Повести о Ромео: Воин
Шрифт:
— Да, точно, — кивнул тот, — у нас почти любой великий воин владел разнообразными техниками, выходящими за пределы возможностей простых людей. Но кто тогда может охранять капище?
— Монахи, вроде тебя, — удивился я. Как он мог не знать таких простых вещей? Хотя я с нашего первого разговора сомневался, что Ши — тот за кого себя выдаёт.
— Обычным монахам с подобной задачей не справиться, — покачал он бритой головой, — тут нужны те самые особые способности, о которых я говорил.
— Тогда остаётся только одно, — пожал я плечами, — Горный монастырь. Всё тайное и загадочное, как правило исходит оттуда. Многие герои,
Мне показалось, что Ши сейчас спросит, что это за монастырь, однако он удержался.
— Найти этот монастырь будет очень непросто, — сказал вместо этого Ши. — Я не знаю, где он, а ты, Вэй-ли?
— Хороший вопрос, — усмехнулся я. — Не забывай, я — тяньган, а нас не слишком любят. Мы всегда больше полагались на своё оружие, нежели на какие-то способности или Шесть лао.
— Но ты, Вэй-ли, ещё и "ночной воин", ученик одного из самых лучших мастеров, — каждым словом Ши словно слегка журил меня. — Вы столько лет обеспечивали безопасность резиденции своего движения сопротивления и нескольких поколений его предводителей. Мастера "ночного воинства" должны знать если не всё, то почти всё о Горном монастыре.
— Мастера, — развёл я руками. — Кто они, а кто я. Я ведь не самый лучший ученик мастера Чжоу.
— Но твой учитель — один из лучших, — заметил Ши. — И он ничего не говорил тебе об этом монастыре?
— Ничего, — пожал я плечами, — у нас с ним обычно не было времени для праздных разговоров. Да и мне дела до них особого не было.
Тут я ни словом не солгал, — некогда нам было болтать о всяких там Горным монастырях, да и незачем. Но с другой стороны, я не то чтобы совсем ничего не знал о нём.
— Я и без этого кое-что знаю о монастыре, — добавил я, — но всё же слишком мало. Только то, что он находится в Отпорном хребте, где-то на северо-востоке.
— Практически точное место расположения, — усмехнулся Ши, — осталось обыскать несколько тысяч лиг Отпорного хребта. У нас с тобой появилось занятие на ближайшие сотни две лет.
— Как бы то ни было, Ши, — припечатал я его последней фразой, — Горный монастырь можно найти только если этого хотят, или хотя бы не хотят обратного, сами монахи. В противном случае, нас, если очень повезёт, просто поводят по горам.
— А если нет? — уточнил Ши.
— Многие нашли свою смерть под камнями.
Несколько дней прошли без каких-либо происшествий, даже разговаривали мы мало. Просто шли себе и шли на север, обходя города и останавливаясь в маленьких деревенских гостевых домах. Деньги у Ши не переводились, правда и тратил он их так, как положено лаосскому монаху. С этих же денег он кормил и меня, конечно, тем же, что ел сам. В каждом доме и я и он аккуратно расспрашивали о Горном монастыре, однако никто нам помочь не мог. Правда, я не сильно рассчитывал на какой-нибудь результат, что могут знать тёмные крестьяне, однако Ши, что называется бил с дальним прицелом, он явно хотел, чтобы нами заинтересовались сами монахи из Горной обители. Да уж, это был самый реальный вариант развития событий, найти монастырь своими силами у нас никоим образом не получится. Остаётся полагаться на удачу. Причём дважды. В смысле, если монахи обратят на нас своё внимание, то нам надо ещё и пережить встречу с ними.
Нам повезло гораздо больше. Мы наткнулись на горного монаха сами до того, как они нашли нас.
Глава 3
Узнать в молодом человеке, путешествующем в компании довольно странных субъектов, монаха было достаточно просто, хоть он и не был обрит, как положено по классическому лаосскому учению. Белые одеяния с чёрным кантом и массивные чётки не оставляли никаких сомнений по поводу рода его занятий и положения в обществе. Парень был достаточно высокий и по-своему красивый, волосы он стягивал на затылке в пучок чёрной лентой с золотым узором. Вместе с ним путешествовал мальчишка, опирающийся на длинный боевой посох, словно он был тривиальной дорожной палкой, что меня несколько покоробило. Кроме мальчишки при монахе находились парочка молодых людей — один рыжеволосый, с немного разбойного вида лицом, украшенным несколькими шрамами, вполне понятного происхождения, второй был его полной противоположностью, щупловатый, с бледным лицом скорее учёного, нежели путешественника, и не то очень светлыми, не то седыми волосами и очками в роговой оправе на носу. Одеты оба были вполне по-дорожному, но если на первом она сидела практически идеально, то на втором висела и больше мешала ему, не смотря на все его героические усилия.
— От них исходит сила, — сказал мне Ши, — особенно от того, что в белом.
Я лишь кивнул, понимая, что теперь нам, точнее, мне, придётся следить за этой компанией. Мне было по большому счёту всё равно. Вообще, в последнее время я стал более флегматичным нежели раньше, многое больше не находило отклика в моей душе.
— Он очень силён, Вэй-ли, — продолжал меж тем Ши, — вполне может почувствовать меня, так что до поры я подержусь в тени. — Он сунул мне в руку небольшой приятно звякнувший мешочек. — Это тебе на первое время. Как закончатся, подкину ещё.
И Ши исчез, словно его и не было здесь никогда.
Здесь, это перед небольшим гостевым домом, почти в самых предгорьях Отпорного хребта. Дорога сюда со всеми вывертами и обходами городов заняла у нас почти полгода и теперь, уйдя далеко на север, я почти с теплотой вспоминал жару, царившую когда мы двигались в ссылку из Лояна. Особенно холодными ночами, когда приходилось спать в открытом поле или в лесу, запахиваясь в купленную по случаю тёплую одежду, правда не самого лучшего качества.
В этот самый гостевой дом и зашла четвёрка, возглавляемая монахом в белом. Я — следом. Они вели себя достаточно шумно и привлекали внимание большинства присутствующих, особенно этим отличался мальчика с посохом. Он откровенно развлекался и по-дружески подшучивал над всеми своими спутниками. На первый взгляд он производил впечатление тривиального ярмарочного шута, вооружившегося для пущего смеху боевым посохом, однако после того, как рыжий отшвырнул его со стола, на который тот заскочил, сбив с него тарелку рыжего, и мальчишка, крутанув двойное сальто назад, ловко приземлился на пару свободных стульев, причём не помогая себе посохом, наоборот приняв одну из самых провокационных стоек, как раз не помогавшую держать равновесие, я резко сменил своё мнение о нём. Этот юнец был, пожалуй, опасней всех остальных — его ни за что сразу не примут всерьёз, а это может стоить жизни.