Повелительница Вселенной. Будни бога
Шрифт:
— Мочь-то могу, но обмен не равнозначен. Твоя жизнь оценена в свободу трёх воинов, остается ещё два. Это соответствует либо жизни только отца, либо только брата, либо матери с прощением попытки убить меня. Одной твоей свободы недостаточно за жизнь и родителей и пока ещё наследника, младшего и так не убьют сегодня — лишь после коронации и объявления опекуна. И раз у меня будешь ты, других рабов не нужно. Разве могут простые воины сравниться с принцем?
Анжелика явно с удовольствием издевалась над распростёртым фештаром, наблюдая за его отчаянием. И тут он решился на последний
— Если мало одной моей свободы… я готов принести тебе клятву Полного Подчинения — только спаси всех!
Тяжело ему далось это предложение — Полное Подчинение было таковым в буквальном смысле. Демоны давали клятву крайне редко, и была она куда хуже рабства. Поклявшийся терял собственное осознание и становился абсолютно покорным хозяину — навсегда, был предан ему целиком, выполнял любые приказы и не мог сопротивляться наказанию, даже умереть не получалось без разрешения. Рабство души — самое страшное, что могло приключиться с фештаром. И ритуал соответственно отличался.
Самым ценным для потомков демонов являются их волосы. И совсем не как украшение, а как боевое оружие и гордость воина — в бою в истинном облике коса самостоятельно расплетается, а каждый волосок становится острейшим лезвием. По длине волос любой знающий может понять статус демона. Чтобы стать обычным рабом, тот должен, находясь в человеческом воплощении, обрезать их и вручить будущему хозяину. Оставалась короткая причёска, до линии подбородка. При принесении же клятвы Подчинения фештар обрезал косу в своём истинном облике, а после передачи её хозяину на руках и шее появлялись рабские кольца. В человеческом облике кольца тоже видны, а волосы становятся совсем короткими, не прикрывая даже уши. И клятва, в отличие от обычного рабства, необратима.
Анжелика задумчиво хмыкнула и убрала мечи. А Каррагаш успел уловить мелькнувшее в её глазах торжество. Понимание, что его очень ловко заманили в ловушку, что изначально она добивалась именно этого, нахлынуло резко, но изменить ничего было уже нельзя, да и не мог он поступить иначе, и человечка это тоже прекрасно понимала. Он смотрел на неё, ожидая решения, и содрогаясь от осознания стремительно утекающего времени. До вечера его оставалось всё меньше.
— Хорошо, я приму от тебя клятву в обмен на спасение жизни родителей и в уплату твоего Долга Жизни, с прощением нападения; брата спасёшь сам, хотя и не без моей помощи. Я также помогу выявить и наказать заговорщиков. Но ритуал проведём прямо сейчас. Не спорь, я прекрасно знаю условия соблюдения магических законов — если я не справлюсь, то клятва будет аннулирована. Не тяни время — его почти не осталось.
На лесной поляне разворачивалось весьма странное для несведущего взгляда действо. Посредине стояла хрупкая девушка в облегающем мужском костюме, а перед ней, на коленях, крупный краснокожий демон с фиолетовыми волосами, заплетёнными в длинную косу, спускающуюся до середины бёдер. Он был настолько огромен, что, стоя на коленях, смотрел девушке почти прямо в глаза. Вытащив из ножен ритуальный кинжал, фештар поднял руки вверх и, ухватив одной основание косы, другой резко отсёк упругий пучок под
— Я, Каррагаш Пелташшер, второй принц Королевства Заката, отдаю свою свободу и приношу клятву Полного Подчинения, — тут он немного запнулся, вспомнив странное обращение, затребованное магичкой для использования при ритуале, — Хозяйке Сущего, которая отныне становится моей безраздельной госпожой.
Мощная рука с чёрными когтями протянула вперёд отрезанные волосы. Ну вот и всё, прощай свобода и собственная воля… Зато все мои родные будут жить! Он почти не сомневался в способности будущей хозяйки выполнить обещание. Девушка обхватила тонкими, но сильными пальчиками частично пальцы фештара, не позволяя разжать их, а частично — волосы.
— Я принимаю клятву Каррагаша Пелташшера и его свободу в своё владение, — на запястьях демона тут же материализовались чёрные браслеты. Они же должны быть золотыми, вроде… Неважно. Сейчас она возьмёт косу, и ошейник заберёт моё сознание. От муторного страха глаза сами собой закрылись, тело напряглось в ожидании. Но девушка почему-то не спешила, а он всё ещё помнил себя. — Своей волей я, Хозяйка Сущего, оставляю своему рабу частичную свободу действий и полное сознание.
Каррагаш непонимающе распахнул глаза, увидев их соединённые руки, и вдруг его коса ожила и обзавелась змеиной головой. Затем блестящее фиолетовое тело быстро скользнуло по руке, плечу, обвилось петлёй вокруг шеи, поднялось к границе роста волос, резко вздыбив короткие остатки, и зубы вонзились в основание черепа. Демон выгнулся от мгновенной сильной боли и захрипел.
Боль схлынула так же внезапно, он по-прежнему стоял на коленях, но уже в человеческом облике, и никто не удерживал его пальцы. Фештар никак не мог осознать случившееся — он не превратился в бездумного покорного исполнителя! Тёплые пальцы сжали подбородок, заставив поднять голову. Девушка с интересом смотрела на его шею, а потом легко провела пальчиками по коже где-то под горлом.
— Интересный получился эффект, хотя я что-то такое и предполагала. Если хочешь, можешь посмотреть. Кстати, в бою всё будет, как и раньше — коса появится и расплетётся.
Анжелика протянула небольшое зеркальце. Увиденное потрясло его — волосы топорщились короткими прядями, а вокруг шеи захлёстывалась вытатуированная коса, переходя на плечо, а затем и руку, обвивая её почти до локтя.
— Отныне Краш — твоё официальное и единственное имя. Подробности произошедшего я разрешаю раскрыть только семье.
— Как прикажешь, моя госпожа. Позволено ли мне будет задать вопрос?
— Ну спрашивай, раз уж не можешь потерпеть.
— Ты сказала про частичную свободу. Значит, я смогу ослушаться приказа?
— Конечно, сможешь, правда, только неосознанно, — ее улыбка была очень нежной, — но испытаешь все прелести удушения магическим ошейником и разрывающей изнутри боли.
Да уж, глупо было надеяться с его стороны.
— Скажи, кто ты на самом деле? Обычным людям, даже и магам, не под силу изменить ход столь древнего ритуала!