Повесть о непутевой русалке
Шрифт:
Хозяйка, прихрамывая и опираясь на костыль, стала готовить угощение.
Посреди просторной, почти пустой гостиной стоял огромный деревянный стол, покрытый белой холщёвой скатертью, на которой пестрели разных оттенков и форм пятна, оставшиеся от предыдущих пиршеств.
Девушка села на тёмный, по-видимому, старинный венский стул и заинтересованно наблюдала за действиями хозяйки.
Виолетта Карловна достала из массивного буфета необычайно красивые хрустальные бокалы и фарфоровое бледно розовое блюдо, украшенное игривым амурчиками .
– Я с юности люблю этот оттенок розового, раньше он назывался -
Усевшись на соседний стул, бабуля с завидным мастерством откупорила шампанское и разлила его по бокалам.
– За знакомство. Я уверена, мы подружимся!
Девушка с удовольствием выпила напиток, в голове немного закружилось, такое знакомое и приятное ей ощущение. Пирожные тоже оказались очень вкусными. Дамы и не заметили, как быстро расправились с завтраком.
Виолетта Карловна оказалась милой, словоохотливой старушкой. Она рассказала девушке о своей принадлежности к знатному дворянскому роду, что все женщины в их семье славились необычайной красотой и склонностью к мистике.
– В своё время моя бабка вскружила голову самому графу Сен-Жермену, когда он жил в Санкт-Петербурге. У них был мимолётный, но чрезвычайно страстный роман, после которого сердце моей бабушки оказалось разбитым. Уезжая, граф оставил ей на память осколок своего знаменитого магического зеркала. Бабушка очень дорожила этой реликвией, вглядываясь в этот осколок, она вновь и вновь ощущала незримое присутствие графа. Он всегда покровительствовал нашей семье.
Как знать, быть может и во мне течёт благородная голубая кровь великого мистика. Бабуля мечтательно задумалась. Потом схватила русалку за руку и потащила вверх по лестнице. После шампанского лестница не казалась уже такой шаткой, и они легко взлетели по старинным ступеням на второй этаж.
Виолетта Карловна подошла к туалетному столику и бережно вынула из бархатной коробочки круглый стеклянный предмет, уже знакомый русалке.
– А вот и кусочек магического зеркала, это я его так спрятала. За этим артефактом всегда охотились разные проходимцы, считающие себя оккультистами. Само-то зеркало так и пропало, и в поисках его по поручению Гитлера было задействовано секретное подразделение вермахта. Вот бы они удивились, узнав, где находится осколок этой реликвии.
Бабка благоговейно протёрла стеклянный глаз идеально чистым шёлковым платочком. В лучах яркого весеннего солнца глаз вспыхнул неестественным, холодным, фиолетовым светом.
– А свой-то глаз я потеряла на охоте.
С дуру с одним министром, в советское время, когда модно было так развлекаться, поехала. Вообще я терпеть не могу убийство, тем более животных. А на охоту, я ездила поразвлечься, посмеяться над этими надутыми, серьёзными мужичками. Только они в засаду сядут, я то песни орать начну советские, то обниматься полезу, и какая уж тут охота. Всех зверей распугаю в округе. Но мужики не в обиде, довольные и весёлые возвращались мы в город. А в тот злополучный раз я не рассчитала, и вместо того чтобы наброситься сзади на министра, прямо в ловушку для медведей угодила. И напоролась на острый сучок. Там мой глаз и остался... А чтобы скрыть увечье, я заказала себе стеклянный. Тогда мне и пришло в голову туда осколок зеркала поместить, чтобы он был всегда со мной. Какое-то время я так и ходила.
Рука, державшая стеклянный глаз дрогнула, по лицу старушки пробежала гримаса ужаса.
– Ну и натерпелась я страху. Никому такого не пожелаю. Я ведь милая тогда всю жизнь свою увидела, и не только свою, и не только жизнь...
Виолетта Карловна поспешила вернуть артефакт на место, глаз сразу же потускнел, фиолетовое свечение прекратилось.
В открытую форточку влетела чёрная галка и уселась старухе на плечо.
– Налеталась, подруженька, пойдем, покормлю, а ты мне расскажешь, как дела на берегу обстоят...
Старуха с птицей медленно и важно покинули комнату.
Руся прожила в доме у залива несколько дней. Утро у них с пожилой леди по обыкновению начиналось где-то в начале 12-того, если не было шампанского, они пили вкусный свежезаваренный кофе со сливками и корицей, вели увлекательные беседы. Бабулька с воодушевлением рассказывала девушке о своих любовных похождениях, путешествиях по миру.
Некоторое время с очередным мужем они жили в Париже, который Виолетта Карловна полюбила на всю жизнь за неповторимую атмосферу лёгкости и беззаботности.
Многое из рассказов старухи находило отклик в душе девушки.
Она узнавала улицы, магазинчики, кафешки, о которых та рассказывала.
Вновь вдыхала запах кофе и французских духов, дерзких, сладких и призывно влекущих. В своих воспоминаниях они прогуливались по извилистым улочкам Парижа, бродили вдоль Сены, слушали уличных музыкантов, стоя на мосту, любовались прекрасными готическими зданиями, величественно проступавшими через туманную дымку.
Иногда в своих воспоминаниях Руся ощущала рядом с собой присутствие какого-то очень знакомого и близкого ей человека. Взявшись за руки, они гуляют по кладбищу Пьер Ла Шез, они хорошо ориентируются там, и легко находят могилу её любимого писателя. Вот, чуть оторвавшаяся от земли фигура с огромными каменными крыльями, вся осыпанная поцелуями.
Она достаёт из сумочки ярко красную помаду и красит ею губы, чтобы подарить и свой поцелуй Оскару Уальду.
Днём Виолетта Карловна по обыкновению отправлялась на берег залива на свой промысел (там она собирала пустые стеклянные бутылки).
Руся с удовольствием составляла ей компанию. Так они бродили по кромке залива, наслаждаясь лёгким весенним ветерком и тёплыми, мягкими лучами солнца.
Вода была ещё достаточно холодная, но девушке нравилось, сняв обувь, заходить по колено в залив, рассматривая весело снующих рыбок и мелкие камешки, устилавшие дно.
Иногда к ним подлетала стая галок, громко, по базарному приветствуя интеллигентную парочку .
Некоторые из них, бесцеремонно усаживались на фетровую шляпку старушки, требуя угощения. Бабка же доставала из карманов кардигана припасённые сухарики, кусочки сыра или колбасы и бросала угощение своим питомцам. После чего, некоторые из птиц сытые и довольные рассаживались на ветки прибрежных деревьев и начинали медленно на них раскачиваться. Другие же, молодые и резвые ещё какое-то время сопровождали женщин, своими громкими криками и зловещим видом отгоняя от них конкурентов и бродячих собак.