Поводырь чудовищ
Шрифт:
Что ж, пора и мне. Тихий скрип полусгнившего окна объявил о моем выходе на сцену, но его никто так и не услышал. Уже на бегу я увидел, как окруженный убийцами дом с грохотом разлетелся от попадания нескольких громовых стрел, сшибая бревнами неосторожных бойцов. Увы, после этого все пошло не по плану. Оставшийся с артефактором мечник оказался опытнее, чем я надеялся. Он смотрел не на взрывающийся дом, а по сторонам и заметил мою фланговую атаку.
Нарушив уже никому не нужную маскировку, мечник проорал что-то на арабском и шагнул мне навстречу. Однако драться я с ним не собирался. Мелькнув в воздухе огромной бабочкой, хербат пробил острым жалом спрятанную под одеждой араба кольчугу.
Аравийские агенты выступали в роли обычных охотников, так что ничего серьезнее тонкой кольчуги на них не было, поэтому усиленный изрядной инерцией клинок глубоко разрубал тела, ставя точку в жизнях моих несостоявшихся убийц с первого же удара. Второму лучнику я почти отрубил руку и даже не стал его добивать, а шагнул к самому главному сопернику. Артефактор получил прямой удар в грудь. Зная эту братию, я понимал: наносить рубящий удар опасно, потому что клинок мог скользнуть по защитному полю.
Если этот маг и умел ставить силовой щит на своей ауре, то не успел. Клинок нагинаты вошел в его грудь едва ли не наполовину. Чтобы извлечь его обратно, пришлось упереться в тело ногой.
Первый номер нашей цирковой программы закончен, начинается второй — клоунада. Помогая себе яростными криками, ко мне бежали два мечника — один все же выбрался из дома — и три разбойника. Остальных, похоже, уделали Бом и летающие бревна. Сразу за вторым номером шел третий, звездой в котором выступал Бом. Он загрыз мечника в доме и под аккомпанемент бандитских воплей выскользнул в окно. Так что когда дом взорвался, Бом был уже далеко. И все это он проделал на сплошной импровизации, без постоянного контроля.
Умный мальчик.
Самый медлительный разбойник умер первым, до того как остальные поняли, что их убивают, как глухарей. Мечники вызывали мое уважение своим опытом и интуицией. Они притормозили, пропуская вперед двоих бандитов, и тут же осмотрелись.
Конечно же Бом был сразу замечен, но мечникам это не помогло. До того как ковай распахал когтями грудь одному и буквально откусил голову второму, они смогли нанести ему лишь неглубокую рану. Дальше мой подопечный занялся остальными бандитами, упустив только одного.
Последнего врага я встретил с улыбкой. На меня он бросился больше от испуга, чем в приступе отваги. Противник был так себе — значительно слабее даже Берислава. Коротким шагом я ушел с линии атаки и, чуть подправив движение вражеского меча лезвием нагинаты, провернул древко в воздухе. Клинок описал полный круг и врезался разбойнику сзади в шею.
«Классика», — подумал я, глядя, как голова катится по траве, в то время как тело только валится вперед.
— А ну выплюнь! — крикнул я, видя, что Бом хочет разгрызть зажатую в зубах голову мечника. Ковай был похож на кота, поймавшего хозяйскую белую мышку. — Выплюнь, кому говорю! Можешь взять лошадь.
С таким разменом ковай согласился, хотя после жесткого ментального приказа выбора у него и так не было. Лошадь было жаль, но зрелище, как мой зверь занимается людоедством, вызывало брезгливость.
На мародерку пришлось потратить еще час. Не особо разбираясь, я спрятал трофеи в хламе послужившего мне укрытием сарая. Тела закапывать было некогда, как и заниматься лошадьми. В том, что они не убегут из долины, сомнений не было — ущелье выглядело зловещим даже для меня. Травы здесь хватало, как и воды, оставалось надеяться, что их не задерут привлеченные кровью хищники.
Как бы то ни было, а мне пора в путь.
Желательно было пообщаться с чиновником в управе Дин-Гуарда, но пришлось от этого отказаться. Уж очень не хотелось нарваться на коллег убиенных мной в долине агентов. Но информацию о доставшемся мне наделе я все же получил, пробравшись в придорожную таверну в образе сельского жителя. Для этого вдобавок к бедняцкому наряду пришлось повязать на лицо тряпку по примеру Ивана Васильевича из советской комедии.
Не уверен, что трактирщик поверил, что я маюсь зубной болью, а не дворянской блажью, но за пару серебряных он все же обеспечил меня продуктами и коротким рассказом о владении Мен. Из его слов выходило, что все там очень печально. Неосторожно заселившихся под горой гномов выковыривали из пещер с использованием коваев, затем солдаты разграбили все, что там было. После туда же явились всякого рода проходимцы в поисках сокровищ, но тоже ничего не нашли. Даже посланцы одного из местных горнопромышленных магнатов спускались в шахты, но лишь развели руками, не понимая, что здесь могли искать странные гномы.
Последним долину попытался заселить один из эрлов, но, помучавшись с неудобными землями, плюнул на эту идею и отказался от владения. Именно от него я получил «в наследство» погубленные деревья и мертвую деревеньку. Надо бы найти этого придурка и дать в морду за испорченный пейзаж.
На первый взгляд, меня ждет полный облом, но Гурдаг идиотом не выглядел и, судя по состоянию скального поселения, устраивались гномы надолго, а значит, под горой должно быть что-то ценное.
Эти размышления и гадания занимали мой мозг на всем оставшемся пути до Ониборга. Засады я не боялся, потому что предвидеть наш с Бомом маршрут по лесам не смог бы даже Нострадамус. А вот шанс нарваться на «сюрприз» в самом Ониборге все же имелся. Поэтому в городок у цитадели поводырей пришлось идти в том же образе небогатого, к тому же мающегося зубной болью крестьянина, которого непонятным образом занесло в такую даль.
Бома пришлось прятать в развалинах хутора, заброшенного либо задолго до строительства цитадели, либо как раз по причине ее возникновения.
Во время недавней «вылазки» в придорожную таверну я решил не светить оружием и оставил его с коваем, при этом чувствовал себя с одним кинжалом не просто голым, но и связанным по руками и ногам. Так что в городок возле Ониборга я отправился, разобрав нагинату и замотав ее в разодранный на куски вещевой мешок.
Была мысль засесть в сменившем хозяина «Уставшем ковае», но народ там собирался очень уж специфический, так что пришлось рискнуть и дойти до «Наездницы».
Как назло, на улице не было видно ни одного мальчишки. Поэтому я решил сначала зайти внутрь и поесть, а то сухпай и плохо приготовленная дичь уже достали. Захотелось супчика.
Официантка сначала нахмурилась, увидев мающегося зубной болью крестьянина с какой-то странной скруткой в руках, но продемонстрированная серебряная монета быстро развеяла ее сомнения.
Так же как и хозяина придорожной таверны, ее не обманула скрывающая татуировку повязка, и девушка даже начала строить глазки — а вдруг я переодетый принц. Впрочем, это мои фантазии — в «Наезднице» любая официантка при необходимости моментально переквалифицировалась в жрицу любви для всех, у кого в кошелке имелось серебро.