Повенчанные страстью
Шрифт:
— Что ты делаешь? — запинаясь, пробормотала Кэтлин, слыша, каким пронзительным стал вдруг ее голос.
— А ты как думаешь? Я раздеваюсь. Я намерен убедить тебя, что ты не желаешь выходить замуж за учителя.
— Но… о чем ты говоришь?
Джейк поднял голову, впиваясь в нее взглядом горящих зеленых глаз. Очевидно, он был готов к бою.
— Я терпеливо ждал, когда к тебе вернется рассудок.
— Рассудок? Да это ты свихнулся, если являешься сюда и раздеваешься, как будто у себя дома!
— Ничто
— Неделю? Джейк, я хочу, чтобы ты ушел! И немедленно]
— Нет. До утра не выйдет.
Дыхание Кэтлин вдруг начало останавливаться, едва она поняла, что задумал Джейк.
— Я… я закричу. В бараке ночуют пастухи, и… Джейк пристально разглядывал ее, уголок его губ иронически приподнялся.
— Можешь кричать сколько угодно. Но не забывай: тебе будет чертовски сложно объяснить, почему я оказался голым в твоей спальне.
Кэтлин широко раскрыла глаза, ее охватила паника. Джейк прав. Она не сможет позвать на помощь наемных работников, потому что тогда ей придется объяснять, что здесь делает Джейк. Положение было безвыходным.
Но когда пальцы Джейка переместились на пряжку ремня, Кэтлин собралась с силами, чтобы пригрозить:
— У меня есть оружие…
Зеленые глаза холодно оглядели ее, раздевая донага и дерзко разглядывая ее прелести.
— Значит, тебе можно прибегать к насилию, а мне — нет?
— По-видимому, других доводов ты не понимаешь. Если понадобится, я пристрелю тебя, Джейк.
— Ягненку не стоит дразнить волка, — многозначительно заметил он.
Кэтлин замолчала. Ей надо бежать. Развернуться и бежать прочь. Но она стояла, не в силах пошевелиться, и с беспомощным видом наблюдала, как Джейк снимал ремень с кобурами и вешал его на спинку стула. Ее взгляд прошелся по перекатывающимся мускулам плеч и груди, спустился ниже, на плоский мускулистый живот.
Джейк начал неторопливо расстегивать брюки.
— Джейк, прекрати… — взмолилась Кэтлин хриплым голосом.
Он не обратил ни малейшего внимания на ее слабую мольбу. Вместо этого он расстегнул брюки и не спеша приспустил их, обнажив свое мужское достоинство, отяжелевшее от возбуждения.
Взгляд Кэтлин был прикован к горячей упругой плоти, выступившей из темных кудрявых зарослей. Здесь кожа была светлее, но и ее покрывал золотистый загар, и Кэтлин вспомнила, что Джейк любил загорать обнаженным. Очевидно, он и теперь не изменял давней привычке.
Ее сердце дико заколотилось.
— Ты этого не сделаешь! — в отчаянии воскликнула она.
— Ошибаешься. Я намерен любить тебя до изнеможения, так, чтобы ни один из нас не смог подняться. Снимай платье, Кэт.
— Ты спятил, если считаешь, что…
— Снимай одежду — или мне придется помочь тебе,
Кровь бросилась в лицо Кэтлин, но она не сдвинулась с места, прочитав решимость в глазах Джейка: время уговоров миновало. Он собирался овладеть ею. Даже сопротивляясь изо всех сил, Кэтлин вряд ли могла устоять перед Джейком.
— Давай, бросайся на меня с кулаками, ведьма, — лениво усмехнулся он, словно прочитав ее мысли. — Хорошая схватка только распалит меня.
Это заявление поражало грубостью, оскорбительным вызовом, но вместе с тем оказалось соблазнительным, чувственным, дразнящим. Кэтлин вздрогнула, чувствуя, как ее тело начинает пульсировать, привычно оживая в присутствии Джейка.
«Всего один раз, — звучал внутри ее вкрадчивый голос, пока она беспомощно смотрела на него. — Всего раз позволь мне лечь с ним, ощутить его в глубине, испытать блаженство…»
— Черт бы тебя побрал, Джейк! Ты намерен погубить меня?
— Ни в коем случае.
— И ты выбрал удачный способ доказать это! Мало тебе было утащить меня в лес во время танцев, когда нас мог заметить любой? Если бы не Вернон, а кто-нибудь другой увидел нас вместе…
— Не смей, — резко перебил Джейк, — не упоминай при мне этого имени. Я не желаю его слышать. Особенно сегодня.
В последовавшем настороженном молчании Кэтлин с трудом вздохнула, зная, что ей придется придерживаться рассудительного тона, чтобы убедить Джейка.
— Джейк, но если вспыхнет скандал… Ты погубишь мою репутацию.
Это остановило его лишь на миг.
— Об этом никто не узнает, кроме нас.
— Я буду знать. Я не хочу снова вести себя как распутница. Я не хочу, понимаешь? Не принуждай меня.
Джейк остановился в замешательстве, услышав страх в ее голосе. Он не хотел причинять ей боль. Он собирался лишь доказать, что они с Кэтлин принадлежат друг другу. Хотел заставить ее забыть о человеке, который приходился ей мужем. Объяснить, что этот молокосос-учитель не сумеет ей дать то, что когда-то делили они. Джейку отчаянно хотелось дотронуться до нее, обнять, прижать к себе и превратить ее кровь в огонь… Изнывая от желания прикоснуться к ней, он шагнул ближе, и его глаза сверкнули яростным, беспокойным вожделением. Кэтлин отшатнулась.
— Джейк, прошу тебя… если возня в постели — все, что тебе надо, ты сможешь развлечься в любом салуне. Для этого я тебе не нужна.
— Нет, мне нужна вовсе не возня в постели, Кэт. — Его голос заметно смягчился. — Ты ошибаешься: мне нужна ты.
Он готов был продать душу дьяволу, лишь бы она оказалась в его объятиях. Бесчисленное множество раз он развлекался с другими женщинами, но любви предавался только с одной — с Кэтлин. Она была единственной женщиной, которую он когда-либо хотел пылко, неудержимо и постоянно.