Повелительница бурь
Шрифт:
Наконец викинг с трудом успокоился, и они медленно двинулись в обратный путь. Уверенность и сила, обретенные Фионой, пока она смотрела на восход солнца, продолжали царить в ее душе. Даже зная, что ее ждет, она пребывала в мире с собой. Теперь она твердо знала: Даг не покинул ее, их души будут вместе, даже если она и оставит мир живых.
Около полудня к Фионе пришла старуха – «ангел смерти». Это была отвратительная карга, ширококостная, неуклюжая, с почерневшими зубами и мерзкая на вид. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы напугать жертву до смерти. Знахарку сопровождали две женщины помоложе – помощницы, как поняла Фиона. Младшая из женщин отвела ее в баню, искупала и вымыла ей волосы. Потом эти помощницы суетились вокруг нее, словно она была невестой, и Фиона подумала, что в каком-то смысле так оно и есть – она действительно была ею, невестой мертвеца. Кожу Фионы растерли маслом до блеска, потом заплели ей волосы в косы и уложили их в замысловатую прическу. Вслед за тем на нее надели белоснежную льняную рубашку и великолепное платье алого шелка, отделанное мехом. Покрой платья несколько отличался от обычной женской одежды, и Фиона заподозрила, что оно было переделано из мужской накидки.
Когда девушка сделала попытку надеть свои меховые сапожки, одна из женщин отбросила их, сказав, что они ей больше не понадобятся. И в самом деле, едва она вышла из помещения бани, как один из викингов подхватил ее на руки. Когда он нес ее к берегу, Фиона, к своему удивлению, обнаружила, что поселок почти пуст. Затем они подошли к концу тропинки, ведшей к пристани, и тут Фиона поняла почему: все норманны, их семьи и даже рабы уже собрались вокруг вытащенного на берег драккара. Его стремительный корпус был обложен со всех сторон сухими стволами деревьев и связками хвороста. Девушка глубоко вздохнула, представив себе, как яркие языки пламени охватывают судно и, взметнувшись ввысь, поглощают его.
«Не думай об этом, – приказала она себе. – К тому времени ты будешь уже мертва».
Толпа молча следила, как викинг, несший ее, приблизился к кораблю. Когда он остановился, Сигурд и старый Ранвейг подняли носилки с телом Кнорри, и собравшиеся разразились громкими воплями и горестным плачем. Мертвое тело Кнорри, облаченное в длинный плащ, чем-то напоминавший платье Фионы, уже было уложено на слой сухих дров. Поскольку с его смерти прошло целых пять дней, на теле были видны признаки разложения, особенно выделявшиеся на фоне пышного облачения.
Фиону передернуло: ей совсем не хотелось, чтобы ее положили под навес рядом с мертвецом. Она закрыла глаза, пытаясь обрести то душевное спокойствие, которое испытала утром при восходе солнца.
Обоняние ее уловило волну резкого кислого запаха. Открыв глаза, Фиона увидела «ангела смерти» – старуху, стоящую рядом с ней. Знахарка держала в руке небольшую чашу.
– Выпей это, – произнесла она, дико сверкнув глазами. – Питье облегчит тебе дорогу в мир иной.
Несколько мгновений Фиона смотрела на женщину, потом выбила чашу с зельем у нее из рук. И тут старуха принялась проклинать ее, произнося беззубым ртом страшные слова. Фиона попыталась было собрать побольше слюны, чтобы плюнуть в лицо старой ведьмы, но викинг снова двинулся вперед: вслед за Сигурдом и Ранвейгом, несшими Кнорри, он поднялся по широкой доске на борт драккара. Фиона услышала скрип палубы под его тяжелыми сапогами и стиснула зубы.
Викинг вошел под навес, затем склонился и уложил ее на что-то мягкое. Фиона повернула голову и едва сдержала вопль ужаса при виде трупа Кнорри на расстоянии вытянутой руки от своего лица.
