Повести о настоящей дружбе
Шрифт:
Чтоб они так воскликнули, я привела Леву буквально в последнюю минуту, перед самым началом вечера.
Но никакой толпы возле школы не оказалось. Мои подружки всегда мечтали хоть немного потолкаться среди старшеклассников. Но вчера они не пришли.
Так ведь всегда бывает, всегда… Вот, например, раньше, еще до того, как я окончательно решила не выходить замуж, мне иногда хотелось, чтобы какой-нибудь мальчишка увидел меня во дворе в моем новом платье. Я гладила это платье, врала маме, что я приглашена к подруге на день рождения. А мальчик во двор не выходил!
А я должна была торчать неизвестно где часа два или три: ведь не могла же я вернуться со дня рождения через десять минут! Да, к сожалению, всегда так бывает… И вчера тоже так получилось.
Но самое ужасное произошло позже, прямо на вечере. Хотя лучше уж расскажу по порядку, чтоб не сбиваться.
Десятиклассник с красной повязкой на рукаве бросился нам навстречу.
– Вы из ресторана «Звездное небо»? – спросил он Леву.
– Он из Московской консерватории, – ответила я. – Это мой брат! Он будет выступать у вас на концерте.
Я указала на черный старинный футляр, который достался Леве от дедушки. Этот футляр с кларнетом Лева прижимал к себе и словно обнимал обеими руками. Десятиклассник внимательно, с подозрением оглядел моего брата. Мне казалось, он скажет сейчас: «Откройте-ка свой футляр. Посмотрим, что у вас там внутри!» Но он просто махнул рукой:
– Проходите.
И мы вошли в вестибюль. Никто не предложил нам раздеться за кулисами, и мы долго стояли в очереди возле гардероба.
Десятиклассницы, повзрослевшие от нарядных платьев, с выходными туфлями под мышкой, говорили о том, что танцы будут до одиннадцати ночи, что наш школьный джаз подготовил какую-то новую программу и что, может быть, даже приедет артист, который поет в ресторане «Звездное небо».
Я презирала этих напудренных и надушенных девиц, которые не обращали на нас с Левой никакого внимания. Хоть бы старинный дедушкин футляр их заинтересовал! Наконец одна все-таки повернулась ко мне. Я благодарно улыбнулась ей, поздоровалась.
– А ты как сюда попала? – спросила она.
Я презирала этих девиц, но робела перед ними. И за эту свою робость еще сильнее их презирала.
– Я с братом, – тихо сказала я.
О кларнете и Консерватории я почему-то не решилась упомянуть.
Десятиклассница прищурилась и окинула Леву таким взглядом, будто размышляла: стоит ли выходить за него замуж? Эти десятиклассницы часто оглядывают так незнакомых мужчин. А Лева еще крепче прижал к груди свой старинный футляр, словно десятиклассница собиралась отнять его.
Мой брат не произвел на нее впечатления – это было сразу заметно. И она отвернулась. Еще бы! Ведь он не пел в ресторане «Звездное небо».
– Я тебя уговорила в самый последний момент, – стала я шепотом объяснять Леве. – Они просто не знают, что ты будешь выступать… А потом, наш Роберт-организатор хочет, наверно, чтобы ты был для них сюрпризом.
Лева усмехнулся: кажется, он не верил, что может стать сюрпризом для наших десятиклассниц.
– В принципе они совершенно правы, – сказал Лева. – На балу и должны быть танцы… Это вполне естественно.
Я не обратила внимания на Левины слова, потому что он часто говорит просто так, чтобы не обидеть молчанием, а сам думает о чем-то совсем другом, о чем-то своем… «Весь в себе!» – говорит о нем мама. Может, он мыслит в эти минуты музыкальными образами? Так было, наверно, и в тот раз.
Почему он вдруг стал заступаться за танцы?
Но самое ужасное было еще впереди!
Зал у нас в школе на пятом этаже. Мы с Левой медленно поднимались по лестнице. А навстречу нам, сверху, на высоких каблуках сбегали старшеклассницы – как-то бочком, бочком, как всегда сбегают по лестнице. Перед вечерами и балами в школе всегда начинается девчачья беготня сверху вниз: кого-то ждут, кого-то высматривают… Десятиклассницы чуть не сшибали нас с ног.
Лева задумался. «Углубляется в музыкальные образы!» – решила я. И была очень рада: мне хотелось, чтоб в этот вечер он играл так замечательно, как никогда!
Один раз Лева поднял на меня глаза.
– Не отвлекайся! Не отвлекайся! – сказала я.
И вдруг он спрашивает:
– Самые пожилые учителя, как правило, работают в старших классах?
Леве иногда приходят в голову весьма неожиданные мысли.
– Да, – отвечаю я. – А что?
– А старшеклассники учатся чаще всего на самом верхнем этаже?
– У нас на пятом… И что из этого?
– Странно как-то… Непродуманно получается: старые люди по десять раз в день должны подниматься наверх без лифта.
Нашел о чем думать перед ответственным выступлением! Представляете?
Да, иногда моему Леве приходят в голову самые неожиданные мысли. Вот, помню, однажды мы ехали с ним в троллейбусе. Троллейбус набит битком. Останавливается возле университета, студенты рвутся к дверям, опаздывают, как обычно. Один парень в очках спрашивает у Левы:
– Выходите или нет?
А тот поворачивается, улыбается и говорит:
– Вы здесь учитесь? Интересно, на каком факультете?
Водитель уже двери-гармошки распахнул, все лезут к выходу, а он: «На каком факультете?»
Представляете?
Лева, конечно, со странностями. Но может быть, так и надо? Все великие люди были немножечко не в себе.
На пятом этаже нас встретил Роберт-организатор. Вниз он, конечно, не мог спуститься! Это было бы для него унизительно. Роберт даже не поздоровался, не познакомился с Левой: он не любит терять время по пустякам. И сразу заговорил в своей обычной манере, опуская глаголы:
– Инструмент с вами? Аккомпаниаторша тут, давно…
– Проверяет рояль! – вмешался какой-то старшеклассник. – Три клавиши западают. Всего три! Сколько там еще остается?! А она так вздыхает, словно нет ни одной целой. Это же школьный рояль: на нем все классы, от первого до десятого, что-нибудь одним пальцем выстукивают. Надо понимать: специфика местных условий…