Шрифт:
Она вышла на широкий, освещенный солнцем бульвар. Раньше у нее были связаны неприятные воспоминания с этим местом. Она была повержена, опущена и изгнана. Теперь, спустя 10 лет, она шла по бульвару, освещенному солнцем, словно заново родившись. Солнце било ей в глаза, ветер дул в грудь, развевая колышущиеся на ветру густые волосы каштанового цвета. Она чувствовала себя свободной. Люди, сидящие на лавочках, приветливо беседовали между собой, дети катались на самокатах. Мимо проводили лошадь. В красивом нарядном седле сидела девочка с победным видом. Ее улыбка излучала счастье и благодарность. Она шла вперед, потому
Золотистая листва, тронутая позолотой лишь наполовину, переливалась на ветру, создавая невероятной красоты танец осенней свежести и строгой выцветающей гармонии. Богатство цветов листвы постепенно сменялось все более невероятными узорами как на вымощенном плиткой бульваре, так и на танцующих ветвях деревьев. Особенно гармонично и прекрасно смотрелись клены: они всегда наиболее полно играют цветами осени. Это ее любимое время года, здесь ничуть не хуже, чем в лесу, где она любит бывать. Однако, в лесу можно не стесняясь рассматривать каждый лист, каждую прожилку, их уникальность, вдыхать их аромат. В лучшее время она собирала целые букеты, и они были дороже, чем букеты из любых цветов.
Катрин шла в свой любимый магазин за заказами для дочек. В последнее время наука шагнула вперед так, что успеть за ней было иногда довольно затруднительно для человека за тридцать, однако, она быстро адаптировалась, еще и благодаря обрушившемуся в 2020 году карантину по коронавирусу. Она зашла в просторное помещение. За прилавком сидела девушка немногим моложе Катрин. Слева парень осматривал свою избранницу, примерившую бабушкин халат.
–Ну что, как тебе? Хорошо ведь?– чувствовалось, ей было довольно только того, что он здесь с нею, пошел за покупками и ждет ее.
Парень равнодушно кивал ей, но взгляд его говорил многое.
Катрин быстро распаковала парку для старшей дочери: прикинула, ну вот, если ей маловато, для Нины самое то. Сейчас вся молодежь ходит в парках. Понравится точно. Когда Катрин была подростком, мама купила у челночников кожаную куртку, которая была почти сразу испорчена котом. Это Катрин хорошо запомнила. Ей хотелось показать матери, что она состоявшаяся женщина и притом все помнит и ценит. Распаковав свою косуху, осмотрев ее и принюхавшись, она закрыла занавеску в дальней кабинке. Это конечно не вернет те годы, но зато наполнит новыми красками настоящее.
Хотя… настоящее было бы не полным без того мира, окунаться в который нравилось временами Катрин, и она ничего постыдного в этом не видела. Наоборот, этот мир давал ей сил жить дальше не только как функциональное звено в бесконечной цепочке жизни, но и как индивидуальность, имеющая право на свои мечты.
На обратном пути время как будто остановилось. Катрин предвкушала уже, как играет новыми игрушками с младшей дочкой, вспоминала, как они весело гуляли накануне на здешней детской площадке, несмотря на карантин.
Как она нашла ключ к счастью и пониманию жизни? Она пережила этот кризис среднего возраста. Пришло понимание, что со многим нужно смириться, всё взаимообусловлено и за все нужно платить. И тем интереснее жить, чем отчетливее осознаешь, что далеко не всё поддается твоему контролю, и ты вообще не можешь сказать, что будет завтра.
Закрыв за собой дверь на все возможные замки (а с недавнего времени она закрылась от всего мира), Катрин включила ноутбук, чтоб ощущать себя все таки частью социума в социальной сети. Она угостила свою птицу гранатом, купленным в сетевом супермаркете, заварила свой любимый кофе с булочкой и села смотреть на птиц, слушая свое любимое диско 80.
Дети сегодня были у бабушки, и женщина могла спокойно скоротать денек, побыв наедине с собой.
После смерти мужа, случившейся так внезапно полгода назад, она приобрела устойчивую ненависть не только к врачам, но и к имеющим власть, допускающим такое халатное отношение медиков к пациентам. Временами депрессия усиливалась, и ей казалось, что вот уже она сейчас замерзнет, но нет, на помощь всегда приходил ее личный уголок пространства вне времени. Где властительницей времени была она одна. Иногда даже ей казалось, что и не было всего того, что между ними было. Но, видя их прекрасных детей, никто не посмел бы этого даже предположить. Катрин все больше стала задумываться, а что там, за гранью? Куда ушел ее Александр? Она его спрашивала, но он в этот момент, выйдя из комы в последний раз, будто хотел это скрыть. И все же, стать пищей для червей Катрин не хотелось. Она была выше этого по всем показателям.
Пообщавшись с птицей и быв ею обглоданной (а жако так выражают свой птичий характер) , она почувствовала себя живой, привыкая к боли от царапинок.
Сегодня ничего не хотелось. Только обратиться к Повелителю времени. И она обратилась, уснув до утра, сон только-только стал восстанавливаться, после столь тяжелой травмы.
Иногда приходят сны. Это сразу понятно, что именно приходят, а не находятся внутри. Даже и не всё помнишь, что снится, только ощущения после сна хорошие, настроение доброе и всё хочется делать. Даже так сразу и не переделать. Как будто кто-то дает энергию. А бывает сон, просто сон как отрывок чего-то из памяти.
Катрин встала бодрая и наконец-то выспавшаяся. Заботливая бабушка, мама Катрин, сегодня привезет младшую дочку в садик, а с остановки их встретит Катрин. Старшая сегодня доедет до школы сама. Таковы вот были ежедневные заботы. Когда все дела были спешно сделаны, женщины разошлись каждая по своим личным делам. Они очень сблизились после смерти Александра. Но Катрин все равно еще не могла, видимо, в силу своего возраста, понять свою мать. Эта проблема естественна, она и порождает любовь как путь к примирению. Как ни парадоксально все бы это ни звучало.
Катрин все чаще стала замечать, что становится похожей на мать. Соответственно, чем больше положительных примеров будет перед глазами детей, тем легче пройдет ее старость.
Теперь она включила дешевенький, но обязательно розовый (это цвет девочек) и прозрачный с подсветкой, чайник и включила свою любимую соцсеть, пока ждала вторую порцию кофе. Женщина уложила в рюкзак всё, что было нужно для похода в лес на три-четыре часа. С этим рюкзаком Катрин путешествовала еще подростком, тайком занимаясь проездом автостопом по интересующим ее городам. Это было всё в промежутки между лекциями или же свободные учебные дни. Мама редко узнавала об этом, но когда узнавала, то вела себя «как ханжа». Так считала Катрин тогда. Так, возможно, скоро будет считать ее старшая дочь.