Глава 30
Мертвый ярл был аккуратно уложен на подушки; из тела его, высохшего еще при жизни, выступали обтянутые кожей кости, так что он больше был похож на скелет, чем на недавно умершего человека. Несмотря на специальные составы, призванные предохранить его от разложения, сладковатый запах тления заполнял все пространство под шатром. Фиона отодвинулась от мертвого тела как можно дальше и огляделась. Рядом с горой мехов, на которых она лежала, стояла большая чаша с пивом. Девушка поднялась, взяла чашу в руки и, взглянув на ее темное содержимое, поставила на палубу драккара. А потом она подошла к краю навеса и стала искать яд.
Как и обещала Бреака, пакетик был аккуратно пришит к краю полотнища. Осторожно оторвав его, Фиона открыла кожаный мешочек и посмотрела на белый порошок. Это снадобье должно было даровать ей легкую и безболезненную смерть.
Дневной свет все еще скудно проникал под навес, когда издалека до нее донесся голос скальда, восхвалявшего отвагу и мудрость Кнорри. Она снова взглянула на полуистлевший труп и вздохнула. Бедный старина Кнорри. Знала ли его душа, что именно в этот момент его люди воздают ему последние почести? Она не верила в это. Дух Кнорри давно покинул его тело, а вся пышная церемония нужна была живым, чтобы хоть немного смягчить их горе по усопшему и утвердить положение его преемника. «Яд действует не сразу. Ты не должна медлить». Слова Бреаки всплыли в сознании Фионы, и она снова взглянула на пакетик, зажатый в ее руке. Все было так просто – всыпать порошок в пиво и выпить смертельный напиток. К тому времени когда первый из мужчин придет к ней, ее душа будет уже недоступна ему.
Даг сжал ногами бока коня. «Сигурд собирается сжечь ирландку вместе с мертвым ярлом». Эти слова молодого раба непрерывно звенели у него в ушах. Он едва дышал. Великий Тор! Какое безумие нашло на его брата? Даг знал про древний обычай сожжения наложницы или жены умершего вместе с ним, чтобы та могла служить своему господину и в загробном мире, но за всю свою жизнь не слышал, чтобы это правило хоть когда-нибудь соблюдалось. Точно так же никому не пришло бы в голову сжигать великолепный корабль, чтобы почтить своего погибшего ярла. Не иначе Сигурд сошел с ума от горя, если хочет уничтожить все вокруг себя.
– Придержи-ка коня! – прокричал за его спиной Эллисил. – Мы точно не поспеем вовремя, если ты загонишь его.
Поколебавшись, Даг натянул поводья. Эллисил прав – сильные копи были их единственным шансом добраться в Энгваккирстед к сроку. Он бросил взгляд на друга, и сердце его наполнилось благодарностью. Аеддан добрался в поселение Скирнира как раз к тому времени, когда они вернулись из поездки в Хедебю, и Эллисил даже не стал тратить время на расспросы молодого раба, который принес им эту весть, едва услышав про случившееся, он тут же приказал оседлать лучших скакунов отца, а потом предложил Дагу показать кратчайший путь домой.
Глубоко вздохнув, Даг попытался успокоиться. Он не должен позволить своему нетерпению взять верх над ним. В отличие от потрепанных работяг, которых они с Сигурдом купили у Отара, кони Скирнира были стройными, выносливыми, с широкой грудью и длинными ногами; езда на них напоминала полет на крыльях ветра.
И все же его жеребцы были всего лишь созданиями из плоти и крови, поэтому они с Эллисилом не могли гнать своих коней без отдыха.
– Сколько еще? – повернув голову, крикнул Даг Эллисилу.
Его товарищ обвел взглядом расстилающееся перед ними пространство.
– Энгваккирстед, похоже, находится вон за той цепочкой холмов. Возможно, мы сумеем добраться туда еще до наступления темноты.
Даг похолодел. Согласно обычаю, погребальный костер должен был зажечься на закате солнца, чтобы в сгущавшихся сумерках были, хорошо видны языки пламени, возносящие душу погибшего в Валгаллу. Если они попадут в Энгваккирстед ближе к ночи, то могут безнадежно опоздать. Как только пламя погребального костра коснется просмоленного драккара, спасти кого-нибудь из этого огненного ада вряд ли удастся.