Повесть об Остролистном холме
Шрифт:
— Книжки книжками, — отозвалась Изабелла, — а вот быть в курсе новостей всегда приятно. — Она вздохнула. — Однако если уж придется привыкать к новому месту, лучше не мешкать. Дело это нелегкое. Так что, дети, за мной! — Энергично тряхнув головой, она устремилась вниз по дороге с близнецами-ягнятами. Через мгновение, кинув прощальный взгляд на Остролистный холм, вдогонку за ними поспешила и Принцесса со своим ягненком.
Мисс Поттер, держа трость как пастушеский посох, пошла следом за овцами, а Перец, вопреки всем усилиям Беатрикс заставить его вернуться на Старую ферму, бежал за ней вместе с Плутом.
— Ты, стало быть, ищешь новое жилье? — спросил Плут, проникаясь сочувствием
— Новое жилье, — ответил Перец, — и новую службу. Кое-кому из нас приходится зарабатывать себе на жизнь. — Он помолчал. — Не знаешь ли ты фермера, которому нужен опытный пастух, умеющий обращаться с овцами и коровами? Да я и сторож неплохой — зубы и когти что надо, сплю чутко. И в еде не привереда. — Перец бросил взгляд на мисс Поттер, которая уверенно шагала чуть впереди. — Ведь у этой дамы ферма, верно? А собака там есть?
— Собаки нет, — ответил Плут.
— Теперь будет, — сказал Перец, стараясь не отставать.
36
Жизнь продолжается
После полицейской операции по пресечению барсучьих боев в конюшне сорейской гостиницы жизнь в деревнях-близнецах — Ближнем и Дальнем Сорее — быстро вернулась в обычное русло. Выставка цветов прошла благополучно и получила прекрасные отклики, хотя судейство георгинов мистером Кальвином вызвало немало нареканий. Эстуэйтский клуб велосипедистов организовал соревнование, и его участники скупили все булочки, кексы и запеченные в тесте сосиски, образцы которых Сара Барвик выставила в окне своей пекарни. Да и вообще торговля пошла так бойко, что Сара смогла нанять себе в помощь старшую дочь Розы Десмонд, которой поручила уборку в пекарне и пригляд за магазином, пока сама хозяйка развозила заказы клиентам.
За июльским сенокосом пришла пора августовской стрижки овец. Дел у фермеров было по горло. Старик Перец чувствовал себя на новом месте, как будто служил там всю жизнь, а Айзек Чанс (который как-то в пабе услышал, что мисс Поттер нашла своих пропавших овец) так и не стал искать своего пса.
Через три недели после смерти Бена Хорнби умер и сам Айзек Чанс — его старая черная кобыла, Звездочка, попала хозяину копытом в лоб. Кое-кто в деревне посчитал это просто несчастным случаем, другие же говорили, что Чанс получил по заслугам — уж больно жестоко он обращался со своей лошадью. Капитан Вудкок признался сестре, что, к его большому сожалению, так и не смог собрать улики, чтобы привлечь Чанса к суду за поджог амбара и смерть коров Бена Хорнби, но вот жизнь его наказала, может, оно и к лучшему. Мисс Поттер как раз в это время поняла, что на ее ферме нужна еще одна лошадь, а потому купила Звездочку и сразу же занялась лечением ее рубцов от плети и поврежденных копыт. Почувствовав заботу, Звездочка с энтузиазмом принялась за работу.
Изабелла, Принцесса и их ягнята обживались на лугу у Фермы-На-Холме, оценив и свежую траву, и прохладную чистую воду ручья Уилфинбек. О прошлом житье на Остролистном холме они думали со смутным ностальгическим чувством — такое часто посещает и людей, и животных, когда те вспоминают о прежнем доме, как бы там, в этом доме, ни складывалась жизнь. Что касается Принцессы, то каждый раз, когда она вспоминала о своем заключении в загоне на Старой ферме, ее охватывала дрожь. Изабелла, в свою очередь, не желала возвращаться мыслями к страшной сцене убийства мистера Хорнби. Так что обе овцы были рады обрести новую жизнь на новом месте.
