Повелитель тлена
Шрифт:
Хотя нет, вру. С новой жизнью свыкнуться так и не удалось.
— Под дождём будем играть? — Сунув пузырёк обратно в жестяную коробку, поднялась, сделав себе пометку в памяти: сегодня же попросить Хэймо пополнить запасы зелья.
— А уже распогодилось, — радостно сообщила девочка.
Истер повезло, грозовые тучи, ещё недавно клубившиеся на горизонте, стали расползаться, и вскоре небольшая полянка купалась в солнечных лучах. Развешивая вещи актрисы, я поглядывала украдкой на её шатёр. Торопилась, потому как боялась
А может, он уже ушёл? Не будет же торчать здесь до самого вечера.
Зря так подумала. В какой-то момент, стряхивая многострадальную блузку с так и неотстиравшимся жабо, почувствовала на себе чей-то взгляд. Липкий, назойливый.
Не обращать внимания не получилось. Я обернулась и напоролась на кривую улыбку высшего. Сердце предательски ёкнуло, тело прошиб холодный пот.
Какой же всё-таки неприятный тип. Как будто весь изнутри гнилой.
Полисмен ринулся было в мою сторону, но тут его отвлекла показавшаяся из шатра любовница. Растрёпанная, по-прежнему полуголая, с глуповато-счастливым выражением на довольном лице.
Я не стала задерживаться. Оставив опустевшую корзину возле дерева, нашла Эву и потащила её собирать цветы, чем-то похожие на мимозу, чтобы потом плести из них венки. К счастью, девочке понравилась моя идея, и она в припрыжку побежала за мной.
Выступление закончилось уже за полночь. Не скажу, что прошло оно с полным аншлагом, но мистер Тауруш остался доволен и даже расщедрился на подарок для Эвы. Пообещал завтра же купить ей новенький капор с шёлковыми мантоньерками, о котором девочка давно мечтала.
У руководителя труппы имелось немало недостатков. Он сварлив, порой бывает груб, любит приложиться к бутылке, поотчитывать меня и потрепать нервы мадам Леттис. Но несомненным его достоинством является любовь к дочери. Тауруш просто обожал Эву и старался потакать всем её капризам. А это значит, что завтра мы отправимся на экскурсию по городу и по магазинам.
Настроение начало улучшаться.
Чесс с фокусниками, несмотря на протесты Кори, решил задержаться в городе. Наведаться в здешние кабаки, ну и, конечно же, не обделить вниманием местных шлюх. Во время обратной дороги Кори не переставала расстроенно шмыгать носом, а Истер, довольная своей блестящей игрой, отмечала очередной триумф бутылкой дешёвого портвейна. Страсть к алкоголю являлась одним из многочисленных пороков актрисы.
Она так и не заговорила со мной о маге, зато всю дорогу сверлила злым, ревнивым взглядом. Будто я сама полезла к высшему знакомиться.
Утомлённая богатым на впечатления днём, я едва не валилась с ног. Не терпелось оказаться в шатре, накрыться с головой одеялом и хотя бы на несколько часов забыться, исчезнуть из этой реальности.
Хорошо бы.
Увы, мечтала я зря. Первое, что заметила ещё на подъезде, — это открытое ландо, запряжённое двумя вороными жеребцами под цвет повозки. А потом увидела и высшего, о чём-то разговаривавшего с бледной мадам Леттис.
При виде мага Истер просияла:
— Милый! Не думала, что ты сегодня заедешь. — Сунув мне в руки бутылку, спрыгнула на землю и нетвёрдой походкой направилась к полицейскому.
Тот обнял её, от души чмокнул в губы. При этом взгляд его блуждал по моему лицу, рукам, всему телу. Сейчас на констебле не было униформы. Её заменил серый костюм-тройка и элегантное, распахнутое на груди тёмное пальто с пелериной. На голове — блестящий цилиндр, идеально сочетавшийся с верхней одеждой, в руках — трость.
Почему-то от вида последней меня зазнобило.
Улыбнувшись сквозь смоляные усы, маг распорядился:
— Дорогая, раздобудь-ка нам вина. Только не то паршивое пойло, что мы пили днём, а что-нибудь поприличнее. А я пока, — при звуке его голоса сердце в груди болезненно сжалось, — потолкую с твоей… хм, горничной.
— Квинтин! — вспыхнула актриса и метнула в меня яростный взгляд.
Лучше б на своего любовника так смотрела.
— Иди, — повторил он уже более холодно и резко. — И вы тоже, мадам Леттис, — гаркнул, заметив, как женщина шагнула было в мою сторону.
Жестом велев мне поторапливаться, скрылся за тёмным пологом.
ГЛАВА 5
— Значит, подарили. — Высший не спеша, явно испытывая мои нервы на прочность, обошёл меня по кругу. Оценивал и присматривался, гадая, достойна я его внимания или нет. Остановившись сзади, так близко, что было слышно его дыхание, приступил к допросу: — И давно ты с ними?
Сглотнув образовавшийся в горле комок, тихо проронила:
— Четыре месяца.
— А до этого? У кого была?
Я молчала, понимая, что врать бесполезно. Он и так уже всё понял, а если даже нет, то сейчас поймёт. Стоит только ослабить шнуровку и приспустить с плеч платье…
Маг не стал настаивать на ответе. Будто уловив ход моих мыслей, стащил с меня видавшую виды шаль, доставшуюся мне от Кори. Не беспокоясь о сохранности наряда, резко дёрнул за ворот. Я вздрогнула от столь грубого обращения, ветхая ткань жалобно затрещала и сдалась, не выдержав посягательств высшего.
— Как интересно… Нет метки. Как такое возможно, куколка? — горячее дыхание опалило кожу.
Я поморщилась от слишком терпкого, тошнотворного запаха одеколона. Хорошо, что в тот момент высший не видел выражения моего лица. Думаю, оно бы ему не понравилось.
Мужчина провёл пальцами по тому месту, где должно было стоять магическое клеймо. А потом с явным недовольством спросил:
— Почему я не чувствую твоего запаха?
— Всё из-за зелья, — с трудом выдавила из себя.
Маг усмехнулся: