Повелительница снов

Гуляковский Евгений Яковлевич

Полчаса показались Сергею равными одной минуте. В зале снова вспыхнул свет, и он не смог сдержать своего разочарования.

— Мы успели осмотреть ничтожную часть того пространства, в котором может находиться корабль ордосов!

— Вы не правы. Просто объем поступающей информации во время поиска настолько велик, что машине приходится отсеивать все ненужное. На экран попадает лишь то, что может заинтересовать наблюдателей. Если бы в зону наблюдения попал нужный нам корабль, мы бы его увидели. Могут быть всего две причины, по которым мы его не смогли обнаружить:

корабль погиб или он ушел в ордосскую временную зону так далеко, что его не могут достать наши локаторы. Мне очень жаль.

— Но мы видели на планетах несколько ордосских кораблей, откуда вы знаете, что один из них не тот, что нам нужен?

— У нас есть свои методы идентификации. Информация, поступающая от наших разведэкспедиций, суммируется и используется во время поиска. Все эти корабли нам известны, каждый из них имеет свой собственный номер и свою историю. Вашего корабля среди них нет.

Разочарование, граничившее с отчаянием, было настолько велико, что Сергей не заметил, как очутился в кабине мобиля наедине с Чарани Оруз. Ренальт остался на станции наблюдений, и Сергей даже не заметил, когда он покинул их.

Он согласился отправиться на Ранду, надеясь на то, что лавране помогут ему отыскать Ружану, но его надежды потерпели крах, и теперь мрачное отчаяние овладело им. Прилетев на Ранду, он только ухудшил ситуацию.

Если, оставаясь на Захране, он мог строить планы захвата ордосского корабля, пусть даже неосуществимые, это давало хоть какую-то пищу надежде. Теперь же он застрял на планете, похожей на клубничный торт, в котором он увяз, как муха, и выбраться отсюда будет совсем непросто… Как он уже успел усвоить, лавране ничего не делали просто так, а их благотворительность по отношению к захранским беженцам сильно смахивала на рабство…

— Мне кажется, я могу вам помочь. — Мелодичный голос Чарани вернул его к действительности.

— Вы? Каким образом?

— Я пилот одного из лавранских кораблей. Мне поручено научить управлять вас нашим кораблем и затем отправить в Ордосию.

— Так вот из-за чего вы проявили ко мне такой интерес…

— Разумеется, я выполняю задание. Мне необходимо получить ваше согласие на эту экспедицию, и ваши мужские достоинства не имеют к этому никакого отношения. Но ваше искреннее горе, ваша верность женщине, которой нет с вами, тронули меня. Эти чувства совершенно не свойственны большинству варваров, с которыми мне приходилось иметь дело.

Мое начальство уверено, что из-за меня вы согласитесь отправиться в мир ордосов. Вам готовы предоставить наше гражданство и солидное вознаграждение. После возвращения вас будет ждать безбедная жизнь.

— Чего стоят все эти обещания, если я вернусь через двести лет по вашему времени?

— Если вам удастся вернуться, вы станете почетным гражданином Ранды, сколько бы лет ни прошло. А ваш счет в банке за это время вырастет настолько, что вы сможете удовлетворить любой свой каприз. Но дело не в этом. Как я уже сказала, я решила вам помочь. Ренальт рассказал мне, что на Захране вы собирались в одиночку захватить ордосский корабль. Это так?

— Ничего другого

мне не оставалось.

— Это была совершенно безумная идея. Лучше подумайте над тем, что после того, как ваше обучение закончится, я доставлю вас на Захран и мой корабль полностью окажется в вашем распоряжении. Второго пилота там не будет. Там вообще, кроме вас, никого не будет.

— Вы хотите сказать, что курс корабля определю я сам?

— Разумеется. Вы же будете им управлять. Именно поэтому нам так необходимо ваше добровольное согласие на эту миссию.

«Так я тебе и поверил, девочка… Представляю, сколько хитрости вложили в этот проект ваши инженеры», — подумал Сергей. Но вслух он спросил:

— А как же вы? Вы останетесь на Захране?

— Меня заберет наша следующая экспедиция.

— И сколько драгоценных лет своей жизни вы потеряете из-за этой одиссеи?

— Не так уж много. Меньше года.

— Почти целый год, Чарани. Стоит ли им жертвовать ради меня? — Сергей не сумел скрыть иронии, но она сделала вид, что не заметила этого, и ответила очень серьезно:

— Не из-за вас. Ордосы представляют серьезную угрозу для моей родной планеты. Я надеюсь, что после того, как вы найдете корабль со своей Ружаной, вы выполните обязательства перед нами.

— И вы готовы поверить мне на слово?

— Мне придется пойти на это, но мои соотечественники умеют взыскивать долги. Вряд ли вы сможете жить спокойно, если обманете нас.

— Вот это звучит убедительно. И поскольку у меня все равно нет другого выхода, я принимаю ваше предложение. Когда начнем обучение, пилот?

Никак он не мог заставить себя относиться серьезно к этой хрупкой, изнеженной женщине, слишком утонченной и красивой для того, чтобы водить космические корабли. Она ничего не ответила на его последний вопрос, только загадочно усмехнулась. Тогда он спросил:

— Почему именно вы? Неужели не нашлось никого другого для такого задания?

— Мужчины, разумеется?

— Вот именно — мужчины.

— Мне кажется, сегодня вы это поймете. Хотите заехать ко мне, отпраздновать наше соглашение?

Этого он не ожидал и даже растерялся, не зная, что делать. Отказываться было бы глупо, и пришлось принять предложенные ему правила игры.

Ее дом ничем не отличался от десятка других одиноких вилл, мимо которых, снижаясь, пронеслась их бесшумная машина. Разве что рисунок цветов на газонах напоминал абстрактную картину и свидетельствовал о хорошем художественном вкусе хозяйки.

— Вы живете одна?

— Разумеется. У нас каждый взрослый человек имеет свой собственный дом.

— А как же семья, дети, родители, наконец?

— Дети не живут в семьях, их воспитывают в специальных колледжах, у каждого из родителей свой собственный дом. Семейные пары недолго обживают общий очаг.

— Почему?

— Браки стали слишком непрочны. Люди ищут новизны, им все быстро приедается, Сергей. Поэтому меня так поразила ваша история.

Впервые она назвала его по имени, и он никак не мог решить, приятно ли ему это фамильярное обращение, слишком похожее на своего рода аванс.