Поверь мне...
Шрифт:
— Я выйду на пару минут, — и быстро направился следом. Лена переглянулась со Славой:
— М-да… два сильных характера, — задумчиво произнес Слава.
— Лишь бы не спалили дом во время своих разборок. — согласилась с ним Лена.
— Думаю, что они увлечены друг другом. Только сами не понимают еще. — высказал вслух свои мысли Слава. Лена прижалась к своему любимому и, улыбаясь, спросила:
— Мне вот очень любопытна одна вещь.
— Какая? — поинтересовался он. Лена указала на свою дочь, вновь, усевшуюся за фортепиано.
—
— Это совсем другая история…
— Марина, подожди… те!!! — Сергей догнал ее у машины. Марина нетерпеливо остановилась, держа открытой ручку двери своей далеко не новой «девяточки».
— Ну? Что еще? Сергей протянул руку, пытаясь удержать ее за плечо, но, увидев, как Марина шарахнулась от него в сторону, нахмурился.
— Я знаю, мы друг друга просто на дух не переносим, но…
— Это еще мягко сказано. — Марина усмехнулась, облакотившись о раскрытую дверцу. — У нас с вами слишком разные взгляды на жизнь.
— Да, верно, — мрачно согласился Сергей, — и тем не менее я предлагаю установить хоть какую-то видимость нашей, хммм, лояльности друг к другу. Ради наших родных. Марина устало покачала головой:
— Улыбаться сквозь зубы, я еще пожалуй, смогу, ради брата и вашей сестры, но наедене с вами — уж увольте. Сергей засунул руки в карманы, сжав их в кулаки, и пристально взглянул в зеленые глаза Марины:
— Может, нам стоит принести друг другу взаимные извинения? Казалось, Марина серьезно задумалась. Она откинула голову, глядя в вечернее небо. По темно-серому полотно то тут, то там уже загорелась звезды.
— Красиво. — чуть слышно сказала она, не отрываясь от звездного неба. Сергей промолчал, показывая, что ее уловка избежать разборки отношений не удалась.
— Если хотите, я могу начать первым. Я прошу прощения, если своими словами обидел вас. Вы взрослый человек, и не мне решать, что вам делать, как вам жить, чем заниматься.
— Извинения приняты, — Марина усмехнулась, и ядовито спросила у чуть склонившегося над ней мужчины, — Про поцелуи, которых я не желала, предлагаете тоже забыть?
— Вас обидели мои поцелуи? — скептично поднял брови Сергей, — кажется, вам они также понравились, как и мне. Я не собираюсь извинятся за то, что доставило обоюдное удовольствие.
— Вы так считаете? — прошипела она, яростно вонзив свои коготки себе в ладошку. — В таком случае… Она резко остановилась, чувствуя, что сейчас скажет слова, о которых потом очень сильно пожалеет. Она глубоко вдохнула свежий прохладный воздух. Глядя на вырвавшийся из рта пар, она холодно произнесла:
— Ну что ж… Я тоже прошу прощения за те статьи, которые были сплошными выдумками. Кстати, я хотела завтра извинится перед вами через газету. В любом случае, завтра выйдет моя статья с опровержением всего, что я раньше писала. Вы, конечно, имеете полное право подать на меня
— Но, — резко продолжила Марина, — я по-прежнему считаю, что вы слишком надменны, горды, эгоистичны. Эти качества я отношу к отрицательным, в отличии от вас. Так что, извините, но наедене с вами я не собираюсь притворятся, будто хорошо к вам отношусь.
Она со злостью захлопнула дверцу девятки и завела мотор. Сергей не сдвинулся с места, мрачным взглядом провожая вишневую ладу. Лишь когда машина исчезла с виду, он высказал вслух все, что думает по этому поводу, да так, что пролетающий мимо комар испуганно взвизгнул и поспешно скрылся из вида.
— Завтра последний день. Три дня слишком маленький срок, чтобы он смог что-нибудь предпринять. — Послышался звук наливаемого вина. Бокал, сверкнувший под полной луной золотистой искоркой, коснулся губ говорившего. — Как продвигаются дела с бумагами?
— С трудом. Думаю, только к вечеру главный пакет акций переедет к нам. — второй в комнате мужчина положил ногу на ногу и опустил руку на спинку кресла, в котором сидел его собеседник. — Думаю, мы скоро заживем по-старому.
— Верно. Но у нас мало времени. Все решится завтра. Ты уверен, что со стороны Игишева нам не ждать неприятностей? Мужчина в белом костюме равнодушно пожал плечами:
— Не совсем.
— Думаю, что завтра днем надо будет слегка поторопить его. Займемся его племянницей, мелкой. Мужчина в белом вдруг резко встал и нервно прошелся по комнате.
— Тебя что-то не устраивает? — спросил его собеседник. Тот резко остановился, подошел к зеркальному мини-бару и налил себе Мартини.
— Тревожно как-то, неспокойно. Не думаю, что использовать ребенка хорошая идея.
— С каких это пор тебе стало жаль дитя? эту мелкую букашку, которая только и умеет, что вытирать рукавом зеленые сопли. — и тем не менее. С ребенком слишком много хлопот.
— Зато эффектнее. Если уж совсем достанет ее визгливый голос, запишем на пленку, а саму отправим к праотцам. Все равно, если брать ее в заложники, прийдется убивать. Мужчина в белом сел на подлокотник дивана и нерешительно потер подбородок.
— К тому же… Эта вертихвостка, из журнала. Всюду сует свой нос. Ты, кстати, проследил за ней?
— Да. Ничего хорошего. Вот как если и надо убирать, так и ее. А то не ровен час…, — задумчиво произнес он, медленно глотая мартини. — где она была?
— Боюсь, она вышла на Бурношева В. А. Она ездила к нему в Заречный Оба замолчали, обдумывая, что могла эта журналистка узнать от старика.
— Старик в курсе всех дел. — мужчина в белом даже не спросил, он просто константировал факт, — так что эта сорока пишет, поди, сейчас очередную сенсационную статью про нас с тобой в главных ролях.