Повесть об Атлантиде
Шрифт:
После училища меня направили в Усть-Каменск начальником пристани. Но вы, наверное, знаете, что никакого особенного порта здесь нет, а мое звание «начальник» нельзя понимать иначе, как насмешку. Работы у меня немного, а зимой — совсем нет. На мое место можно назначить человека, который уже не способен плавать. А меня прошу перевести в морское пароходство, хотя бы простым матросом.
Убедительно прошу Вас не отказать в моей просьбе, потому что Вы — коммунист и должны понимать, что без моря мне жить невозможно.
До
Начальник пристани П. А. Зырянов».
— Я в газету пошлю, — сказал матрос, когда Юрка окончил читать. — Пусть напечатают.
А Юрка неожиданно для себя подумал о том, что Павел за целый год так и не научился курить свою трубку. Эта мысль показалась Юрке нелепой и неуместной, он гнал ее от себя, но не мог прогнать и даже совершенно отчетливо представил себе эту трубку с колечком на мундштуке, как будто сейчас это было самое главное. Потом он вспомнил, что Павел каждый день брился. Павел думал, что от этого вырастет борода. Но борода не росла… и над ним смеялись. А он хотел стать моряком… писал рапорты… и плавал в шторм. Да, вот что было самое главное! Он хотел стать моряком и не стал им…
Внезапно Юрке захотелось пройти по Усть-Каменску — из дома в дом — и прочитать этот рапорт, чтобы все узнали, какой человек был Павел. Ему хотелось рассказать о нем горячо и красиво.
И это было открытие первое.
Когда они вошли в поселок, он спросил:
— Думаете, напечатают про него в газете?
— Конечно, — не задумываясь, ответил Димка. — Это же смех, если не напечатают!
А Петька снова сказал, не называя Димку по имени:
— Молчи. Не твое дело…
На этот раз Юрка заметил, что Димка замолчал и не огрызнулся, чего с ним раньше никогда не бывало.
Лена снова ушла в тайгу. Ушли Сергей Михайлович и Леша.
Атлантида так и осталась неоткрытой.
Голубая тетрадь лежала на подоконнике. О ней вспоминали, но не вслух, а про себя и, вспоминая, улыбались, потому что это всегда приятно — вспоминать о детстве.
Однажды Петькина мать посоветовала:
— Вы бы к учителю сходили. Обгорел ведь, вас искавши…
— Мы и сами думали, — сказал Петька, — только мне неудобно…
— Чего неудобно-то?
— Ты ничего не знаешь, — ответил Петька.
Но все же они пошли в больницу. Они шли, как прежде, — плечо к плечу, — но Юрка видел: что-то произошло между Димкой и Петькой. Во всяком случае, Димка вел себя странно: то засмеется без повода, то без повода нахмурится. А если в разговор вступал Петька, то Димка сразу становился покорным и тихим. Казалось, он не Димка, а только мальчишка, который притворяется Димкой.
— Вы чего, поругались? — спросил Юрка.
Димка, не отвечая, искоса посмотрел на Петьку.
— Ну да еще… — сказал Петька.
И тогда Димка с готовностью подхватил:
— Ничего мы не поругались! Откуда ты взял?..
В палату они вошли вдвоем. Петька остался внизу, у окна.
Виктор Николаевич лежал, обвязанный бинтами.
— Здравствуйте, Виктор Николаевич! Как вы себя чувствуете? — вежливо спросил Димка.
— Благодарю вас, уже неплохо, — еще вежливее ответил учитель и рассмеялся. — Садитесь на кровать, дипломаты.
Ребята осторожно присели на пустую кровать напротив.
— Если увидит сестра, — влетит. Увидит врач, — еще больше влетит. Но все равно — спасибо. Как вы сюда прошли?
— Да это не я… — смутился Димка. — Это они… А я так… за компанию. И вообще, вы не думайте… Мы — навестить. А прошли обыкновенно, никто не видел.
К стеклу, сплющив нос, приложился Петька, но, заметив, что его увидели, сразу исчез.
— Откройте-ка окно, ребята, — снова засмеялся Виктор Николаевич.
Юрка, открыв окно, свесился с подоконника. Некоторое время слышно было, как он перешептывался с Петькой. Доносились слова: «неудобно», «да брось ты», «все равно видел». Потом в окне показалась смущенная Петькина физиономия.
— А-а, это ты, — сказал учитель. — Ну, лезь сюда.
— Ладно, я так… — пробормотал Петька.
— Ты все еще сердишься, Исаев? Что же, мы так никогда и не помиримся?
Петька от негодования чуть не свалился вниз.
— Да я не сержусь! Почему вы думаете?
— Мне показалось, что раньше… Впрочем, это не важно. Расскажите лучше, зачем вы в огонь полезли.
— Мы не нарочно, — сказал Димка. — Мы искали…
— Что искали?
Димка посмотрел на Юрку: сказать или нет? Юрка кивнул.
— Мы искали Атлантиду!
Ребята ожидали, конечно, что учитель удивится, но они не думали, что он так удивится. Виктор Николаевич даже приподнялся на подушке.
— Атлантиду?! Почему Атлантиду?
— Да знаете, Виктор Николаевич, есть такая страна, — сказал Юрка. — Вернее, — была. Давно, несколько тысяч лет назад, что ли. Она затонула. Вот мы и думали: может быть, она здесь была. Ведь раньше здесь было море. А потом оказалось, что она в Атлантическом океане. А знаете, какая это красивая страна! Там все из мрамора и золота!
— Я-то знаю… — задумчиво протянул Виктор Николаевич. — Странно… А ну, признавайтесь, вы тетрадь нашли? Голубая. «На острове Азорида, на склоне горы, обращенном к морю…» — Виктор Николаевич запнулся.
— «…стоял каменный всадник, указывающий на Запад», — подсказал растерянный Юрка. — Виктор Николаевич!..
— Правильно — каменный, — кивнул учитель. — Теперь я знаю, что за тетрадку вы мне не хотели отдать. Она была в кармане моего пальто. Я потерял ее в день приезда.