Повести
Шрифт:
— Но никакого Черного генерала в Моравии не существует, — сказал Франтишек Шмидт. Узкие длинные губы его растянулись в усмешке. — В Бескидах партизанскими бандами командует советский майор Мурзин. Вот его фотография. Она попала ко мне случайно от одного из моих людей.
Франтишек Шмидт достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, выложил на стол несколько паспортов и извлек из одного из них любительскую фотографию.
Штурмбанфюрер Козловский торопливо взял фото и стал разглядывать изображенного там чернобородого человека.
— Его-то вы и должны доставить ко мне в Брно, — оказал он после паузы.
— Хорошо, господин штурмбанфюрер! Я постараюсь выполнить ваше задание. Имейте в виду, что банды, которые действуют в районе Брно и Кромерижа, тоже подчиняются этому человеку. А я уже связался с одной группой английских парашютистов. Они в полной уверенности, что я представляю центральный штаб Сопротивления и прибыл в Моравию из Праги. Через них мои люди устанавливают контакт с одной из партизанских банд. Постепенно я доберусь и до самого Мурзина. Думаю, он клюнет на мою приманку...
— Желаю успеха! — Шеф гестапо поднялся с кресла.
Вслед за ним вскочил и Франтишек Шмидт. Разница в их росте была поразительной. Рядом с невысоким штурмбанфюрером Франта Великий выглядел исполином. Он смотрел на шефа гестапо сверху вниз, наклонив голову.
Козловский дружелюбно спросил:
— Дорогой Франтишек! Какой же у вас рост?
— Два метра пять сантиметров, — смущенно ответил тот.
— Великий, поистине великий! — воскликнул Козловский, восхищенно оглядывая своего агента. И вдруг, спохватившись, добавил: — Вам, видимо, потребуются деньги?
— Деньги никогда не бывают лишними.
Шеф гестапо подошел, к сейфу. Щелкнул замок.
— Вот, возьмите. — Козловский протянул Шмидту пачку оккупационных марок.
— Господин штурмбанфюрер! Ваши деньги не пропадут. К концу февраля Мурзин будет доставлен в этот кабинет.
— Ступайте, Франтишек. Да хранит вас бог!
IX
Зима выдалась на редкость теплая и сырая. Частенько снежные бураны со штормовыми ветрами навалами заметали дороги в горах. Но стоило небу очиститься от хмурых туч, как яркие солнечные лучи растапливали снега, образуя множество журчащих ручейков. Хвойные леса, синевшие шапками на вершинах и склонах гор, быстро сбрасывали снежный наряд и сияли изумрудными красками на белом фоне горных лугов.
Партизанские батальоны и отряды бригады имени Яна Жижки обосновались в высокогорных селениях. Местные жители всячески поддерживали партизан, укрывали их от полиции и карателей, снабжали продовольствием и медикаментами. Подпольные патриотические организации Моравии провозгласили лозунг: «Ни одного килограмма продовольствия бошам. Все излишки отдавать партизанам!» С каждым днем отряды и батальоны партизан пополнялись все новыми и новыми лесными бойцами.
К началу февраля только батальон Степанова насчитывал около восьмисот человек. Пришлось сформировать из него четыре отдельные роты. Первую, названную штурмовой, возглавил капитан Ременный. Вторую и третью — подрывные — взяли на себя лейтенанты Зимин и Долинов. Во главе четвертой поставили бежавшего из плена младшего лейтенанта Владимира Толстого.
Теперь партизаны отдельными боевыми группами опускались с гор, выходили на вражеские коммуникации, где почти ежедневно совершали смелые диверсии.
Немцы шли на различные хитрости. Впереди каждого воинского эшелона стали пускать платформы, груженные балластом. Но ни это, ни усиленная охрана железнодорожных перегонов не спасали гитлеровцев от участившихся взрывов на железных дорогах.
Каратели неистовствовали. Гестапо расстреливало заложников, ввело смертную казнь за малейшую провинность. Появился на улице города после комендантского часа — расстрел. Задержан без соответствующих документов на проезжей дороге — расстрел. А тех, кто попадался в руки карателей в лесу или в поле, убивали на месте без суда и следствия.
Все это происходило внизу, в густо населенных долинах. А в горах властвовали партизаны. На всех горных тропах, берущих начало у шоссейных дорог, пестрели предостерегающие немецкие надписи на дощечках: «Внимание! Остерегайтесь! Партизаны!»
И было чего остерегаться. В конце января партизаны только второго батальона взорвали несколько металлических опор высоковольтной линии Брно — Моравская Острава. Металлургический комбинат и шахты Остравы три дня стояли без электроэнергии. В селе Кашава, что неподалеку от Злина, партизаны захватили обоз и, разоружив тридцать венгерских солдат, отпустили их по домам. А одна группа под непосредственным руководством комиссара Степанова взорвала казарму истребительной команды войск СС в селе Гощалково.
Это случилось так. Староста села, дружелюбно приютивший партизан в своем селении, сообщил Степанову, что немцы распорядились приготовить помещение для карательной команды, которая на днях прибудет в Гощалково. Посовещавшись с Мурзиным, партизанские командиры решили подготовить карателям достойную встречу. Под здание двухэтажной школы, где староста собирался разместить гестаповскую команду, заложили солидную порцию взрывчатки. Весь партизанский батальон Степанова перевели в лес, в заранее подготовленные для маневра землянки. А когда зимним вечером разведчики донесли, что карательная команда эсэсовцев пришла в Гощалково, Степанов повел туда специально подготовленную группу партизан.
Глубокой ночью они незаметно подкрались к зданию школы, бесшумно сняли часовых и подпалили запрятанный бикфордов шнур. Мощный взрыв прокатился в горах. Под обломками школьного здания навсегда остались лежать больше пятидесяти эсэсовцев. Уцелевшие каратели выскакивали из охваченных пламенем окон, но и этих косили партизанские пули.
В те же дни полетели под откос несколько воинских эшелонов противника. У деревни Брнев был подорван эшелон с пушками и тягачами. Возле села Дубна наскочил на партизанскую мину эшелон с бронемашинами и живой силой. Партизаны взорвали железнодорожный мост на линии Всетин — Валашские Мезеричи. В деревне Яблунка разгромили склад с боеприпасами. А в это самое время Советская Армия теснила немцев всего в ста километрах северо-восточнее района, где действовали партизаны бригады имени Яна Жижки.
Мурзин был счастлив от сознания, что и его люди в меру сил помогают советским войскам громить врага. Кроме боевых действий партизаны вели усиленную разведку. Из Украинского штаба партизанского движения регулярно поступали запросы о перебросках фашистских войск, о местах сосредоточения резервов.
Однажды командир одного из отрядов Франтишек Фоукал доложил Мурзину через связного, что в село Троубек прибыли два полка венгерских солдат. При штабе одного из полков находится офицер генерального штаба венгерской армии, который только недавно прибыл из ставки главного командования германских вооруженных сил. Этот офицер хочет встретиться с партизанским командиром. Мурзин согласился на эту встречу, рассчитывая, что ему удастся раздобыть важные сведения.