Поводырь чудовищ
Шрифт:
Откуда-то справа прилетела стрела и, чиркнув по моему шлему, воткнулась в склон оврага.
Ну в эту игру можно играть и вдвоем. Левая рука плотнее перехватывает древко, освобождая правую. Один за другим в воздухе мелькнули тяжеловесные хербаты, и два лучника с тем же интервалом завалились на спину. Нагината вернулась в боевое положение, но враги уже закончились.
Сотня хорошо экипированных бойцов смела примерно такое же количество, возможно, не менее профессиональных, но хуже защищенных арабов.
— Воронов,
Чтобы выполнить его приказ, мне не пришлось даже садиться на Бома. Вполне сгодился и толстый корень непонятно как зацепившегося за склон оврага дуба. Бом перешел под жесткий контроль и прыгнул вперед, начиная обход места побоища.
Из убежавших арабов мне, точнее, Бому удалось обнаружить только двоих. Тащить их к остальным пленным было лень, поэтому ковай походя располосовал беглецов своими когтями. Такие раны лечению не поддавались.
— Горыня, — позвал десятника князь, увидев, что ковай уже вернулся из обхода. — Бери три десятка, и продолжайте патрулирование. Мы закончим здесь и вернемся на заставу. Воронова возьми с собой.
Мне спешить было некуда, поэтому имелась возможность дать себе отойти от горячки скоротечного боя. И только минут через пять я одним движением привстал и перекатился в седло Бома. Для начала мы подъехали к телам лучников, чтобы забрать хербаты, о которых я едва не забыл. Затем, повинуясь мысленной команде, ковай повернулся к подъему из лощины.
— Давай, — легко шлепнул я Бома по массивному загривку.
Ковай рванул когтями податливый наст из листьев и тенью скользнул между деревьев. Через минуту мы уже догоняли двигающихся верхом по лесной дороге три десятка воинов патруля.
Обычно патруль дружинников выходил на маршрут полным десятком, но в последнее время аравийцы что-то слишком обнаглели. И в этом не было ничего странного — после любого аравийско-брадарского конфликта еще пару месяцев шла тихая война как арабских, так и славянских банд. Но сотня нарушителей границы, причем явно воинов, только ряженных под обычных разбойников, — это уже перебор.
Паранойя тихонько шептала на ухо, что они пришли за мной, но здравый смысл ей возражал — слишком все масштабно для одной цели.
Ближе к закату наш отряд добрался до очередной славянской деревни. Еще седмицу назад здесь не было ни единого человека, а сейчас в поселении кипела жизнь. Три десятка домов по большому счету принадлежали одной семье — в лесных деревушках проживали родами, так что за невестами местным парубкам приходилось бегать в соседнее село.
Встретили нас радушно, здешний старейшина был частым гостем на заставе, да и патрули наведывались в деревеньку на каждом обходе.
— Поздорову, Горыня, — поклонился солидный старик с бородой, покрывавшей широкую грудь аж до объемистого брюха.
— И тебе не хворать, Витомир, — с ответным поклоном сказал десятник.
— Что за шум в лесу?
— А тебе откуда сие ведомо? — хитро улыбнулся Горыня, хотя и сам понимал, что в лесу мало что можно утаить. Зверь и птица всегда подскажут.
— Сойка на хвосте принесла.
— Плохи дела, Витомир. Ворог в дебрях ходит. Чужой смерти ищет. Вы бы удвоили сторожу.
— Уже, — понимающе кивнул староста. — Половина всех мужей в дозорах да схоронках. Так что воям-заступникам можно и передохнуть. Квасу али, может, медку желаете?
— Не, старик, не будем мутить голову, может, завтра в сечу, — отказался десятник.
В разговоры я не лез, потому что хоть и был знаком с парочкой лесовиков, но лишь шапочно. Больше разговоров мое внимание привлекали лукавые взгляды поселянок. А что? Не урод, весь такой загадочный, в необычной броне, притом со зверем. Да только как-то не удосужился я поинтересоваться у сослуживцев насчет строгости местных нравов. Ссориться с лесовиками из-за амурных дел было бы очень глупо, а жениться я пока не собирался. Так что пришлось удовлетвориться сытным ужином и изрядной кружкой кваса. Хотя уже засыпая на сеновале, я смутно надеялся, что ко мне придет романтичная лесовичка.
Дама не появилась, но выспаться мне все равно не дали. Посреди ночи на сеновал как вихрь ворвался Неждан.
— Тревога! — заорал Баюн и тут же отскочил в сторону. Бом, как и я, не любил громких криков спросонья. Ковай находился в «дреме», так что вполне мог цапнуть крикуна, даже не пытаясь опознать. Пришлось его сдерживать.
— Баюн, чтоб тебя. Отойди. Бом, сидеть!
Погружать ковая в глубокий сон я не стал, потому что появление дружинника не предвещало ничего хорошего.
— Что там стряслось?
— Нападение на соседнюю деревню.
— А точнее?
— Ну наверняка это арабы их…
Так, понятно, от Баюна подробностей не добьешься. Остановив Неждана жестом, я принялся снаряжать себя и Бома. Пришлось даже воспользоваться помощью юного дружинника.
Небо встретило меня россыпью звезд на черном бархате. До утра еще далеко. О чем говорило и мое жуткое желание спать. Но сон тут же испарился от обеспокоенного вида Горыни.
Десятник являл собой полную противоположность Баюну — он был немногословен и лаконичен:
— Из соседней деревни не вернулся парень. Он ходит туда к своей подружке.
— Один? — удивился я. — Обычно на такие вылазки отправляются компанией.
— Остальных не пустили родители.
— Может, он решил задержаться где-нибудь на сеновале.
— Мать говорит, что за ним такого не водится. Юнак всегда возвращался до полуночи. Думаю, нужно проверить, — тоном, находящимся на грани приказа и просьбы, сказал десятник.
Он хоть и был старшим патруля, но не имел татуировки на виске и напрямую указывать дворянину не рискнул.