Повести древних лет
Шрифт:
А не бросить ли все и, как встарь, поискать ватагой нового счастья в Черном лесу? Одинец вспомнил свое бегство из Новгорода, свою бездумную и беззаботную молодость. Нельзя бросить Двину и предать биарминов. А сделать так — не глядеть больше Заренке в глаза.
Просить бы помощи у Новгорода? И придет городская дружина будущим летом на пустое место, нурманны дочиста разорят и поморье и колмогорье. Или еще хуже: они, как хвалились через клейменых, укрепятся в устьях Двины. Они умеют, найдя легкую добычу, сосать ее раз за разом, пока не бросят сухую кожу. Страшно, страшно! После укрепления первых нурманнов к ним по морю приплывет такая сила, что с ней не справится и помощь от Города.
А
Люди зашумели и прервали думы Одинца. Зовут старшину. У Одинца еще больше упало сердце, он научился бояться вестей.
Собравшись, как на вече, слушали послов нурманнского князя, своих пятерых раненых, передававших сходные слова с теми, которые принесли клейменые биармины из рода Расту. Но те хвастливые угрозы звучали не так, как произносимые после побоища. Заершенными гвоздями входило в головы:
— Все люди, поморяне и биармины, отныне будут нурманнскими рабами. Будут платить дань, сколько спросит князь-нурманн, жить в его послушании и, под страхом неминуемой и мучительной смерти, молча ворочать на него одного…
Очнувшись от забытья, Янша завопил диким голосом:
— Идут, идут!
Люди шарахнулись, не зная куда.
— Не идут, — закричал Одинец, — не идут, не слушайте бреда! Будем же судить, как нам выйти из тесноты!
…Несчастный Янша вправду ошибся. То не нурманны, а поморянские стосковавшиеся женщины выходили к лесному приюту.
2
Викингам достались обильные запасы в погребах и клетях Усть-Двинца. Море и речное устье кишели рыбой. «Акулы» для развлечения протаскивали невод, вновь и вновь уловы оказывались сказочно богатыми.
Викинги пользовались домами и имуществом побежденных с особенным удовольствием, находя во всем прелесть новизны и утверждение превосходства победителя. Они наслаждались, как крысы, вгрызшиеся в круг сыра, и, умея длительно поститься, поглощали на отдыхе колоссальные количества пищи, обнаруживая удивительное сходство с четвероногими хищниками.
Нидаросский ярл был требователен, и охрана бдительна. Но лишь на седьмой день после боя, когда Оттар уже подумывал о разведках в лесу и в верховьях Вин-о, — сменный дозор, постоянно наблюдавший с мачты «Дракона», заметил, как на материковом берегу реки, значительно выше пристани, появились несколько человек.
Нежданное приятное развлечение, — прилежным наблюдателям надоели пустынная река и однообразие лесов. Насколько хватало силы зрения, леса были повсюду, и лишь кое-где, по ступеням, образованным вершинами, угадывались поляны и неровности почвы на низменностях, окружавших захваченный город. Лишь тысячи на полторы шагов выше пристани, вверх по течению коренной лес был вырублен и заменился кустарниками с отдельными высокими соснами.
Дозорный считал фигурки, показавшиеся на речной отмели — восемь. Они исчезли. Вскоре какие-то люди опять вышли к реке, уже ближе, и их было не менее пятнадцати. Звук рога известил ярла о появлении биармов. Оттар пришел на пристань вместе с Эстольдом. Быть может, биармы хотят выразить покорность? Вероятно…
Человек двадцать пробирались в кустарнике и остановились на границе пустыря перед пристанью — на расстоянии приблизительно в два полета стрелы. В кучке были и люди с густыми бородами, по которым викинги отличали хольмгардцев от биармов. Все были одеты легко, без доспехов, но
Ярл приказал Лодину, Бранду и Кануту вернуться в городок. Каждый возьмет по пятьдесят викингов и скрытно выйдет в лес позади городка. Три отряда войдут в лес и, описав широкие дуги, отрежут кучку дерзких.
— Брать больше живых, — приказал ярл. Сам он будет отвлекать внимание биармов во время движения облавы, о длительности которой ярл условился со своими помощниками.
Биармы и хольмгардцы бездеятельно ждали вне выстрела из лука и досягаемости пращей.
Не сомневаясь в своей конечной победе, Оттар считал Новый Нидарос основанным: завоеванный городок стоял на удобном месте, и нечего было искать другого. Ярл не собирался гадать о ближайших действиях побежденных биармов. После почти пятидневного плавания от стоянки Расту до устья Вин-о Оттар сделал правильный вывод о рассеянности мелких поселений биармов. Они будут еще выжидать, каждый в своей норе, на что-то надеяться, бессмысленно и тупо, как люди, у которых в жилах нет благородной крови и в руках — оружия для победы. Низкие племена различаются по количеству уроков, в которых они нуждаются. Новый Нидарос стоил труда, и Оттар считал себя терпеливым. Задумчиво, как на прогулке, ярл описывал петли и постепенно приближался к границе кустов, рассчитывая время, нужное для завершения облавы. Да, через четыре или пять дней он сам на «Черной» и «Синей Акулах» поднимется по Вин-о в поисках других поселений. Там, конечно, уж слышали о нем, и людям пора увидеть господина своими глазами.
Оттар приблизился к кустам почти на полет стрелы, уже различал лица. Выделялся один человек, высокий, как Свавильд, русобородый. Этого следует поймать живым. Вообще пора брать живых и больше не истреблять подданных.
Оттар остановил рукой викингов, которые приближались, натягивая луки. Викинги хотели, как они это умели, выиграть расстояние одним броском и стрелять на ходу. Рано, условленное время еще не истекло.
Где-то далеко застучал биармовский бубен. Что это значит? Как по сигналу, кучка биармов и хольмгардцев скрылась в кустах. Викинги начали погоню. Оттар бежал легко и обогнал своих воинов. Подпрыгивая, ярл различал в кустах головы беглецов. Биармы увеличивали расстояние. Викинги тоже ускорили бег, прыгали через пни, проскакивали кусты. Погоня захватывала.
Эстольд не отставал от своего ярла, хотя был лет на двадцать старше Оттара.
Еще усилие, и еще… Уже можно добросить стрелу. Среди кустов было неудобно стрелять, и биармы опять оторвались. Да, они сильнее лапонов-гвеннов, хотя и говорят одной речью.
Викинги побросали тяжелые копья и щиты, мешавшие бежать. Но доспехи не сбросишь на ходу.
В лесу стучали несколько бубнов. Ярл был уверен, что его отряды уже зашли к реке. Скоро убегающие биармы наткнутся на загонщиков. Брать живьем!
Ярл был в легкой кольчуге, а не в своих тяжелых латах из твердой кованой меди. Он не бросил щит, как другие. Выносливый, сильный ярл служил примером для своих викингов. Он не устал от бега.
Он гнал по горячему следу с приятным раздражением кровной гончей, которая стремится догнать, свалить и растерзать желанную красную дичину.
3
Кусты сразу оборвались, и вниз покатился крутоватый травянистый откос. Там, в овраге, протекал ручеек, справа — река, а на другом, пологом склоне оврага биармы прыгали, как зайцы, к густому лесу, стоявшему стеной над оврагом.