Повесть о неустрашимом Зигфриде и могущественных нибелунгах
Шрифт:
Корабль закачался сильнее, хотя море было спокойным. Зигфрид вел его к северу. Слева было лишь море, справа — чужой берег. Незнакомые страны. Лишь Зигфрид однажды проехал сквозь эти земли на своем Грани.
— Чья это земля? — время от времени спрашивал его Гунтер.
И Зигфрид называл имя короля, кому принадлежали те земли.
Однажды, уже к концу плавания, когда король вновь указал на замок, стоящий вдали на высокой скале, Зигфрид сказал ему:
— Замок — мой. Это земля нибелунгов, тоже — моя.
И подумал:
— Богат же ты землями, Зигфрид! — удивился Хаген. — А я-то считал историю с нибелунгами пустой выдумкой.
Там же, недалеко от земли нибелунгов, поднялась крутая волна, и Данкварта, позеленевшего от качки, стало выворачивать за борт.
Наконец Хаген не выдержал.
— Бери весло и греби! — зло крикнул он младшему брату, который по возрасту мог сойти ему и за сына. — Только бездельники страдают болезнью на море!
Зигфрид, решивший было вступиться, и последний момент заставил себя промолчать: ему ли путаться в отношения братьев.
Данкварт, словно от удара, вздрогнул от несправедливого упрека: он первым бросался исполнить любое дело. Но стерпел и, превозмогая морскую немочь, взялся за весло. И — о чудо! — скоро руки его обрели прежнюю силу, он что-то запел, заулыбался. А Хаген, тоже улыбнувшись своей страшной, угрюмой усмешкой, проговорил:
— Считай, что я говорил с тобою как лекарь. И теперь морской немочи ты не поддашься.
На двенадцатый день плавания вдали в дымке показалась земля. Берег приблизился, вырос. Были видны бурые скалы, замок.
— Уж не твой ли и этот замок? — пошутил Гунтер.
— Этот замок станет твоим, если ты возьмешь в жены Брюнхильду, — ответил Зигфрид. — Королевство Исландия перед нами. И родовой королевский замок, Изенштайн.
Две тайны носил с собою Зигфрид. И никто другой не знал их — только он один.
Первая тайна — след от кленового листа, что остался на спине, когда он омылся кровью дракона. Небольшой был листок, но оставил уязвимое место. Зигфрид сам отыскал его когда-то, ощупывая спину стрелой. Спина боли не ощущала, и лишь след от листка мгновенно почувствовал укол стрелы. Он подумал тогда, что никому не доверит эту тайну — ни врагу, ни другу, ни родному человеку.
Была и вторая тайна — плащ-невидимка. С виду невзрачный, из серой грубоватой ткани, какую носили лишь бедняки, этот плащ был повсюду с ним, когда надевал он доспехи. Но Зигфрид помнил слова Альбриха о том,
Теперь же Зигфрид надеялся только на помощь плаща, но спутники об этом не знали.
Корабль подошел ближе к земле. Зигфрид направил его вдоль скал к бухте, к пологому берегу, куда приставали другие суда и откуда когда-то отплыл он домой.
— Ну и мрачное же строение! — сказал Данкварт, вглядываясь в замок.
— Что за девы там! — неожиданно воскликнул Гунтер. — Взгляните, в каждом окне по деве!
— То свита королевы, — объяснил Зигфрид. — Теперь же, король, рассмотри их как следует и ответь, какую из них ты выбрал бы в жены? — Сам Зигфрид сразу узнал среди дам саму королеву Брюнхильду, хотя видел ее лишь раз, на горе.
— Выбрал бы я ту, что в центре у большого окна, в белых одеждах. И лицом, и осанкой похожа она на королеву.
— Ты не ошибся, Гунтер. Это и есть сама королева Брюнхильда.
Брюнхильда, видимо, поняла, что неизвестные гости разглядывают с корабля ее дам, что-то строго сказала им, и девы сразу покинули окна. Отошла и она.
По спокойной воде корабль медленно приблизился к пологому берегу. Замок на скалах, крепостные стены остались по правому борту.
— Теперь, перед тем как сойдем на землю, хочу предупредить вас о важном условии, — заговорил Зигфрид. — Кто бы вас ни спросил обо мне, отвечайте немедля, что я — вассал короля.
— Не хочешь ли ты сказать, что решил поступить к нам на службу? — удивился Хаген. И лицо его не выражало одобрения. — Вассалами королей Бургундии так легко не становятся!
— Странно ты шутишь, Зигфрид, — вступил в спор и король. Ему стало неловко за высокомерие Хагена. — Какой ты вассал, если каждому ясно, кто ты?
— А по-моему, если Зигфрид захотел быть нашим вассалом, почему бы ему им не стать? — не выдержал и Данкварт. — Такие слуги, как он, только прославят Бургундию!
— Я не слуга и ничьим слугой не был, — сказал Зигфрид. — Но в эти дни, если мы хотим вернуться отсюда живыми, я буду называться вашим, король, вассалом. Так нужно на эти несколько дней. Но помните, король, что служить я буду не вам, а той, кто дороже мне всех в этой жизни.
— О чем мы спорим! Если Зигфрид считает, что ему надо назваться вассалом, пусть называется, — согласился Гунтер.
— И еще, — проговорил Зигфрид, — о чем бы я ни просил вас, исполняйте немедленно, как бы странна ни была моя просьба. Иначе живыми отсюда нам не уйти.
— Там, в деле, посмотрим, — нетерпеливо отозвался Хаген.
Знал бы Зигфрид, как отзовется ему этот мелкий обман!.. Знали бы спутники, что своей кровью и жизнью заплатит каждый из них за эту малую хитрость, и не только они!..