Повесть о суровом друге
Шрифт:
– Вот теперь ты настоящий кавалерист! Будешь служить со мной, пулеметчика из тебя сделаю. Видишь тачанку? Это наша с тобой судьба! Будем воевать, пока трудящийся народ не победит на всем свете! И не печалься. Погляди, какие у нас кони! Четверка! Сядем с тобой за пулемет, и только искры из-под копыт засверкают!
Днем на широком рудничном дворе я увидел много новых гробов. Я вглядывался в лица убитых и неожиданно увидел того, кого искал. Васька занимал только половину грубого, неоструганного гроба и лежал как живой. Высокий лоб его, как всегда, был нахмурен. Теплый степной ветерок тихо шевелил его белые волосы, клином спадавшие на лоб.
Слезы сами собой лились и лились по моим щекам. Я смотрел на побелевшее, но такое родное хмурое лицо, на упрямо сжатые губы и вдруг подумал: сейчас он откроет глаза и спросит: «Ты думаешь, я помру?»
Я повернулся и убежал, чтобы не видеть, как будут его хоронить...
Так умер Васька, мой суровый и нежный друг, и последняя ночь его жизни была последней ночью моего детства.
Степь... степь...
Такая загадочная и простая, далекая и родная, полынная шахтерская степь.
Много лет я не видел ее, но запах ладана и чабреца, красные брызги мака и трель невидимых жаворонков и теперь ярко встают передо мной, как только я закрою глаза.
Детство. Знойная донецкая степь - родина горькой полыни.
Детство. Розовый дым заводских кочегарок, кривые землянки, мелкая речка Кальмиус и степь, степь без предела...
Москва, 1937, 1950 - 1953
notes
Примечания
1
По преданиям, шахтерский черт, живший в шахтах.
2
Блох
3
На войне как на войне (фр.)
4
Внимание! Приготовиться! (нем.)
5
Поймать парня! (нем.)
6
Германия, Германия превыше всего (нем.)
7
Подойди ко мне, мальчик (нем.)
8
Подойди, подойди ко мне (нем.)
9
Я тоже рабочий! (нем.)
10
Да здравствует революция! (нем.)
11
До свидания! (нем.)
12
Миллион