Поверить в любовь
Шрифт:
– Тело не позволяет, госпожа.
Тело? Не позволяет?
– В тебе чип?
– Да, госпожа.
Ах, вот оно что. Алиса слышала и об этом, но не ожидала, что сама столкнется с такой ситуацией. Чип, блокирующий любую самостоятельную деятельность, позволяющий полностью подчинить раба воле господина.
Дикость!
Глава 6
Чипы вставлялись во всех рабов. В «потомственных» – прямо с рождения. В бывших свободных – как только те становились рабами. Чипы контролировали все, вплоть до мыслей. Каждый чип обновляли раз в три года – вводили через специальный шприц под кожу, и через пару часов чип растворялся в крови. Среди рабов ходили слухи, что те, кому чип по какой-то причине не обновили, умирали сами, в страшных мучениях. Так это или нет, Стив не знал: ему чип обновляли регулярно.
Хозяйка задавала странные вопросы. «Я прилетела с планеты, где не выставляют напоказ свои пороки. Я многого могу не понимать здесь», – да, она, похоже, действительно многого не понимала. Никто из местных женщин не стал бы интересоваться самочувствием раба.
– Там, где я жила, было мало рабов. Я привыкла все делать сама, – между тем продолжила хозяйка. – Для чего тебя мне подарили? Какова цель?
– Я – постельная игрушка, госпожа, – ответил Стив как само собой разумеющееся. – Мне нужно выполнять любые приказы, ваши и людей из вашего окружения.
– Любые? – уточнила она, нахмурившись.
– Да, госпожа.
Хозяйка какое-то время помолчала, потом произнесла:
– Ты слишком чисто говоришь для раба. Или вас всех здесь учат правильной речи?
– Большинство, госпожа. Многие хозяева любят, когда их игрушки умеют связно мыслить и выражаться.
Учат… Да, можно сказать, их учат… У каждого своя школа жизни. Один из хозяев Стива был профессором, читал лекции студентам по галафону. Он любил зачитывать Стиву куски текста. А тот, возбужденный, страдавший от боли в гениталиях, обязан был повторить услышанное наизусть. Ошибся в чем-то? Будешь наказан. Чем больше ошибок, тем изощреннее наказание.
– Оденься, – попросила хозяйка, скользя глазами по комнате. – Тут, наверное, и халатов нет… Завернись тогда в простынь.
Стив повиновался. Простынь пахла чем-то сладким, видимо, постель для дочери хозяина стирали чем-то натуральным, с сильным ароматизатором.
Обвернув простынь вокруг бедер, Стив, как и положено послушному рабу, застыл изваянием, уставившись в пол.
– Я так понимаю, жизнь в этом доме мало чем отличается от жизни других, гм, богатеев, – задумчиво произнесла хозяйка. – Какой здесь, на этой планете, обычно распорядок?
– Все зависит от желания хозяина, госпожа. Обычно здесь встают поздно, потому что ложатся глубокой ночью, – ответил Стив.
– Потрясающе, – пробормотала хозяйка. – Богатые бездельники, каждый со своим собственным расписанием. Небо, куда я попала? Здесь что, никто не работает?!
– Работают, госпожа.
– И? Они тоже живут, как хотят?
– Они подстраивают работу под свой график, госпожа.
Хозяйка выругалась на незнакомом Стиву языке.
«Я – постельная игрушка, госпожа. Мне нужно выполнять любые приказы, ваши и людей из вашего окружения». Две фразы, произнесенные обыденным тоном. Будто о погоде говорилось. Постельная игрушка. Любые приказы. У Алисы не укладывалось в голове услышанное. «Я буду всем здесь казаться провинциальной дурочкой», – подумала она со злостью. Планета рабов отвращала ее от себя все сильней.
– Сядь на кровать, – Алиса осмотрелась. – Как тут вызвать служанку?
– Пульт на подоконнике, госпожа, – раб, послушный приказу, сел на постель.
– Слуги здесь андроиды?
– Да, госпожа. С встроенными камерами.
Ах, еще и камеры… Полная слежка.
– В спальнях камеры есть? – Алиса подошла к коричневому продолговатому предмету – пульту – и стала щелкать кнопками, набирая команду.
– Нет, госпожа.
Что ж, уже легче прожить. Алиса не хотела бы, чтобы отцу с первого дня ее появления здесь доложили, что она «неправильно» обращается с рабом.
Через несколько минут служанка-андроид поставила в коридоре у двери поднос с едой и удалилась.
Алиса вышла, забрала поднос, вернулась в спальню.
– Ты голоден? – четыре блюда на подносе пахли изумительно вкусно.
– Да, госпожа.
Неудивительно. С таким-то отношением к рабам.
– Садись и ешь. Три тарелки тебе, одна – мне.
Взяв тарелку с тушеными овощами, Алиса отошла к окну, чтобы не смущать и так напряженного раба. Впереди, очевидно, была встреча со всеми местными родственниками. Кто там, кроме братьев? Мачеха, наверное. Еще кто-нибудь. И все – рабовладельцы в энном поколении.
Алиса подавила тяжелый вздох и начала медленно жевать артонру, голубой овощ, кисло-сладкий на вкус. Ни с кем видеться не хотелось. Но если Алиса планировала вырваться отсюда до свадьбы, а последние пару часов именно эта мысль и крутилась постоянно в ее голове, то следовало играть по правилам отцам. По крайней мере, пока не найдется выход из этого жуткого положения.
Алиса выглянула в окно: внутренний двор с разбитыми по периметру клумбами. Что-то вроде садика. Картина, радовавшая глаз. И торопливо жевавший раб за спиной. Две половины реальности никак не желали складываться воедино.
Глава 7
Хозяйка действительно оказалась странной. Она накормила вечно голодного Стива, позволив ему съесть и тушеное мясо с подливой, и вязкую сладкую кашу, и свежие овощи. Теперь, на ближайшие сутки, Стив мог считать себя сытым.
– Как тебя зовут? – заметив, что он доел, спросила хозяйка.
– Стив, госпожа.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать, госпожа.
– И в рабстве ты…
– С рождения, госпожа.
Хозяйка нахмурилась:
– А есть те, кто не с рождения?
– Да, госпожа. Их привозят с далеких планет.
В комнате повисла тишина. Хозяйка продолжала хмуриться, стоя у окна.
– Никогда не слышала о таком, – наконец-то произнесла она. – Но это же нарушение всех законов! Свободного нельзя сделать рабом!
Стив промолчал. Он никогда тесно не общался ни с одним бывшим свободным и понятия не имел, как и когда становились рабами. Знал только, что тех, кто когда-то жил свободным, сломить проще, чем тех, кто был рожден рабом. Не привычные к рабскому положению, бывшие свободные без чипа могли сойти с ума. Среди рабов поговаривали, что свободного от потомственного легко было отличить по выражению глаз. У свободных оно было словно застывшим.