Повеса (Том 2)
Шрифт:
Мередит перевернулась на живот, подперев подбородок руками. Сейчас она больше походила на шаловливого мальчишку, чем на благовоспитанную молодую леди.
– Должна ли я проинструктировать вас, каким образом следует попытаться убедить Реджи примириться с неизбежным?
– спросила она с самым невинным видом.
– В этом нет необходимости, - улыбнулась Элис.
– Если ты в самом деле уверена, что он любит меня, у меня найдутся весьма эффективные меры убеждения.
Мередит одобрительно кивнула. Теперь, когда Элис шла по его следу, у Реджи не было ни единого шанса на спасение, хотя он, Мерри в этом не сомневалась, и не стал
Когда Элис объявила отцу, что намерена на неопределенный срок вернуться в Стрикленд, ее слова не привели герцога Дэрвестонского в восторг. Их разговор происходил в кабинете герцога, обставленном с поистине королевской роскошью.
– Все дело в Дэвенпорте, не так ли?
– мрачно осведомился он.
– Да. Я уехала слишком поспешно.
– Элис расхаживала по комнате взад-вперед, ей явно не терпелось поскорее отправиться в дорогу.
– Мы с Реджи не закончили кое-какие дела.
– Элисон, как ты можешь бросить все ради того, чтобы отправиться к человеку с самой отвратительной репутацией, какую только можно себе представить?
– спросил Дэрвестон довольно резко.
– Разве у тебя нет гордости?
– Разумеется, есть, - ответила Элис, немного подумав.
– Но когда речь идет о Реджи, я о ней забываю.
Герцог поджал губы.
– Он женится на тебе?
– Надеюсь, - сказала Элис, надевая перчатки.
– Но я не буду на этом настаивать.
Пожалуй, это было сказано чересчур откровенно. Лицо герцога стало цвета старого портвейна.
– Ты знаешь, что я могу лишить тебя наследства, - прорычал он.
– Мой титул и мое состояние могут перейти к дочери только в том случае, если я сочту, что она этого достойна. Я всегда считал, что младший брат Джорджа Блейкфорда вполне заслуживает того, чтобы стать герцогом. Учти, я могу сделать наследником его.
– Выбор наследника - это твоя забота, - сказала Элис, глядя отцу прямо в глаза и нисколько не пасуя под его взглядом.
– Однажды я уже отказалась от всего этого.
– Она обвела рукой роскошную обстановку кабинета.
– И доказала, что вполне в состоянии сама себя обеспечить. Неужели ты думаешь, что заставишь меня покориться твоей воле сейчас, если не добился этого, когда мне было восемнадцать?
По лицу герцога было видно, что в его душе борются противоположные чувства. Ощутив прилив жалости к отцу, Элис подошла к нему и поцеловала в лоб.
– Отец, давай не будем ссориться. Я слишком по тебе скучала.
– Я тоже очень скучал по тебе, девочка, - ответил Дэрвестон, часто моргая.
– Но почему ты не можешь выйти замуж за кого-нибудь вроде лорда Рэндольфа? Он весьма достойный человек, и он снова сделает тебе предложение, стоит тебе только этого захотеть.
– Я знаю, но он для меня слишком хорош.
– Элис озорно улыбнулась.
– Я наверняка сделала бы его подкаблучником.
– Думаю, он не стал бы против этого возражать.
– Да, но меня это не устраивает. Мне не нужен муж, который будет ходить передо мной на цыпочках, точно так же как и какой-нибудь грубый мужлан, который попытался бы время от времени задать мне трепку. Что же касается Реджи, то он не нравится тебе потому, что вы с ним слишком похожи. До меня дошли кое-какие истории о твоей бурной молодости. Если не считать того, что твое состояние больше состояния Реджи на добрый миллион фунтов, вы с ним совершенно одинаковы, как две горошины из одного стручка.
– Не пытайся
– И потом, миллион фунтов - это значительная разница.
– Значительная, это верно, - согласилась Элис.
– Но не существенная.
Поцеловав отца на прощание, она вышла из кабинета.
Глава 26
Жизнь без Элли напоминала Реджи те дни, когда он боролся со своей пагубной страстью к спиртному, - разница состояла лишь в том, что привыкнуть к тому, что Элис нет рядом, оказалось куда труднее, чем отвыкнуть от бренди. Удовольствия, таившиеся в бутылке, были весьма ограниченными, и расплата за них в виде тяжелого похмелья наступала очень быстро. Что же касается Элли, то удовольствия от общения с ней были удивительно разнообразны - от утонченных духовных до вполне земных, плотских - и не имели никаких отрицательных последствий, во всяком случае, Реджи их как-то не заметил, Сидя в одиночестве за обеденным столом, Дэвенпорт отвращением смотрел на жареную курицу на блюде - несмотря на то что он весь день занимался тяжелым физическим трудом, есть не хотелось. Наконец он оттолкнул блюдо и принялся за малиновый кисель, не желая обидеть повариху, избалованную братьями Спенсерами, - те всегда набрасывались на еду, словно голодная саранча, и не оставляли на тарелках ни кусочка.
При этих воспоминаниях Реджи слегка улыбнулся, но тут же снова помрачнел. Помощь Элли в налаживании контакта с ее отцом была одним из немногих абсолютно бескорыстных поступков, которые ему доводилось совершать. Выходило, что осознание благородства собственного поведения было единственной полученной им наградой.
Покончив с обедом, Реджи направился в музыкальный салон. Игра на фортепьяно обычно помогала ему отвлечься от мрачных мыслей. Он напомнил самому себе, что первые недели его борьбы с зеленым змием были самыми трудными - потом стало легче. Время должно было излечить его и от боли, вызванной потерей Элли. Но до этого было еще далеко.
***
После двух дней тряской езды в экипаже Элис устала. Волосы ее растрепались, одежда измялась, и она начала сомневаться в том, что приняла правильное решение, отправившись в Стрикленд. Остановившись в "Молчаливой женщине", она сняла лучшую комнату, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. Хотя она наотрез отказалась от предложения отца ехать в сопровождении эскорта всадников, роскошная карета с гербом Дэрвестонов привлекла всеобщее внимание на постоялом дворе. Разумеется, Элис узнали, и ей пришлось потратить немало времени, обмениваясь приветствиями со старыми знакомыми, - Элис вовсе не хотелось, чтобы люди решили-, будто она возгордилась и теперь даже говорить с ними не желает.
Немного вздремнув и слегка перекусив, Элис снова стада собираться в дорогу - предстояло преодолеть последний отрезок пути. Было уже почти темно, и благовоспитанной молодой женщине следовало бы остаться на постоялом дворе до утра, однако леди Элис нисколько не претендовала на то, чтобы выглядеть благовоспитанной в глазах других. Ей не терпелось поскорее увидеть Реджи.
Поскольку она в данном случае действовала как женщина, не слишком пекущаяся о морали и приличиях, Элис решила и одеться соответственно. Она взяла с собой в поездку горничную-француженку, а из всего своего гардероба выбрала платье темно-красного цвета, великолепно гармонировавшее с ее кожей и волосами. Надев платье, она внимательно оглядела себя в зеркале.