Повести. Рассказы
Шрифт:
Вот так же и в повести «Дальние страны» мимо тихого разъезда пролетают, не останавливаясь, скорые поезда, мчащиеся в неведомые, интересные «дальние страны». Но вдруг оказывается, что «настоящая, крепкая жизнь» сама приходит на этот разъезд, что теперь заманчивые «дальние страны» вот они, рядом. Правда, путь в них все равно нелегок, а порой и опасен.
Новая повесть была тепло встречена читателями и критикой. «Литературная газета» поместила статью Александра Фадеева, высоко оценивавшего эту повесть и творчество Аркадия Гайдара в целом.
Пусть светит*
Рассказ впервые напечатан в сентябре-октябре 1933 года в двух номерах журнала «Пионер». Публикация положила начало многолетнему сотрудничеству Аркадия Гайдара с журналом.
Писатель передал рассказ в редакцию «Пионера», вернувшись в Москву с Дальнего Востока. Как видно из его дневников, в то время он заканчивал повесть «Военная тайна» и одновременно работал над повестью «Синие звезды». По-видимому, рассказ «Пусть светит» писался раньше, еще в 1931 году, когда Аркадий Гайдар пытался продолжить «Школу». Ряд стилистических особенностей и тональность рассказа сближают его с главами этой незавершенной работы. Возможно, он представлял собой фрагмент из продолжения «Школы».
Аркадий Гайдар не включал рассказ в сборники своих произведений. Отдельной книжкой он вышел в 1943 году в Детгизе.
Военная тайна*
«Сейчас я работаю над повестью, которая называется „Военная тайна“. Это повесть о теперешних ребятах, об интернациональной смычке, о пионерских отрядах и еще много о чем другом», — сообщал Аркадий Гайдар в 1934 году («Пионер», № 5–6).
Он начал писать ату повесть весной 1932 года в Хабаровске, где работал разъездным корреспондентом газеты «Тихоокеанская звезда». Поначалу писатель предполагал назвать повесть «Такой человек».
«Какой это человек? И кто этот человек? Это будет видно потом», — говорится в письме Аркадия Гайдара, посланном в июне 1932 года детской писательнице А. Я. Трофимовой.
Нетрудно увидеть, что «таким человеком» Аркадий Гайдар считал героя этой повести — «малыша Альку». Он наделил его чертами, которые впоследствии появились и у одного из героев повести «Судьба барабанщика», Славки Грачковского, и у Тимура Гараева из повести «Тимур и его команда».
В «Судьбе барабанщика» сын военного инженера Славка Грачковский сломал ногу, прыгая с парашютом из горящего самолета.
«— Нога — это плохо, — говорит он Сереже Щербачеву. — Ну ничего, не пропаду. Не такие мы люди!
— Кто мы?
— Ну, мы… все…
— Кто все? Ты, папа, мама?
— Мы, люди, — упрямо повторил Славка и недоуменно посмотрел мне в глаза. — Ну, люди!.. Советские люди! А ты кто? Банкир, что ли?»
В повести «Военная тайна» «такими людьми» стали «теперешние ребята» — пионеры, съехавшиеся в Артек со всех концов страны. В 1931 году в Артеке Аркадий Гайдар с жадным интересом всматривался в этих ребят, представителей нового поколения, выраставшего и формировавшегося уже при Советской власти.
1 августа 1932 года Аркадий Гайдар пометил в своем дневнике: «Она (книга. — Т.Г.) вся у меня в голове, и через месяц я ее окончу, тем более, что отступать теперь уже поздно… А назову я ее „Мальчиш-Кибальчиш“…»
Тема верности Родине, стойкости, отваги все ярче звучала в рукописи. 23 августа 1932 года Аркадий Гайдар записал в дневнике: «Сегодня я неожиданно, но совершенно ясно понял, что повесть моя должна называться не „Мальчиш-Кибальчиш“, а „Военная тайна“. Мальчиш остается мальчишем, но упор надо делать не на него, а на „военную тайну“, которая вовсе не тайна».
Что же это за «военная тайна», которая вовсе не тайна?
А это и есть те черты характера советских людей, их коллективизм, интернационализм, готовность к подвигу, которые Аркадий Гайдар разглядел у советских ребят и которые эти ребята, повзрослев, с такой яркостью проявили десять лет спустя, на полях сражений Великой Отечественной войны.
В конце 1934 года Аркадий Гайдар был в Ростове-на-Дону, встречался с ростовскими пионерами и оставил им один экземпляр рукописи «Военной тайны», уже подготовленной к печати. Потом, отвечая на вопросы ребят, прислал в Ростов-на-Дону письмо.