После Великого Похода животные Остролистного холма продолжали жить там в мире и согласии, а обитателей Большого Барсучника больше ничто не тревожило. Примула, при общем одобрении, занялась кое-какими переделками в старой гостинице. Убедившись, что многие помещения находятся в запущенном состоянии и нуждаются в основательном обновлении, она затеяла генеральную уборку и ремонт. Она следила за бригадами маляров, распоряжалась укладкой новых ковров, вместе с Ромашкой шила занавеси и покрывала. Босуорт XVII, который каждый день обучал Колючку вести записи в «Истории» и «Родословной», не мог нарадоваться на успехи барсучонка. Колючка демонстрировал многообещающие способности, и Босуорт укрепился в мысли, что в должное время передаст в его молодые лапы руководство Большим Барсучником. Сам же почтенный барсук уже предвкушал то сладостное время, когда у него уже не будет иных забот, кроме как сидеть на крыльце Барсучника с трубкой в зубах, или навещать обсерваторию профессора Галилео Ньютона, или дождливым днем разгуливать по Остролистному холму в поисках земляных червей.
Новой жизнью зажила и Кэролайн Лонгфорд. Освободившись от влияния мисс Мартин и полностью оправившись от временного недомогания, леди Лонгфорд обнаружила, что ей по вкусу быть бабушкой и что присутствие в доме этой подвижной, полной энергии девочки доставляет ей радость. Конечно, не обходилось без споров, и Кэролайн пришлось научиться идти навстречу желаниям бабушки, однако и леди Лонгфорд, со своей стороны, позволила ей держать целых две морские свинки. Еще большую радость девочке доставило решение бабушки отдать ее в сорейскую школу, в которой мисс Нэш — к полному удовлетворению всех обитателей деревни — заняла должность директрисы. Кэролайн еще больше сдружилась с Джереми, когда леди Лонгфорд разрешила его тетушке въехать в старый фермерский дом на Остролистном холме, который был намного просторнее и удобнее, чем их вечно сырой домишко у ручья Канси-бек.
Впрочем, кое у кого в перспективе ничего хорошего не ожидалось. Джек Огден, сыгравший не последнюю роль в трагедии на Остролистном холме, был признан виновным в нападении на Бена Хорнби и нанесении тому побоев и приговорен к десяти годам тюрьмы. Обвинения в устройстве барсучьих боев Огдену не предъявляли, что, впрочем, никого не удивило.
Брату и сестре Уэнтуортам предъявили обвинения в крупной краже и тайном сговоре с целью совершения убийства. Слушание дела должно было состояться осенью в Карлайле. Для выступления на процессе Эмили сшила себе новое зеленое платье. Однако славу и известность Эмили придется разделить с миссис Бивер, которой сообщили, что ей придется давать показания о краже липучки из кухонного шкафа. Так что дела для брата с сестрой складывались не лучшим образом: по общему мнению, их ожидал обвинительный приговор и длительные сроки заключения.
Что касается мисс Поттер, то осень привнесла в ее жизнь немало приятных событий, хотя в конце августа ей и пришлось пережить грустные дни — годовщину смерти Нормана Уорна. Ощущение непоправимой потери еще не оставило ее — Беатрикс думала, что утратила единственный шанс выйти замуж за человека, которого любила всем сердцем. Однако время и постоянная занятость на ферме притупили боль. В сентябре водопроводчик не с той стороны ввел трубы в помещение кухни, и только благодаря своевременному вмешательству мисс Поттер ошибка была быстро исправлена. Ясные деньки позволили подвести пристройку под кровлю, после чего столяр и штукатур закончили внутреннюю отделку. Сухая погода держалась долго, что благоприятно отразилось на работах по саду и огороду. В питомнике близ Уиндермира Беатрикс приобрела новые саженцы кустов, а на клумбах появились лаванда, фиалки и турецкая гвоздика. Мистер Дженнингс купил еще четырнадцать хердуикских овец, увеличив тем самым их поголовье до шестнадцати, и теперь к весне можно было ожидать немалого приплода. Мисс Поттер, Кэролайн и Джереми ездили с Дженнингсом на болота и помогали ему собирать папоротник на подстилку для скота.
От издателя мисс Поттер приходили обнадеживающие вести. В сентябре стали печатать второй тираж «Повести о мистере Джереми Фишере», хотя первый тираж этой книжки вышел совсем недавно — в июле. А Беатрикс, наконец, после долгих затяжек закончила иллюстрации к «Повести о котенке Томе». Следующей книжкой, решила мисс Поттер, станет повесть о грубых и невоспитанных крысах, поселившихся на чердаке фермерского дома. Там непременно будет эпизод о котенке, который застрянет в пудинге с вареньем, а на помощь ему придет пес, как две капли воды похожий на Плута.