Повод для знакомства
Шрифт:
– Как получилось так, что мы на Иристане не знали, что ребенок может защитить женщину от болевого шока слияния?
– Может, все дело в том, что у вас просто никто не догадался сначала женщину забеременеть, а потом уже поиметь, - не без ехидства заметила я.
– А кстати, как у вас решают эту проблему?
– У нас для этого в каждом клане есть своя эйтна - женщина, способная влиять на принятие женщиной микрофлоры.
– И они же способны общаться с вашими протопластами, так? По твоему "ее" я могу предположить, что они женского пола.
– Женского рода, но мужского пола. Мы называем их Тенями. Да, эйтны способны управлять ими.
– Я всегда знала, что
– Даже не смей думать. Им члены по корень вырву, а тебе руки. Даже если мне придется потом до конца жизни тебя с ложечки кормить.
– Ага. А жен инвалидов до конца жизни трахать.
– Это типа ревность?
– А что такое ревность?
– Это когда хочется повырывать чужие члены нахрен.
– Не, у меня нет желания повырывать чужие члены нахрен. Так что не ревность.
– Ладно, оставим эту тему. Почему ты не посоветовалась со мной относительно ребенка?
– А почему я должна была советоваться с тобой?
– Вообще-то, насколько я понял, ребенок и мой тоже.
– С точки зрения наших законов, кроме генетического родства, ты не имеешь к этому ребенку никакого отношения.
– А как же твой муж?
– Слабая попытка выяснить мое матримониальное положение? На нашей планете просто нет института брака.
– А как же вы детей воспитываете?
– Хорошо воспитываем.
– Без отцов?
– Ой, увольте меня. Статистика показывает, что в 60% патриархальных семей отцы практически не участвуют в воспитании. А в случае двадцати из сорока оставшихся - лучше бы и не участвовали. Судя по твоему возрасту, и если я правильно поняла твой социальный статус, у тебя должно быть штуки три жены и детишек не менее пяти. Я права?
– Ну а если и так?
– с вызовом ответил борец за права отцов.
– Ну и много ты проводишь с ними времени?
А возразить-то ему особо и нечем...
– А ваши-то вообще своих отцов не знают. Растут маменькины сынки-бесхребетники да дочки-брошенки.
– Ты судишь по тому обществу, в котором вырос. Где женщина без мужчины существо нищее, беззащитное и несчастное. У нас женщина-мать - это звучит гордо. Мать здорового, сильного, красивого, счастливого ребенка. Правительство поддерживает деторождение. В конце концов, дети - это наш основной экспортный продукт, - улыбнулась я.
– Вы продаете своих детей?!
– Зачем же продаем. Просто наши девушки и юноши - самые желанные партнеры в мире. Хорошо воспитанные, ценящие семейные узы, с прекрасным образованием и физической подготовкой. Кто не захочет пройти свою жизнь рядом с таким человеком?
– Почему же тогда ваши детки от вас улетают?
– его голос сочился нескрываемым сарказмом: "Вот тут-то я тебя и подловил".
– Ресурсы нашей планеты уже давно исчерпаны. Несколько веков назад наша, некогда патриархальная, технократическая цивилизация после очередной кровопролитной войны оказалась на грани гибели. И тогда женщины, оказавшиеся в большинстве, взяли власть в свои руки. Только жить нам было не на что. Да и почти некому большая часть детей рождалась с уродствами. Тогда-то и была заложена программа генетического возрождения. Около восьми поколений потребовалось на то, чтобы население планеты стало таким, как сейчас: молодым, красивым, полноценным. А наши достижения оказались весьма востребованными. Но ни за какие средства нельзя полностью
– И что, на ваш процветающий мартиархат никто не покушается?
– Это чревато. И дело не только в уникальности наших услуг и том, что нас очень ценят на планетах Союза. Все наши граждане являются военнообязанными, имеют пилотную подготовку и владеют продвинутыми навыками самооброны. Поверь, быть красивым - дело хлопотное. Представители вашего хваленого патриархата стараются ни в чем себе не отказывать. Ну и кроме того...
– ...с такой разветвленной внешней агентурной сетью можно предотвратить любое вторжение, - закончили за меня. Сразу видено стратега.
– Молодец, догадался. Сходи возьми в пищеблоке конфетку, - и я вернулась к своим исследованиям. А стратег то ли пошел за конфеткой, то ли задумался о своем, о мужском.
***
В ту же ночь произошло примирение. Я проснулась от того, что со спины меня прижимали к себе крепкие мужские руки. Собственно, я не возражала. Хотя, чисто с профессиональной точки зрения, может и зря. За последние пару дней "холодной войны" рядок стаканчиков в криокамере существенно пополнился. А ведь нужно еще и о качестве материала заботиться. Это значит, что необходимо делать перерывы, чтобы сперматозоиды успевали вызревать. Пришлось применять военную хитрость. Сначала после бурных воссоединений я пыталась цеплять сперматоносца за живое, после чего он обижался на меня по несколько дней кряду, но вскоре у на мой яд у него начал вырабатываться завидный иммунитет. И хотя на самом деле беременность проходила на диво легко, хочешь не хочешь, а пришлось время от времени изображать токсикозирующую страдалицу. Скорее "не хочешь". Потому что с ним было просто хорошо, лысый грах меня возьми!
По истечению очередного месяца нашего совместного полета передо мной встала неотложная проблема дозаправки. С одной стороны, я закономерно побаивалась того, что может учинить мой пленник, с другой - на вакууме далеко не улетишь. Да и привести в порядок корабль следовало, стычка с пиратами не прошла для него бесследно - поражаюсь, что он все еще тянет. В итоге я пришла к выводу, что приземление неминуемо.
***
Все шло как по маслу. Ремонт подходил к концу, оставались лишь косметические работы, топливо было залито, еда закуплена, мой пленник сидел тише воды ниже травы, не покидая борта корабля, и я расслабилась. Зря. И шагая по космопорту в мыслях о маршруте дальнейшего следования, я поняла это слишком поздно. Почти у самого корабля. Мой пленник стоял неподалеку и увлеченно беседовал с другим, столь же высоким, крепким и красивым, блондином. Увидев меня, он злорадно произнес:
– Вот ты и доигралась, деточка.
Я оглянулась. Да, похоже, в очередной раз доигралась. Путь к отступлению был перекрыт несколькими крепкими ребятами той же расцветки.
На корабле взревели двигатели, и он медленно отправился в небо. Пока-пока, дружок, надеюсь, еще свидимся.
Мужчины недоуменно переглядывались.
– Это стандартная процедура в ситуации нападения. "Алларм". Я не могу допустить, чтобы материалы моих исследований - да прочие хранящиеся там "материалы", - я выразительно посмотрела на своего вынужденного попутчика, - достались врагу. Или просто были уничтожены.