Поверь своему сердцу
Шрифт:
Возможно лишь одно решение. Впрочем, не исключен и такой вариант. Он может сказать ей, что покидает Лондон. Он может поехать домой и сообщить бабушке, что ей придется подождать до следующей весны, только тогда он сможет выбрать себе невесту. Или же он соберет этим летом полный дом гостей и пригласит также подходящую молодую леди вместе с ее родителями. Хотя его отвращала мысль о том, что ухаживание за молодой леди ему придется вести под неусыпным присмотром матери и бабушки, отрезав тем самым себе путь к отступлению.
Нет, все это не то. Существует единственный способ разрешить их отношения с Гарриет. Он не вправе, как шесть лет назад, предложить ей carte blanche <Здесь:
То решение, к которому он склонялся, грозило страшным семейным скандалом. Гарриет – леди, но ее происхождение ни в коем случае не позволяет ей стать женой герцога Тенби. Несколько лет, перед тем как она так удачно вышла замуж, ей даже пришлось служить компаньонкой знатной дамы. Даже то, что она вдова, будет принято на вооружение его близкими. Только девственница имела шанс стать его супругой.
Герцог побрился, облачился в костюм для верховой езды, галопом промчался по парку и наконец утвердился в своем решении: на сей раз он восстанет против своей семьи. Впервые в жизни он взбунтуется. Безусловно, выбор невесты предоставлялся ему самому. Безусловно, ему будет позволено жениться на женщине, которую он выберет, однако же при условии, что она устроит всех членов семейства. Ничего, мать и бабушка, познакомившись с Гарриет и узнав ее получше, без сомнения, полюбят ее.
Облака, собиравшиеся утром, рассеялись, и день был таким же чудесным, как и предыдущие. За завтраком сэр Клайв Форбс отметил, что Гарриет выбрала на редкость удачную весну для приезда в Лондон. Случается, весь сезон льют дожди, и на всех находит хандра.
– Опять Тенби? – спросила леди Форбс, когда Гарриет, извинившись, сказала, что ей надо подняться в свою комнату и подготовиться к поездке в Кью. – Все считают, что он начал серьезно ухаживать за леди Филлис Ридер.
– Я тоже так считаю, – с улыбкой сказала Гарриет. – Но, Аманда, мы с ним всего лишь старые друзья. И это обыкновенная прогулка. Прошло уже несколько недель с тех пор, как он катал меня по парку.
– Всего лишь старые друзья, – повторила Аманда. – Дорогая, я никогда не верила таким словам. Но думаю, ты права. С начала сезона ты выезжала на прогулки со многими молодыми людьми, и с некоторыми по несколько раз. Полагаю, у меня нет оснований беспокоиться, если Тенби изредка оказывает тебе знаки внимания. Тебе понравится в Кью. И обязательно походите по ботаническому саду, он замечательный!
Гарриет снова заулыбалась и поспешила наверх. Она чувствовала себя страшно виноватой, хотя и повторяла, что ей не в чем себя обвинять. Тот поцелуй – как не похоже на обыкновенный поцелуй то, что произошло меж ними! – разве он оскорбил или причинил зло кому-то? Она взрослая женщина, а не зеленая девица. И сегодня они едут на прогулку, чтобы выяснить отношения. Конечно же, Гарриет прекрасно понимала, что это будет за «выяснение», и знала, что она ему ответит. Она была совершенно спокойна: это ее добровольное решение. У нее не было намерения терзаться угрызениями совести по этому поводу. Если на сей раз она не скажет ему «да», то будет сожалеть об этом до конца своих дней – Гарриет это твердо знала.
Она была готова сказать ему «да». Она была готова стать его любовницей. Пусть ненадолго. Пусть исключительно ради того, чтобы утолить ее неодолимую тягу к нему, ее страсть. В течение лета он женится – не на ней! – и как только будет объявлено о помолвке, Гарриет прервет их отношения, она не сможет продолжать их связь накануне его женитьбы. Однако за лето, может, и она отдаст предпочтение одному из своих поклонников – быть может, мистеру Хардингу. Он проявляет к ней такой интерес, что наверняка скоро объяснится, она не сомневалась. Безусловно, ей будет очень трудно ответить согласием, если это объяснение произойдет во время ее связи с другим мужчиной, но так ли уж сильно станет мучить ее совесть? Во всяком случае, сейчас она настроена решительно. Она примет предложение Тенби. Гарриет оделась и встала у окна спальни. Его экипаж подъехал на две-три минуты раньше назначенного часа. Внутри у нее все похолодело, она отпрянула от окна, не желая, чтобы он ее заметил.
Сердце у Гарриет тревожно стучало – сейчас ее позовут вниз…
Всю дорогу до Кью они говорили на разные темы, включая погоду, как будто ничего и не случилось накануне вечером и они просто хорошие знакомые, совершающие совместную прогулку. Поскольку Гарриет упомянула о ботаническом саде, они в первую очередь туда и направились и чуть ли не целый час любовались и восторгались экзотическими растениями.
Возможно, думала Гарриет, это она вообразила, что вчера произошло нечто особенное. Возможно, в его намерения и входила всего лишь самая обыкновенная прогулка. Возможно, по своей наивности она придала этому происшествию в саду слишком большое значение и зря промучилась без сна всю ночь.
– Храмы, – сказал герцог, когда они вышли из ботанического сада. – Вы не можете не взглянуть на них, Гарриет, коль скоро оказались в Кью. И не прогуляться по лужайкам, не полюбоваться на деревья, на цветы. Вам хорошо?
– Да, ваша светлость.
– Это правда? – Он смотрел на нее, и она поняла, что этот вопрос возвещает конец непринужденному, легкому разговору. Вместо него воцарилась напряженная пауза.
– Вы должны быть довольны тем, как успешно продвигаются ваши ухаживания за леди Филлис, – сказала Гарриет. Она боялась, что сейчас он начнет совсем другой разговор, и хотела оттянуть эту минуту. Как будто у нее еще было время, чтобы изменить свое решение! Как будто она намеревалась его изменить!
– Вы так считаете? – поинтересовался он.
– Не только я. Все считают, что помолвка должна состояться в самое ближайшее время.
– Просто удивительно, что общество не позволяет своим членам самим принять участие в этом ухаживании, – заметил герцог. – Представляете, насколько быстрее пошло бы дело!
– Ваша бабушка, наверное, на седьмом небе от счастья? – продолжала Гарриет. – Она гордится вами?
– Полагаю, она уже расписывает, где кому сидеть за свадебным столом. И вытряхивает пыль из крестильной рубашки, в которой крестили и моего отца, и меня, чтобы через год снова найти ей применение. Однако, наверное, не очень тактично с моей стороны упоминать о таких вещах?
Гарриет улыбнулась.
– Но это же вполне естественно, – сказала она. – Если она так хочет женить вас, значит, спит и видит рождение наследника.
– Иной раз диву даешься, как обесценена сама идея брака – он сведен к сделке! Никому и в голову не приходит задуматься над тем, а принесет ли брак удовлетворение супругам? Не кажется ли вам, Гарриет, что люди допускают ошибку?
– Быть может, люди вашего круга, – промолвила она. – Это не относится ко всем людям. Мы с Годфри поженились ради нашего обоюдного счастья.