Повелители теней

Кобли Майкл

Он ответил, не глядя на нее:

— Гевран.

— Гевран, этой ночью ты видел что-то связанное с магией, так? Из какой ты деревни? Это произошло там?

Сувьель не обращала внимания на заинтригованного Джилли, она ждала и смотрела, как мальчишка шевелил губами. Сначала он не мог издать ни звука. Потом заговорил:

— Они все сожгли. Они сожгли наш дом… и… они сказали, что Мать — это зло, и певец — тоже зло… — Его голос прервался, он зарыдал. — Мой отец, они сожгли его тоже…

— Где, Гевран?

— Ханло…

Сувьель

выпрямилась и посмотрела на своих спутников:

— Это в часе езды отсюда.

— А мальчик? — спросила Керен. — Кому-то из нас придется остаться здесь с ним?

Сувьель покачала головой, удивляясь собственному спокойствию:

— Он поедет с нами. Никто не знает, что еще приготовила нам эта ночь.

Джилли отпустил мальчика и смотрел теперь на него сверху вниз с каким-то странным сочувствием. Потом он перевел взгляд на Сувьель, и она заметила в его глазах холодную ярость.

— Мальчик будет со мной, — решила она. — Вы с Керен поедете впереди и настороже.

Керен и Джилли переглянулись, потом кивнули и сели на лошадей. Сувьель протянула ребенку руку:

— Идем, Гевран. Со мной ты будешь в безопасности.

Он неуверенно взял ее за руку.

Запах дыма появился задолго до того, как путники увидели огонь. Они медленно двигались по сумрачному лесу при свете потайного фонаря, который позволял им хоть как-то ориентироваться. Смрад горящего дерева становился все сильнее, он забивал собой запахи сырой земли и листьев.

Гевран молча сидел за спиной у Сувьель, обхватив ее руками за талию. Он напомнил ей Хуранаха, сына ее сестры, с которым они также ездили верхом, и тот напевал при этом незатейливую песенку о лошадках. Это воспоминание больно кольнуло ее сердце, она поняла, что уже очень давно не позволяла себе думать о прошлом. Хуранах был мертв, и, как бы сильно она ни хотела ребенка от Икарно, пожалуй, было уже поздно. Она могла лишь принимать участие в идущей борьбе и надеяться, что безымянные высшие силы будут на их стороне, чтобы этот мир стал более подходящим местом для новых детей.

Сувьель ощущала живое тепло у себя за спиной и чувствовала волну исходящего от Геврана доверия. «Я не позволю обидеть тебя», — молча пообещала она.

Путники заметили желтое сияние между деревьями, неясное от застилающей все вокруг завесы дыма. Керен погасила фонарь, они медленно подъезжали к деревне, и Сувьель начала Песнь Осмотрительности. Путники подъехали ближе, и она увидела несколько хижин, небольшие амбары, некоторые из них уже догорали, а другие продолжали ярко пылать. В центре деревеньки стоял квадратный полуразрушенный каменный храм, из которого поднимался столб дыма. Деревня казалась пустой, но благодаря песне Осмотрительности Сувьель ощутила какое-то странное присутствие.

— Кто-то еще здесь, — вполголоса сказала она. — Нужно сделать круг и посмотреть.

— Не терпится испортить им вечеринку, — пробормотал Джилли, надевая на левую руку небольшой круглый щит.

Они медленно объезжали

деревню, вглядываясь в каждую тень, каждый дверной проем и окно, в каждое неподвижное тело. Сувьель ощущала в воздухе запах паленой плоти и слышала, как у нее за спиной шмыгает носом Гевран. Они объехали уже половину круга, глядя на разрушенную заднюю стену храма, когда оттуда вдруг возникли три человека в красных балахонах и направились прямо к ним. Все они были в закрывающих глаза и носы масках, у всех были заряжены луки. Они остановились в дюжине шагов от их маленькой кавалькады меж двух дымящихся хижин.

— Вы пришли сюда за добычей или за смертью? — спросил тот, что стоял посередине.

— Какой добычей? — спросила Сувьель, начиная новую Песнь.

— Мы ученики великого Истрегула, Предсказателя и Жреца Огненного Дерева. Того, что было предано и брошено на плато Аренджи. Склонитесь перед ним и его пламенем! — Человек указал на храм, из которого все еще валил дым. — Тогда вас допустят в ряды избранных. Отказ равносилен богохульству.

— А эти люди? — Джилли обвел рукой деревню. — Они отвергли вашего бога?

— Когда мы прибыли, они плясали и пели, восхваляя эту Мать-блудницу. Слугам зла нет пощады. Их души пойдут на пользу Огненному Дереву.

— А знаешь, — усмехнулся Джилли, — для убийцы ты неплохо рассказываешь.

Лицо говорившего прорезала тонкая, как лезвие ножа, улыбка. Он и его спутники подняли луки и прицелились.

— А ваши души накормят Огонь Веков. — Их стрелы загорелись и вылетели.

Сувьель была наготове, Песнь Неверного Пути ждала своего мига, и она выпустила ее. Стрелы завертелись и исчезли среди деревьев.

— Керен!.. Джилли! Будьте готовы…

Но они уже и так соскочили с коней и вытащили мечи. Ученики, толкая друг друга, тоже достали оружие и двинулись на них. Сувьель охватила паника, когда она заметила, что все три клинка светятся горячим зеленым светом. Она начала новую Песнь, надеясь, что успеет.

Джилли выбрал себе ближайшего врага, мечи скрестились, появилась вспышка света, посыпались зеленые и красные искры. Торговец закричал, когда несколько искр упало ему на руку. Он отскочил назад, стараясь прикрыться щитом, но ему пришлось парировать следующий удар, после которого снова остался дождь искр. У Керен были те же проблемы, ее одежда дымилась в нескольких местах, пока она отбивалась от доставшихся ей двоих.

Глядя на сражение, Сувьель старалась очистить и успокоить сознание, пока Песнь Ритма росла, — и Низшая Сила клубилась и крепла в ней. Однако Керен и Джилли были слишком близко к врагам, чтобы Сувьель могла использовать Песнь в качестве щита. Поэтому она прибегла к Низшей Силе, собирая ее в своей груди, наполняя ею легкие до предела. Она ощущала себя факелом, горящим серебряным светом, проходящим по ее позвоночнику и выходящим из головы. Потом она раскрыла рот и выпустила это пламя разом, в одном оглушительном крике.