«Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы
Шрифт:
Мгновение спустя прямым попаданием с развернувшейся против Эссена «Чиоды» на «Новике» в куски разнесло радиорубку. Четыре остальных японских крейсера, выстроившись полукольцом, посылали залп за залпом в быстро окутывающийся желто-черным дымом «Алмаз». Вот на нем сорвало переднюю дымовую трубу. Вот просела, подбитая, задняя. Возник большой пожар на баке. Вырванное вместе с куском палубы, полетело вниз одно из орудий левого борта. Корму заволокло белесыми клубами пара из машинного отделения. Попавший в огненный смерч крейсер между тем пытался отвечать из уцелевших орудий. Последним сигналом, который успели поднять на «Алмазе», прежде чем рухнула от страшного взрыва фок-мачта, было «не могу управляться».
Правым
«Изумруд», заходя с разных сторон, бил по всем японским крейсерам сразу. Он наскакивал с таким отчаянием, словно пытался как в уличной драке оттащить их от избиваемого товарища. Японцы отвечали ему из кормовых орудий, продолжая сосредоточенным огнем добивать «Алмаз». Тот уже очень сильно кренился влево, тем не менее стрелял из двух оставшихся сорокасемимиллиметровых пушек.
Минут через десять доложили о приближении к месту схватки на большой скорости двух больших японских броненосных крейсеров. Еще дальше за ними небо на горизонте стремительно чернело от множества дымов. Шли главные силы адмирала Того.
«Алмаз» почти лег на левый борт. Его орудия молчали. По всему корпусу крейсера гуляли пожары. Скрипя зубами, Эссен отдал приказ отходить. «Новик» и «Изумруд», резко увеличив ход, вышли из боя.
34
Мощный аппарат беспроволочного телеграфа фирмы Телефункен еще заканчивал получать последние сообщения, а Зиновий Петрович Рожественский уже появился лично на пороге радиорубки эскадренного броненосца «Суворов». Махнул рукой на дернувшегося было при виде адмирала телеграфиста, жестом усаживая того на место:
– Принимай, принимай!..
Следом за адмиралом в помещение втиснулся флагманский штурман полковник Филипповский. В двери попытались просунуться еще несколько флаг-офицеров штаба. Рожественский рассек одной рукой воздух над их головами в сторону выхода:
– Туда!
Офицеры поспешили убраться на палубу. Другой рукой Зиновий Петрович смахнул на пол сигнальные книги и прочую нехитрую мелочь, освобождая малюсенький столик в углу радиорубки. Унтер-офицер за аппаратом, не оборачиваясь, испуганно вжал голову в плечи. Адмирал указал на столик Филипповскому:
– Сюда!
Флагманский штурман быстро разложил карты Желтого моря. Нависнув над столиком, адмирал уперся в него кулаками и, расставив локти в стороны, впился взглядом в квадраты, по которым постукивал холеный ноготь полковника Филипповского.
Через несколько мгновений Рожественский повернулся к телеграфисту:
– Все?
Унтер-офицер, подскочив-таки в узкой рубке подобно чертику из табакерки, отчеканил:
– Так точно, ваше превосходительство!
– Угу…
Грохнула дверь. Едва не протаранив грудью отскочивших офицеров, Зиновий Петрович быстро зашагал в сторону боевой рубки, на ходу отдавая короткие распоряжения чинам штаба.
Вскоре четыре главных русских броненосца, повернув последовательно почти на девяносто градусов влево, устремились на северо-запад. На «Суворове» подняли сигнал: «Иметь ход семнадцать узлов».
«Ай молодца, разведка», – мысленно восхитился адмирал Макаров, получив переданные через «Суворов» сообщения Эссена. Следом на «Цесаревич» пришел шифрованным кодом условный сигнал от Рожественского.
«И Зиновий молодец, сообразил моментально», – отметил про себя Макаров.
Зиновий Петрович информировал коллегу о выбранном плане действий. Именно на такой случай обговоренном.
Времени тактическим играм адмиралы за недолгое время совместного пути и впрямь уделили без счета. Вариантов грядущего сражения рассматривалось множество. Каждый более или менее вероятный вариант Макаров с Рожественским проработали подробно и согласовали свои действия. По единодушному мнению русских адмиралов, в Желтом море Того будет заходить им навстречу с севера. Двигающихся деблокировать Порт-Артур русских он попытается встретить с вероятностью девяносто девять процентов в самом узком месте Печилийского залива, следуя после обнаружения неприятеля курсом с запада на северо-восток. Чтобы в ходе эскадренного боя отжимать русские корабли к Корейскому побережью. Засветло японцам надо будет постараться нанести нам максимальный урон.
А ночью подвергнуть русские суда массированной атаке миноносцев. Минный флот как раз удобно базировать на западное побережье Кореи и острова Эллиот. Там, как известно, у японцев оборудована база снабжения. К этим островам до вечера и попытается направить связанные эскадренным боем русские главные силы адмирал Того. Сам же на ночь может без опасений уйти на запад в море. Там спокойно исправиться. Минных атак со стороны русских ему можно не опасаться. У Макарова с Рожественским миноносцев нет ни одного. Японский командующий об этом прекрасно знает. Утром следующего дня будет видно по состоянию сил сторон, состоится ли второй бой уже в виду Порт-Артура. Но даже если и не состоится, адмиралу Того вновь выпадет заниматься привычным делом – запирать артурскую мышеловку, куда сами влезут главные силы Тихоокеанского флота русских. Бог весть, когда они соберутся для нового выхода в море. А у Порт-Артура подводные заграждения, рейд простреливается с моря и с суши, 3-я армия генерала Ноги отчаянно вгрызается в форты сухопутных укреплений русской крепости. Вот-вот, глядишь, и возьмут японцы Порт-Артур с суши. Тут-то и вообще сказочке конец…
Так примерно рассуждали русские адмиралы, мысленно поставив себя на место японского командующего. И решили сообща – пусть план Хейхатиро Того начнет претворяться в жизнь. Станут японцы реализовывать свой замысел – не миновать им жестокого эскадренного боя. А Макарову с Рожественским только этого и надо. Потому что есть у русских аргумент весомый, железный в прямом и переносном смысле – девять броненосцев, как ни крути, сильнее, чем четыре. Арифметика – штука простая и упрямая. Даже если приплюсовать все восемь японских броненосных крейсеров, да еще «Ниссина» с «Кассугой» – все равно справится с ними Тихоокеанский флот. Обязан справиться. Ради такого расклада к генеральному сражению и затевалась в тихих комнатах гатчинского дворца вся интрига. Словом, пора расставлять точки над «i». Или палочки над «т».
По последним разведданным, однако, выходило, адмирал Того движется на русский флот не с севера, как ожидалось, а почти с запада. Хочет выиграть время для спокойного развертывания. Это означает, что сейчас он пересекает Печилийский залив к зюйд-осту. Разумеется, Того собирается лечь на боевой курс в самой северной точке и навязать сражение, склоняясь обратно по большой дуге к норд-осту. Все бы так и произошло, не будь главные силы Объединенного флота обнаружены раньше, чем рассчитывал японский адмирал. План перехвата японцев на северо-западе Макаровым и Рожественским рассматривался. Но он изначально стоял в зависимости от успешности действий русского дозора. Дозор сработал успешно. Отчего же не начать раньше и не погонять японцев в эскадренном бою дольше, чем они готовились выдержать? Адмирал Того получит предложение, от которого невозможно отказаться. Получит быстрее, чем ожидает.