Повести и рассказы
Шрифт:
Тайна обаяния первого романа Олеся Гончара мне видится в том, что он помогал людям вернуть веру в неистребимость доброты и человечности именно в тот период, когда без этой черты, казалось, жизнь теряет свою главную опору и смысл. Гончар каждой строчкой «Знаменосцев» утверждал: если война не истребила, не выжгла огнем, не раздавила танковыми гусеницами, не удушила в газовых камерах, не затравила осатаневшими собаками человечность в душе нашего народа, стало быть, доброта эта — вечная, стало быть, и народ бессмертен, стало быть, душевная щедрость его передается детям и внукам.
Когда же, собственно, начался Олесь Гончар, если «Знаменосцы» он записал в студенческую тетрадь при
…Истерзанный боями, полуистребленный батальон завтра на рассвете должен был опять вступить в неравный бон с фашистами в Рудных горах. Завтра, возможно, никто из них не останется в живых. Это понимал каждый. Это знал и сержант Сашко Гончар из минометной роты. И вдруг среди ночи вестовой приносит приказ из дивизии: минометчика Гончара забирают в дивизионную газету (ведь на фронт он ушел с факультета филологии). В другой ситуации он, наверное, воспринял бы эту новость с радостью, и его слово журналиста ничем не уступало бы минометному огню сержанта Гончара. Но на рассвете — бой. Кое-кто из товарищей уже спешит попрощаться с ним: ведь это не только предложение, а приказ — явиться в редакцию, где предстоящий бой будет ему уже не страшен. Он долго всматривается в лица товарищей и… остается с ними. До утра, а после боя видно будет, если останется живым. Он остается с теми, о ком позже напишет в своих «Знаменосцах». И в этом эпизоде мы уже можем узнать Олеся Гончара. Человека, в котором живет еще никому не известный писатель.
А может, истоки его творчества следует искать еще глубже, в первой трагедии, обрушившейся на мальчишескую душу, когда умерла молодая мать, и в первом открытии, когда он понял, что мир все-таки добрый, ведь от сиротства его заслонила собой чуткая, всепонимающая бабушка и немногословные пахари и сеятели из слободы Сухой на Полтавщине. Может, тогда он и понял, что истина — в доброте, которая была, есть и будет самой честной меркой человека. Его тогда, как равного, наделили (точнее, сказали: «Бери сколько надо, а вырастешь — вернешь другим…») мудростью и добротой, еще не ведая, что все это он вернет потом своим творчеством и жизнью.
И уже после «Знаменосцев» он мог сказать себе, что значительную часть этого долга вернул.
О «Знаменосцах» Олеся Гончара написано уже куда больше по объему, чем сам роман. Это произведение отлично знает всесоюзный читатель. Его возвышенная поэтика, его герои не стареют с течением времени.
Олесю Гончару было двадцать девять лет, когда вышел роман. В тридцать он уже стал признанным мастером многонациональной советской прозы, классиком украинской литературы.
Но только сам художник знает меру своих извечных повинностей и долгов, своих творческих страданий, прозрений и радостей.
В «Таврии» и «Перекопе» мы открыли для себя нового Олеся Гончара. В его поэтику (если чувства — так возвышенные, очищенные от суеты, если мысли — так масштабные, размашистые, если характеры — значит, написанные вдохновенными, яркими мазками, где главное не сиюминутная правдивая подробность, а правда времени) ворвалось могучее дыхание степи — этого необозримого украинского океана, в котором формировался характер нации, ворвалась своевольная (в чем-то, конечно, и романтическая) стихия народного бытия, неординарных личностей, написанных с такой нежной и преданной любовью, на которую был способен только он, истинный сын этой степи и этого народа.
Да, это был временный «отход» в недалекую еще историю. Но сделано это для того, чтобы мы могли лучше понять, откуда, из каких народных глубин они появились, эти Ясногорские, Брянские, Черныши, Воронцовы, Хаецкие, Соловейчики, которые оставались людьми в условиях такой войны, когда казалось — рушится все мироздание. А они сохранили в себе все достоинство своего народа, умея жить и даже умирать по неписаным законам наивысшей народной морали.
Через десятилетие его память опять вернется на фронтовые дороги.
«Человек и оружие» — это уже не только желание рассказать миру: вот они, те, кто спас человечество от фашизма. Они перед вами, а за ними — такие же, целый народ. Это уже взгляд Олеся Гончара, «сфокусированный» всего на нескольких судьбах, взгляд с дистанции времени, взгляд сорока летнего Олеся Гончара на события войны сквозь десять тысяч дней и ночей, которые ему подарила судьба, которые он прожил с мыслью о тех, к кому эта судьба была жестокой.
Вот почему и стиль этого романа, его интонация — сдержанней, чувства всегда взвешиваются мыслью, да и видится только то, что не смыло время, стало быть — незабываемое.
Да, «Знаменосцы» и «Человек и оружие» — разные романы, но оба их мог написать только Олесь Гончар. И это не две правды о войне, а одна воссозданная им правда, только при разном освещении ее временем.
Он каждый раз будто все начинал сначала.
Кажется, он постоянно испытывал боязнь повторить самого себя.
Повесть «Бригантина» может многим показаться «незакономерной» в творчестве Олеся Гончара. Ведь его генеральная творческая установка — исследование истоков человеческой доброты, а не душевной порочности и зла. И вдруг эта повесть — о падшем уже в самом начале пути Порфире Кульбаке. Казалось бы…
Но Олесь Гончар верен себе и здесь, в повести, действие которой происходит в школе, где учатся трудновоспитуемые дети, исповедуя мысль о том, что человека надо мерить по его нравственным высотам, а не по его падениям. От писательского взгляда не скрыто это падение Порфира. Но написана повесть для того, чтобы помочь ему подняться. Подняться до той высоты, по которой уже можно будет мерить истинного Порфира Кульбаку.
Особое место в творчестве Олеся Гончара занимает новеллистика, которая развивает лучшие традиции этого жанра в украинской литературе (Михайло Коцюбинский, Василь Стефаник, Иван Франко, Андрий Головко, Юрий Яновский, Григор Тютюнник…). Новелла для него — это не интермеццо между романами, в них та же самая жизнь, только герои живут как бы спрессованным временем, как бы на мгновение позабыв (это только кажется) о своем прошлом и будущем, живут с каким-то максималистским азартом («Чары-камыши», «На косе», «Подсолнухи», «Коррида»…). Не случайно и один из его романов, «Тронка», удостоенный Ленинской премии, соткан из психологических, законченных и вместе с тем подсвечивающих одна другую новелл.
Последний по времени создания роман Олеся Гончара — «Твоя заря». Это произведение мог написать только человек, находящийся в зените своей спокойной, осенней мудрости, с высоты своего опыта и таланта, когда взор уже не застит ничто второстепенное, случайное, не стоящее твоего взгляда и все видится «без грима», без выгодной оболочки. Только при свете твоей собственной души. И, если хотите, — совести.
Герой романа Кирило Заболотный проходит все круги искушений, где его ждут компромиссы: ну измени себе, прикинься равнодушным, ничего же от этого не изменится во вселенной и вокруг тебя. Кто ты такой? Сельский сорванец, на глазах у которого поступают несправедливо. Ты еще ничего не понимаешь, так надо, старшим виднее, отвернись, смотри в другую сторону, решат без тебя. А вот же, не может отвернуться. Не хочет.