Дорогие ребята!
Мне из Москвы переслали ваши письма и отзывы на мою повесть «Военная тайна».
Конечно, был я очень обрадован. Повесть выйдет отдельной книгой недели через две. Я уже распорядился, чтобы тотчас же по нескольку экземпляров были высланы в Ростов — библиотеке им. Сталина, имени Величкиной и на «Сельмаш».
Прочтете, обсудите и тогда напишите еще. Одно дело, когда такую совсем не маленькую повесть вам читали вслух по частям, и совсем другое, когда каждый ее прочтет сам.
Я отвечаю вам на два главных вопроса: зачем в конце повести погиб Алька. И не лучше ли, чтобы он остался жив. И второе: почему повесть называется «Военная тайна».
Конечно, лучше, чтобы Алька остался жив. Конечно, лучше, чтобы Чапаев остался жив. Конечно, неизмеримо лучше, если бы остались живы и здоровы тысячи и десятки тысяч больших, маленьких, известных и безызвестных героев.
Но этого в жизни не бывает…
Вам жалко Альку. Некоторые ребята в своем отзыве пишут мне, что им даже «очень жалко». Ну, так я вам откровенно скажу, что мне, когда я писал, было и самому так жалко, что порою рука отказывалась дописывать последние главы.
И все-таки это хорошо, что жалко. Это значит, что вы вместе со мною, а я вместе с вами будем еще крепче любить и Советскую страну, в которой жил Алька, и зарубежных товарищей, тех, которые брошены на каторгу и в тюрьмы.
И будем еще больше ненавидеть всех врагов: и своих, домашних, и чужих, заграничных, — всех тех, что стоят поперек нашего пути, и в борьбе с которыми гибнут наши лучшие большие и часто маленькие товарищи.
Вот вам ответ на первый вопрос.
Почему «Военная тайна»? Конечно, по сказке. В сказке Буржуин задает три вопроса: первый из них — нет ли у побеждающей Красной Армии какого-нибудь особого военного секрета или тайны ее побед? Тайна, конечно, есть, но ее никогда не понять главному Буржуину. Дело не только в вооружении, в орудиях, танках и бомбовозах. Всего этого немало и у капиталистов. Дело в том, что наша армия знает, за что она борется. Дело в том, что она глубоко убеждена в правоте своей борьбы. В том, что она окружена огромной любовью не только трудящихся Советской страны, но и любовью миллионов лучших пролетариев капиталистических стран.
И, наконец, вспомните те строки из повести, где Натка задумывается над тем, что теперь она по-новому, по-иному поняла и спокойные глаза Альки, и упрямую хватку Баранкина, и холодный, беспощадный взгляд Владика.
Что же она, в сущности, поняла?
Да то, что в помощь Красной Армии подрастает такое поколение, которое поражений знать не может и не будет.
И это у Красной Армии — тоже своя военная тайна.
А каково это поколение — как оно пока живет, что делает, что думает, — обо всем этом я и написал, все это и попробовал я раскрыть в своей повести.
Вот вам ответ на второй вопрос…
В апреле 1933 года на страницах газеты «Пионерская правда» появилась «Сказка о военной тайне, Мальчише-Кибальчише и его твердом слове». Затем «Сказка» вышла отдельной книжкой в Детгизе с яркими рисунками художника В. Конашевича.
Целиком повесть была напечатана в 1935 году в журнале «Красная новь» (№ 2) и почти одновременно вышла отдельной книгой в Детгизе.
Как «Сказка», так и повесть в целом вызвала противоречивые оценки критики. Журнал «Детская литература» начал печатать дискуссионные материалы о повести. В январе 1936 г. заведующий отделом культурно-просветительной работы ЦК ВКП(б) А.С. Щербаков, выступая на Всесоюзном совещании детских писателей, сказал:
«Деловой, принципиальный спор, творческая взаимная критика необходимы как воздух. Без этого литература не может развиваться. Плохо то, что иногда идейность и принципиальность в критике подменяются мелкой, ненужной возней, что в эти споры вносятся неделовые моменты, — в результате споры перерастают в мелкие придирки, и тогда грош цена этому спору.
Примером такой непринципиальной, а стало быть, ненужной дискуссии явилась дискуссия о книге Гайдара „Военная тайна“».
Жизнь подтвердила правильность этой точки зрения. «Военная тайна» вошла в золотой фонд советской детской литературы.