Повелители сумерек
Шрифт:
— Мы пришли, — сказал он и пристально посмотрел ей в глаза.
Марина попыталась улыбнуться. От взгляда немигающих глаз у нее закружилась голова.
— Как вас зовут? — спросил незнакомец. Он едва шевелил тонкими губами, почти незаметными на лишенном каких бы то ни было красок лице.
— Кая, — ответила она. — Кая дель Кай.
— Мы пришли, — повторил он. — Мой замок к вашим услугам, госпожа дель Кай.
Его рука была холодна как лед. Марина попыталась освободиться. С тем же успехом она могла бы вырываться из стальных наручников.
Теперь ей вдруг стало страшно. Девушка
Марина испуганно вскрикнула. Могучий андроид от этого отлетел в сторону, нелепо болтая ногами. Его голова оказалась повернутой к туловищу под неестественным углом. Он слабо двигал руками вверх вниз — видимо, при ударе вышли из строя серверы конечностей.
При этом выражение его лица не изменилось — спокойная улыбка, безмятежный взгляд.
Похоже, бывший энси Сатракка сам несколько смутился странным видом поверженного противника. Впрочем, от удивления он оправился быстро.
— Нам сюда, — сказал он и легко распахнул тяжелую дверь.
Призрачный свет, лившийся изнутри, показался Марине куда страшнее всего остального. Повинуясь повелительному движению руки энси, девушка поднялась по винтовой лестнице наверх. Здесь ей стал понятен источник пугающе-призрачного света: он шел из огромного — во всю стену — окна. Вместо стекол в рамы были вставлены небольшие призмы, искрившиеся и переливавшиеся всеми оттенками голубого. Она отступила к окну. Хозяин жилища остановился у входа.
— Странно, — произнес он, словно обращаясь к самому себе. — У вас необычные черты. Разрез глаз… Форма ушей… Вам кто-нибудь говорил, что ваш облик странен?.. — Энси улыбнулся. — Прошу меня простить, госпожа… госпожа Кая. Наверное, я произвожу впечатление невоспитанного и бесцеремонного мужлана. Большую часть времени я провожу в полном одиночестве. Так вы говорите, вас зовут Кая? И ваш спутник… Он показался мне весьма странным, весьма. Госпожа Кая дель Кай. Темная красавица. Любопытно. Я знавал одну даму, носившую такое же имя. Правда, это было чрезвычайно давно, чрезвычайно…
Его голос оказывал гипнотическое воздействие. Марина чувствовала, что тело наливается мягкой тяжестью, что она не может более сделать ни одного движения.
Она опустилась на ковер, устилавший пол, с трудом удерживаясь, чтобы не закрыть глаза.
Улыбка склонившегося над ней энси была ослепительна и одновременно устрашающа. Остатками уходящего сознания Марина успела заметить выдающиеся чуть вперед острые клыки. А через мгновение — самое страшное в ее жизни — эти клыки впились в ее шею, туда, где пульсировала сонная артерия.
Вслед за испугом Марина ощутила удивительную легкость. Ее глаза закрывались, ей хотелось спать. И сон, протянувший к ней воздушные руки, был приятен и сладок. Теперь ей хотелось продлить это ощущение, клыки неземного вампира, сжимавшие ее артерию, стали казаться ласковым, приятно возбуждающим прикосновением…
Какой-то частичкой уходящего сознания она понимала, что испытывает те самые чувства, которые предания приписывали укушенным кровососущими чудовищами. И это понимание
Внезапно все закончилось. Хватка вампира ослабла. Марина услышала неясное восклицание и звук падающего тела. И тотчас ощутила сильную ноющую боль в шее. Она провела рукой. Пальцы испачкались кровью.
У нее закружилась голова. Она снова села на кровать, глядя на распростертое у ее ног тело.
По неподвижным глазам Марина поняла, что вампир мертв. По-настоящему мертв. На лице его застыло выражение странной смеси чувств — сильнейшей боли и не менее сильного удивления. Впрочем, лицо вскоре разгладилось и не выражало никаких чувств — полное равнодушие, столь характерное для лиц покойников, умерших тихо в кругу близких людей.
С трудом выбравшись наружу, Марина прислонилась к холодной шершавой стене. Только здесь сознание оставило ее. Прежде чем провалиться в черноту глубокого обморока, она заметила два неподвижных огня — зеленый и красный, — но не успела понять, что они принадлежат зависшему над замком спасательному вертолету.
— Метаболизм, — сказал доктор. — Все дело в метаболизме. Кровь земных людей неприемлема для организмов расканцев. Собственно, и у нас бывают проблемы медицинского характера, когда человеку с одной группой крови переливают другую… — Он задумался. — Не удивлюсь, если в истории наших земных вампиров тоже обнаружится случай гибели какого-нибудь Дракулы оттого, что у его жертвы резус-фактор был положительным, в то время как у него самого — отрицательный. Или, скажем, четвертая группа крови. А? Что скажете? — Он вопросительно посмотрел на Марину.
По лицу девушки блуждало отрешенное выражение. Не отрывая взгляда от бело-голубого заката Споура, она рассеянно улыбнулась. Видимо, ее губы пересохли, она провела по ним кончиком языка и спросила, по-прежнему глядя в окно:
— А у вас какая группа, доктор?
— Что? — Доктор немного растерялся.
Марина рассмеялась, отошла от окна, приблизилась к врачу почти вплотную.
— Вы спасли мне жизнь. — Ее голос звучал негромко и так проникновенно, что доктор вдруг почувствовал, что у него горят щеки.
— Н-ну… — Он откашлялся, — Ничего особенного, это…
Он не договорил. Девушка порывисто обняла его и прильнула губами к его губам.
Их поцелуй длился много дольше, чем того требовали обстоятельства.
Наталья Резанова
Песнь крови
Qu' emissi fuy de fadatz
Sobr' un pueg au. [3]
Они остановились на опушке.
3
Мой дар — от феи-крестной из ночного леса (прованс.).