Повести и рассказы
Шрифт:
Линия проходила около их школы, и Павлик имел удовольствие услышать восторженные крики своих товарищей, идущих на занятия:
— Смотри, смотри, Павлик едет на «колбасе»! Ура! Запыхавшись, прибежал Павлик в контору, подошел к окошку и попросил прислать монтера.
А какой номер вашего абонемента? — спросила конторщица.
— Не знаю.
— Тогда принесите абонементную книжку.
— Так я вам скажу адрес.
— Все равно, без номера абонемента мы заказов не принимаем. Об этом давно уже объявлено. У мальчика и руки опустились. Что делать? Или опоздать в школу, или остаться еще на сутки без света? Нет! Отец с матерью будут недовольны, если придется снова Переживать такой вечер, как вчера. И Павлик вынужден был возвращаться домой. Только на этот раз он ехал уже как порядочный пассажир… Прозвенел звонок в школе. В класс вошел учитель.
— Подготовьтесь к письменной работе.
— Чернил нет, — ответили ученики.
— А почему же не приготовили? — строго спросил учитель.
Чернила в шкафу, а ключ у дежурного. Кто дежурный? Павлик Рогатко. Где же он?
Поехал на «колбасе»! — ответил кто-то, давясь смехом.
— Что это значит?
Ему объяснили, Что видели Павлика, как он проехал мимо школы, прицепившись сзади, на трамвае.
Учитель даже верить не хотел. Как же это? Павлик Рогатко, один из лучших учеников, вместо того, чтобы идти в школу, поехал кататься, да еще на трамвайной колбасе, да еще в тот день, когда в классе письменная работа, да еще когда он сам дежурный?
— Не может быть! — сказал учитель. — Это уже слишком не только для него, но и для самого недисциплинированного ученика из всей школы.
— Но мы же сами видели!
— Это мы потом разберем, а теперь достаньте как-нибудь чернила.
В соседнем классе в это время шла география. Вдруг открываются двери, и показывается ученик из другого класса. Учитель удивленно взглянул на него. Разрешите попросить у товарища чернила, — сказал тот.
— Надо было раньше это сделать, — недовольно проговорил учитель. — Ну, быстрей! Ученик вышел.
— Так вот, мы говорили, — начал учитель, — что северные моря…
Тут снова открылась дверь.
— Разрешите попросить чернила…
— Что это такое сегодня происходит? — возмущенно спросил учитель.
— У нас письменная работа, а дежурный…
— Это не наше дело! Не мешайте! В это время кто-то уже дал чернильницу, и ученик вышел.
— Так вот, мы говорили, что северные моря… В этот момент снова открылась дверь.
— Разрешите попросить чернила. Учитель окончательно вышел из себя.
— Что же это такое, наконец?!
А в это время в других классах происходило то же самое. Явился директор, начал наводить порядок.
А когда пришел Павлик, то имел столько неприятностей, сколько не было у него за целый год.
… Вряд ли еще где-нибудь кого-нибудь ждали так, как ждали монтера в доме Павлика. Можно прямо сказать, что его ждали, как солнце, приносящее свет. Каждый раз, когда скрипели двери, все бросались к ним с радостной надеждой и отходили с грустью, если приходил не он.
Когда появился наконец человек с сумкой, его встретили как самого дорогого гостя.
— Сюда, сюда! — суетилась мать, прыгал Павлик, вертелась Катя.
— Да не стоит, я ничего… я так, — смущаясь, отвечал человек с сумкой.
— Нет, нет, заходите, посмотрите! Если бы вы только знали, какое горе было! — говорила мать, проводя его в комнату.
— А разве вы уже знаете? Мать удивилась:
— Как же нам не знать, если такое пережили, что и сказать нельзя?
— А может, это совсем о другом. — Улыбаясь, проговорил человек и раскрыл сумку. — Может, тут извещают о какой радости?…
И он подал письмо
— Почтальон! — крикнул Павлик.
— Почтальон! — проговорила мать;
— Постальен! — повторила Катя.
— Ну, — сказал человек с сумкой. — А вы думали кто?
— Мы думали — монтер, — смутившись, ответила мать. Когда пришел отец, то в первую очередь спросил, был ли монтер. Услышав, что не был еще, он очень огорчился.
— А может, сегодня и не придет? И от этой мысли всем стало грустно. Только в пятом часу явился настоящий монтер. Павлик не отходил от него ни на шаг, следил за каждым его движением.
Монтер подошел к счетчику, выкрутил пробку, посмотрел: проволочка, что проходила через нее, была целая. Вкрутил назад и выкрутил другую. Там проволочка была порвана.
— Я вам временно соединю проволочкой, — сказал он, — а там вы сами купите новую пробку и вкрутите;
Он взял тоненькую проволочку, обмотал один конец вокруг металлического конца пробки и вкрутил назад.
Павлик жадно следил за этой работой, все заметил, и, когда электричество загорелось, задумчиво произнес:
— Так мы и сами могли бы сделать…
— Конечно, могли бы! Чего уж проще: купить новую пробку и вкрутить ее, — улыбаясь, проговорил монтер, а потом, уже серьезно, добавил: — Но имейте в виду, что пользоваться проволочкой надо очень осторожно и только в крайнем случае. Если поставишь более толстую проволоку, то можешь наделать беды не только себе, но и соседям. Лучше всего иметь запасную пробку, а для этого не надо никакой техники.
Когда монтер вышел, Павлика охватила и обида, и злость, что из-за такой чепухи пришлось столько натерпеться.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
где говорится, как мать воевала со сковородкой, как Клаве надо было откусить гвоздь и как тетка Марья сбилась с панталыку
Еще в сенях Клава услышала, как мать ворчит:
— Вот несчастье-то на мою голову! «Что такое случилось?» — встревожено подумала Клава. Сначала она почувствовала приятный запах, а потом, уже войдя на кухню, увидела, что мать печет на примусе оладьи — и больше ничего, и никаких несчастий ни на голове матери, ни вокруг.