Повести: "Солнечная константа", " Песчаная смерть", "Болото вверх тормашками"
Шрифт:
— Сэр, — сказал он с предельной вежливостью, — мистер Бордман не спал уже пять дней. Его работа сделана. Я не буду будить его, сэр!
Сэндрингхем вскинул брови.
— Значит, не будете?
— Никак нет, сэр! — ответил юный Барнс.
Сэндрингхем кивнул.
— К счастью, — заметил он, никто не слышит нашего разговора. Вы совершенно правы.
Он отключился. И тут юный Барнс обнаружил, что он посмел не подчиниться Главе Сектора, и совершил нечто гораздо более страшное чем другой младший офицер, когда-то объяснявший Главе сектора, как тому следует пользоваться скафандром.
Но через двенадцать часов Сэндрингхем
— Барометр падает, лейтенант. Я обеспокоен. Я получил сообщение о надвигающемся шторме. Не все соберутся возле нас, но большая часть населения. Я пытался объяснить, что химикалии, которые мы ввели в почву могли еще не закончить реакцию. Так что если Бордман проснется, то сообщите ему.
— Слушаюсь, сэр, — сказал Барнс.
Но он не собирался будить Бордмана. Бордман проснулся сам после двадцати часов сна. Он замерз и закоченел и во рту был такой привкус вроде бы там дрались коты. Усталость может вызывать похмелье.
— Как барометр? — спросил он, едва только открыв глаза.
— Падает, сэр. Сильный ветер. Глава сектора открыл территорию для гражданских лиц, на тот случай, если они захотят перебраться сюда.
Бордман принялся что-то подсчитывать на пальцах. Естественно, ему был нужен более сложный прибор для расчетов. На пальцах не так-то легко подсчитать, насколько однопроцентная концентрация топлива в замороженном иле может выпасть в осадок и как, после проникновения сквозь стоящее вверх тормашками болото с давлением сорока футов почвы оно поведет себя.
— Я думаю, — сказал Бордман, — что все в порядке. Кстати, они убрали трубы ирригационных систем?
Барнс не знал ответа. Он помчался добывать новую информацию. И вернулся принеся Бордману кофе и пищу. Бордман выглядел недовольным.
— Глупости, — сказал он. — Вы думаете, что с протекшим топливом все в полном порядке. Несмотря на то, что оно может взорваться, как тысячи тонн ТНТ. Я лично хотел бы знать, что такое было ТНТ, когда не было другого измерения энергии? Вы думаете, что это взорвется в одном месте и все будет кончено. Но не забывайте, что взрыв произойдет под болотом перевернутым вверх тормашками. Сотни тысяч миль перевернутого болота. Вы ведь знаете лейтенант, что на Сорисе-2 мы вливали в почву ракетное топливо когда хотели осушить болото? Мы позволили ему впитаться в тот день, когда был сильный постоянный ветер.
— Да, сэр, — с уважением ответил Барнс.
— А затем мы взорвали его. У нас концентрация была гораздо меньше. Не один процент, а тысячная доля процента. Никто не мог определить степень выделения тепла при взрыве ракетного топлива. Но мы подсчитали по концентрации. Она не равна скорости звука. Она выше. Это чисто температурный феномен. В воде ракетное топливо нагревает воду всего чуть ниже точки кипения. И не детонирует, когда оно достаточно ионизировано. У вас есть еще немного кофе?
— Да, сэр, — сказал Барнс. — Сейчас принесут.
— Мы растворили ракетное топливо над болотом, барнс и оставили его так. Произошла диффузия. Оно прошло в ил… И наступил день, когда ветер был нужного нам качества. Я сунул раскаленный до красна прут в болотную воду где находилось ракетное топливо. Это было самым невероятным зрелищем, которое я когда-либо видел!
Барнс налил ему новую порцию кофе. Бордман потягивал кофе обжигающее рот.
— Она вскипела, — сказал он. — Болотная вода в которой было растворено ракетное топливо. Оно не взорвалось. Они потом подсчитали, что оно двигалось со скоростью сотен футов в секунду. Можно было видеть, как волна жара двигалась по болоту. Это было невероятно! И облако дыма, которое уносил ветер. И вся вода в болоте испарилась, а все ядовитые растения сгорели и погибли. Таким образом… — он внезапно зевнул, — …у нас появилась земля десять миль на пятьдесят для прибывающих колонистов.
Он снова выпил кофе. И добавил импульсивно:
— Самое главное, чтобы ракетное топливо не взорвалось. Чтобы оно горело. В воде. Тогда вся энергия топлива нагревает воду. Мощное устройство! У нас было два фута воды, считая от ила. И стоило нам — часть грамма на квадратный ярд.
Он допил кофе. Люди, собравшиеся вокруг, смотрели на него с ожиданием. Они казалось были очень рады, что он снова проснулся. На небе было видно огромное облако ползущее с моря. Он внезапно подморгнул.
— Слушайте! А сколько я проспал, Барнс?
Барнс сообщил ему. Бордман помотал головой, чтобы придти в себя.
— Необходимо увидеться с Сэндрингхемом, — сказал Бордман. — Я хотел бы отложить поджог настолько долго, насколько это возможно.
Несколько перемазавшихся илом человек стояли вокруг того места, где спал Бордман. Когда он поднялся, до сих пор несколько отуманенный сном и забрался в вездеход, который специально вызвал юный Барнс, они обращались с Бордманом крайне уважительно. Кто-то пробормотал: — С вами было очень приятно работать, сэр, — и в его голосе было столько уважения, сколько только можно себе представить. Эти помощники Бордмана по ликвидации последствий утечки топлива были готовы ради него на все что угодно и в любом месте.
И затем вездеход отправился к Сэндрингхему.
Его нашли на холмах на подветренной стороне острова. Море уже не было мягко голубого цвета. Оно стало свинцовым. Мелькали клочья белой пены в четырех тысячах футах внизу. Темные облака практически полностью залили все небо. Далеко в море показался небольшой летательный аппарат направляющийся к концу острова чтобы облететь его и осмотреть насколько остров готов к надвигающемуся шторму.
Сэндрингхем с облегчением приветствовал Бордмана. Вернер стоял с ним рядом, сложив руки на груди.
— Бордман! — сердечно заявил Глава Сектора. — Мы тут поспорили. Вернер и я. Он уверен, что превращение ирригационных систем в дренажные в корне изменило всю ситуацию. И если добавить к этому засоление почвы, он считает что мы уже застрахованы от неприятностей. Он утверждает, что будет психологически неправильно, если мы предпримем еще какие-то действия. Он правда удерживался от публичных комментариев.
Бордман ответил коротко:
— Единственное, что изменилось на этом острове, это то, что опреснители воды будут достаточно неопределенным фактором. Барнс произвел расчеты. Он произвел их на основании некоторых проб, которые мне удалось сделать. Если опреснительные растения не выберут всю соль из почвы; если они не сделают ирригационную воду слишком мягкой и подходящей для мытья волос и так далее; если они начнут использовать жесткую воду для ирригации, то этого никогда не случится. Но под землей находится слишком много воды. Мы должны избавиться от нее, потому что намного больше попадет под землю после шторма, есть у нас дренажные системы или их нет.