Повелительница драконов
Шрифт:
— Они… они не-люди? — спросила она, запинаясь.
Храбан наморщил лоб.
— Хороший вопрос, — признал он, — но я не знаю. Иногда мне почти так и кажется, но… — Он на мгновение запнулся, взглянул мимо Талианны на палатку, в которую вошел жук, потом покачал головой. — Нет, не думаю. Они просто животные, хотя и очень переимчивые. Мне кажется, они не думают так, как ты или я.
Эта мысль немного успокоила Талианну. Наверно, хуже всего в Сиксксе были его глаза, переливающиеся всеми цветами радуги, в которых, казалось, таился злой, оценивающийум.
Храбан встал. Когда он снова заговорил, его голос звучал иначе.
— Я думаю, для тебя это было уже чересчур, Талианна, — сказал он. — Сейчас я отведу тебя к твоему старику, и ты немного отдохнешь. Когда я закончу здесь свою работу, я приду к вам и мы еще немного поговорим. Согласна?
Талианна кивнула. Храбан отвел ее к Гедельфи, который молча, не сменив положения, сидел перед почти потухшим костром, как будто за все время так и не шевельнулся. Он даже не поднял голову, когда услышал шаги Храбана и Талианны.
И самое странное: он ни слова не спросил о том, что видела Талианна.
— 6 —
Когда солнце поднялось выше, стало очень жарко, и неудивительно, ведь праздник середины лета, который должны были отмечать вчера, действительно приходился на самый жаркий день лета. Правда, и в этом природа лишь в редчайших случаях подчинялась созданному человеком календарю. Но по крайней мере это было самое жаркое время года, и даже здесь, на севере, в полуденные часы люди едва ли решались покидать дома и работа стояла, за исключением работы в рудниках, где всегда была ночь и всегда было тепло, но не жарко. Здесь, на поверхности, где не было никакой защиты от солнца, стало почти невыносимо находиться еще задолго до того, как солнце достигло наивысшей точки своего бесконечного путешествия. Талианна и другие горожане вернулись в тень развалин, хотя непосредственная близость покрытых копотью стен вызывала у них неприятные ощущения, которые были хуже настоящего страха.
Тем временем воины Храбана рассыпались по всей местности, продолжая искать переживших катастрофу. Менее чем через час был готов плот, три или четыре раза туда и обратно он пересек реку, так что теперь поиски могли продолжаться и на другом берегу, прежде всего в шахтах, где, как предполагал Храбан, все еще оставались засыпанные люди. Несколько жителей Стальной Деревни тоже участвовали в поисках, хотя Храбан не скрывал, что ему совсем это не нравилось.
Но поиски оказались безрезультатными. Мелкие группы, которые отправил Храбан, в течение дня вернулись одна за другой, и все они явились ни с чем. Талианна окончательно осознала, что оставшихся в живых больше не было. Истребление было насколько тотальным, настолько и бессмысленным, и все случилось слишком быстро. Она и остальные десять человек были обязаны жизнью случаю. Будь они на двадцать метров дальше от опушки леса, ближе к городу, они тоже были бы убиты.
Как Храбан и обещал, он снова пришел к ней, хоть и к вечеру, и не для того, чтобы поесть. Он пришел не один: с ним было черепахообразное существо Хрхон, что заставило других горожан отскочить или, по меньшей мере, онеметь на полуслове и уставиться на наемника и его необычного спутника с плохо скрытым
Храбан выглядел усталым, его движения утратили спокойствие и силу, он казался рассеянным. Его одежда была вся в грязи и черной саже, и Талианна заметила царапину на его правой щеке, недавно переставшую кровоточить, потому что корочка на ней была еще очень светлой. Не говоря ни слова, он сел перед Талианной, поджав ноги, положил руки на колени и движением головы дал понять своему спутнику-рептилии, чтобы тот последовал его примеру. Хрхон обстоятельно уселся на землю, втянул в себя ноги и действительно стал похож на черепаху, которая сто лет тому назад забыла перестать расти. Взгляд его темных глаз беспокойно перемещался с Талианны на Гедельфи и обратно.
— Кто пришел? — спросил вдруг Гедельфи.
Он поднял глаза, так точно посмотрел в сторону Храбана, как будто мог его видеть, вдруг повернул голову и потянул носом, не скрывая этого. Талианна подумала, что он, видимо, почуял вагу. Она тоже не могла не заметить резкого запаха рептилии, когда впервые встретила Хрхона.
— Храбан, — ответил воин вместо Талианны.
— А кто еще? — Гедельфи принюхался снова. — С тобой что-то есть. Не-человек.
Храбан кивнул.
— Хрхон, — сказал он. — Мой телохранитель. Он вага. Половина моих воинов — не-люди. Разве Талианна ничего тебе об этом не рассказала?
С этими словами он взглянул на Талианну вопросительно и одновременно укоризненно, так что она развела руками и пояснила:
— Он не спрашивал.
— Вот как? — морщины на лбу Храбана стали глубже. — Это правда, старик? Я всегда считал, что слепцы особенно жаждут узнать, что происходит.
— Мне не нужно ничего узнавать о вас, — враждебно ответил Гедельфи. — Я знаю, кто вы.
Храбан вздохнул, приготовился к резкому ответу, но ограничился тем, что снова вздохнул и покачал головой.
— Стало быть, ты думаешь, что знаешь, кто мы, — только и сказал он.
Гедельфи поджал губы.
— Я не думаю, — подчеркнул он. — Я это знаю.
— Откуда? — сказал Храбан.
— Я стар, — ответил Гедельфи, — очень стар, Храбан. Мне известно то, о чем сегодня знают лишь немногие, известно, какой власти вы служите. Я знал, что вы явитесь, как стервятники, чтобы закончить то, что те… — Он запнулся на мгновение, — что другие не исполнили, — закончил он наконец.
Талианна была полностью уверена, что в действительности он хотел сказать нечто совершенно иное.
Храбан смерил слепого очень долгим испытующим взглядом.
— Значит, ты знал, — наконец произнес он. Потом он засмеялся, слегка присел и сделал размашистое движение рукой. — Не похоже на то, чтобы кто-то здесь знал, что может случиться.
Гедельфи фыркнул.
— Они были глупцами, — убежденно сказал он. — Я их предупреждал, и другие тоже. Но они нас не слушали, и со временем я уже ничего не говорил.