Повелители теней
Шрифт:
Его голос прервался, он зарыдал, но тут же взял себя в руки. Икарно Мазарет смотрел на него с состраданием, вспоминая, как сильно потрясла Койрега смерть их матери шестнадцать лет назад. «Оба мы, — подумал он, — испили достаточно горя из чаши…» Он прерывисто вздохнул и положил руку на плечо брата. Койрег посмотрел на него покрасневшими глазами:
— Я подъезжал к Казалу, когда до меня дошла эта новость. Я пробыл там сутки, потом решил ехать на юг — сказать тебе. Пять дней в седле — серьезное испытание, особенно для Ольгена, моего слуги. Когда я выезжал, все, что собирался сделать, —
Он говорил спокойно и серьезно, но Мазарет с изумлением понял, что его брат умоляет. Он подумал о своей матери и сестре, о могилах во дворе храма, об отце, потом о приезде Сувьель с этим мальчиком Тавриком. У него появилась идея. Похлопав Койрега по плечу, он поднял его из кресла.
— Есть одно дело, в котором ты можешь нам помочь.
ГЛАВА 6
Пока обман примеривает маски,
Веселье в сердце правда порождает…
Восточный коридор Храма Матери-Земли был длинным и лишенным окон, но отличался изяществом отделки. Дюжины стеклянных ламп свисали с кронштейнов вдоль затейливо расписанных стен, бросая мягкий золотистый свет на картины, резьбу, статуи и старинные пергаменты. Сувьель стояла перед одной из ниш, разглядывая портрет Императора Коррегана, когда увидела Командующего, выходящего из своих комнат в сопровождении какого-то человека. Этот человек был плотно сбит, нестар, его фигуру окутывал темный плащ. Он обменялся с Мазаретом несколькими словами, потом развернулся и внимательно посмотрел на Сувьель, прежде чем скрыться в боковом коридоре.
— Чудное утро, лорд Мазарет, — произнесла Сувьель чуть насмешливо.
— Шин Хантика, — поклонился тот, едва заметно улыбаясь, оглянулся по сторонам, потом притянул ее к себе.
Сувьель крепко обняла его, глядя ему в глаза и восхищаясь крепостью его тела под кожаной курткой. Потом она нахмурилась и отпрянула:
— Что-то случилось?
Мазарет вздохнул:
— Мой отец умер, отравлен в Казале. Этот человек — мой брат. Он привез мне эту весть.
— Твой брат Койрег? Разве он не виноват…
— Да… да, я знаю. Но он изменился. Что-то в нем стало другим. Он теперь моя семья, Сувьель. Я должен приложить все усилия, чтобы между нами не было больше стены.
Она нежно провела рукой по щеке Мазарета:
— Мне так жаль… — Ей хотелось бы сказать больше, но было ясно, что этого не стоит делать.
Командующий секунду помолчал, потом сказал:
— Никогда не хватает времени, чтобы по-настоящему узнать человека, Сувьель. Я даже не знаю, одобрял ли отец то, что я делаю здесь, хотя мы виделись с ним дважды в год с момента завоевания… со времени смерти матери. — Он негромко рассмеялся. — Она-то уж наверняка бы одобрила. Она никогда не отмалчивалась, если речь заходила о добре и зле. Мы всегда знали ее мнение… — Он тяжело вздохнул и, как показалось Сувьель, попытался взять себя в руки. — А как там Таврик?
Сувьель грустно улыбнулась:
— Он по-прежнему скорбит о своем отце, о том человеке, которого считает своим отцом. Мы еще не говорили с ним о его происхождении. Это расстроило бы его еще сильнее.
Мазарет печально покивал головой:
— Я встречал герцога Патрейнского несколько раз. Он был достойным человеком. Как рука мальчика?
— Ее нельзя спасти. Бардоу и главный хирург собираются ампутировать ее до локтя сегодня вечером.
— Он так молод. Надеюсь, он сможет пережить эти… потери.
Сувьель считала иначе, но не стала высказывать вслух свое мнение.
— А что Койрег? — поинтересовалась она. — Ты собираешься принять его в Орден?
— Койрег этого не желает, его угнетала бы дисциплина. Нет, он может пригодиться нам в другом. Так он поможет и нам, и себе.
Больше Мазарет ничего не сказал. Они в молчании шли к кабинету Аббатисы, где должен был состояться Совет. Аббатиса Халимер, исповедующая веру Матери-Земли, ждала их, пожилая худощавая женщина в голубой рясе. В кабинете уже находился Шин Бардоу, Архимаг Силы Корня. Он выглядел ничем не примечательно в своем коричневом костюме горожанина. Бардоу привстал из-за большого овального стола, приветствуя их:
— Мой господин, хорошо ли начался этот день?
— Да, Архимаг, неплохо, хотя я с прискорбием узнал, что ваш пациент должен потерять руку.
— Некоторые теряют гораздо больше.
— Это так. — Мазарет оглядел кабинет. — Я вижу, капитана Волина еще нет.
— Его задерживают спешные дела, мой господин, — пояснила Аббатиса Халимер несколько удивленным тоном. — Посыльный заверил меня, что он не заставит нас долго ждать его прибытия.
— Прекрасно. Кстати, Аббатиса, расскажите мне, как обстоят дела с запасами зерна. Я знаю, что вы уже говорили с нашим неподражаемым Джилли…
Мазарет и Халимер заспорили, а Бардоу обратился к Сувьель:
— Икарно какой-то странный.
Сувьель поведала ему о смерти Мазарета-старшего и приезде брата, и Архимаг посерьезнел:
— Какие печальные новости. — Он нахмурил брови. — Этот самый брат, Койрег, с ним ведь связана какая-то мрачная история?
— Да, Икарно все время говорил об этом, но теперь он уверен, что Койрег совершенно изменился. Он даже намекнул, что хочет дать брату какое-то поручение, но объяснять ничего не стал.
Бардоу пожал плечами:
— Возможно, я сгущаю краски, но не кажется ли вам странным такое совпадение? Новость о смерти отца Икарно пришла через несколько часов после прибытия в Крусивель случайно уцелевшего наследника трона? Это как-то связано с Бернаком.
Архимаг уже высказывал различные опасения, когда прослышал про ее схватку с Командующим армией Хоньира. Ей пришлось рассказать всю историю подробно, тогда он вспомнил, что был еще один полководец, Гразаан из Северной Юларии, который открыто использовал магию Источника.