Поворот Алисизации
Шрифт:
…Райос и Умбер небось с раннего детства занимались мечом с персональными учителями, но ведь и я в рулидском лесу семь лет подряд рубил Кедр Гигас, по две тысячи ударов в день наносил. Может, гордости во мне и меньше, но самоуважение точно есть. …Ну, правда, я тогда махал топором, а не мечом.
С этими мыслями Юджио подошел к западной стене и остановился перед бревнами, предназначенными для одиночных тренировок. Их тоже заменили одновременно с половицами, и сейчас на них почти не было засечек.
Держа двумя руками меч из платинового дуба, Юджио занял среднюю стойку и успокоил дыхание.
– Сси!
Издав короткий выкрик, Юджио нанес удар. Раздалось тяжелое «бумм», бревно диаметром тридцать санов от удара сверху-справа содрогнулось до самой сердцевины.
Ощутив приятную отдачу в ладонях, Юджио сделал шаг назад и снова рубанул, на этот раз сверху-слева. Потом еще раз справа, опять слева. После десяти ударов он уже ничего не видел и не ощущал, кроме своего тела, меча и бревна.
Тренировка, через которую проходил Юджио каждый вечер, включала в себя эти удары справа и слева – всего четыреста ударов. Он не занимался повторением сложных ката, которым их учили на дневных занятиях (как раз это сейчас делала та парочка). Потому что его партнер и наставник Кирито сказал, что это не нужно.
«В нашем мире главное – вложить что-то в меч».
Обучая Юджио, он нередко говорил такие слова.
«Секретные приемы стилей Норкия, Больтио и нашего стиля Айнкрад очень сильны. Достаточно понять, как их запускать, а дальше меч будет двигаться почти сам. Но проблема-то в другом. Чем дальше, тем больше будет поединков, где потребуется применять секретные приемы против секретных приемов, – вроде моего боя с Уоло. В таких случаях все зависит от того, какой вес вложен в меч».
Вес.
Даже Юджио понимал, что это слово относится вовсе не к весу самого меча.
Уоло Левантейн, с которым сражался Кирито, вложил в свой меч и самоуважение, и груз ответственности человека, родившегося в семье, обучающей Имперских рыцарей. Парень, у которого Юджио был слугой в течение года, Голгоссо Вальто, вкладывал уверенность в своем стальном теле. Солтерина Сельрут, наставница Кирито, вкладывала опыт и отточенную технику. Ну а Райос с Умбером придавали своим мечам вес за счет гордости от своей принадлежности к дворянству высокого класса.
«Что же вложить в меч мне?» – спросил не подумавши Юджио; Кирито ответил своей обычной ухмылкой. «Ты сам должен это найти», – ответил он. Потом, решив, видимо, что ограничиться этим будет слишком безответственно, он добавил: «Но отработка ката тебе не поможет найти ответ, хоть ты целыми днями ей занимайся».
Вот почему и на пути в Центорию, и даже здесь, в Академии мастеров меча, Юджио день за днем тренировал удары. Потому что он не был ни дворянином, ни мечником, и все, что у него было, – годы честного махания топором в лесу к югу от Рулида.
Нет, вообще-то было еще кое-что.
Желание вернуть Алису, которую отобрала у него Церковь Аксиомы. Даже сейчас, когда он махал деревянным мечом, образ золотоволосой подруги детства не исчезал из его памяти. Юджио был убежден, что и дома, когда он рубил Кедр Гигас, было так же.
Скоро уже восемь лет пройдет с того летнего дня.
Когда Рыцарь Единства, назвавшийся именем «Дюсолберт Синтезис Севен», забирал Алису, Юджио лишь стоял и смотрел. Хоть в руках он держал «Топор из кости дракона», способный рассекать даже сталь, но он его даже поднять был не в силах. Несмотря на то, что кто-то справа от него… какой-то мальчик его возраста… отчаянно кричал… и спрашивал, действительно ли Юджио готов принять это.
Да… кто же это был? Не было же у него друзей, которые звали его так, – ну, кроме Алисы. И все же он помнил эти мальчишеские крики, они продолжали тихим эхом отдаваться у него в ушах.
Юджио все глубже погружался в воспоминания, а удары где-то в уголке сознания отсчитывались сами собой; как вдруг.
– Ооо, тренировки Юджио-доно такие же удивительные, как и всегда, не правда ли?
Веселый голос раздался за спиной Юджио и нарушил его сосредоточенность. Меч чуть отклонился от траектории, и руки занемели от неприятной отдачи, как в бытность рубщиком, когда он наносил неверный удар.
Несмотря на то, что Юджио стоял в углу большой тренировочной арены, а те двое в середине, слова прозвучали громко и четко – наверняка говоривший нарочно повысил голос, чтобы Юджио услышал. Сейчас Юджио уже был сыт по горло их сарказмом, но мог лишь устыдиться, что позволил им вывести его из душевного равновесия. Не обращай на них внимания, не обращай внимания; так Юджио попытался убедить себя и продолжил было упражнение –
– Не правда ли, любопытно узнать, Умбер, какое значение вкладывает Юджио-доно в то, чтобы вечер за вечером махать палкой безо всякой утонченности и стиля?
– Не могу не согласиться, Райос-доно.
Этот диалог тоже достиг ушей Юджио, чего те двое и добивались, мало того, они еще и захихикали. Не имея возможности прибегнуть к физическим средствам, Юджио все же ответил мысленно:
…А ты болтлив, как всегда… только если Кирито рядом нет, Райос-кун.
Примерно месяц назад они почему-то прекратили свои подначки, когда Юджио и Кирито были вместе. Зато когда Юджио оказывался один, насмешек ему доставалось больше. И это, видимо, не потому что они считали Юджио более легкой целью, – просто они боялись Кирито.
Похоже, между ними и Кирито что-то произошло под самый конец первого года обучения; однако партнер Юджио на расспросы отвечал лишь, что это была «небольшая ссора», ну а спросить самого Райоса, конечно, Юджио не мог. Видимо, это имело какое-то отношение к необычайно бледным лицам Райоса и Умбера, когда Кирито после церемонии выпуска месяц назад подарил Солтерине-семпай кадку с необычными синими цветами; но что за всем этим крылось, Юджио понятия не имел.
В общем, когда Юджио был вместе с Кирито, эти двое к нему не цеплялись, против чего он, естественно, совершено не возражал. Однако, став элитным учеником, Юджио не мог прятаться в тени своего партнера вечно.