Поворотный момент
Шрифт:
Иван некоторое время висел у окна, глядя ведьме в спину, а затем рывком подплыл к аквариумам. Убираться в них не было смысла, разве что кинуть гвоздей и проволоки к металложёркам.
— Достали. То инквизитор или не инквизитор. То князь или не князь.
— Мы все сейчас твои подданные, — мягко произнесла ведьма, не поворачивая головы и продолжая заниматься посудой. — Мы все от тебя зависим. Мужики шли за тобой в шахты с нежитью, веря слову. Мужики не сбежали во время стычки с панками, а могли бы разорвать контракты. Они считают, что ты способен учитывать не только своё я, свои хотелки, чтоб
У Ивана дёрнулись губы, и прилила кровь к щекам. Если бы не темнота, был бы виден румянец стыда.
— Я не такой, — пробурчал парень.
— Так прими решение. Любое, только не бездействуй. Даже если оно ошибочное, оно будет лучше, чем ничего.
Княжич насупился, взялся руками за поручни, подтянул себя к стенке кают-компании и ткнулся в неё лбом. Решение простое: лететь самим или ждать буксирного катера. Но его действительно нужно принять.
— Ну что там? — донёсся тихий шёпот Петровича.
— Мне отсюда не видно, — едва слышно проговорил Михаил.
— Брысь. Не видите, хреново ему, — процедила сквозь зубы ведьма.
Иван чуть сместился, и в стекле аквариума отразились лица товарищей, выглядывающие из коридора.
Они всё слышали — и наверняка специально подстроили. И ждали, что скажет княжич.
Иван вздохнул и повернулся к женщине.
— Варвара Васильевна, вы говорили. Что есть ещё один, кто способен протолкнуть корабль через гипер. Кто это?
— Я разве так сказала? — прищурившись, проворковала ведьма.
Парень опешил.
— Да. Вы сказали. Есть ещё.
Варвара хитро улыбнусь и протёрла руки о передник.
— Я сказала, есть ещё, но про одного не говорила. У нас их целый косяк на нерест плавает.
— Мы?! — послышался дружный хор изумлённых русалочьих голосов. И к торчащим из прохода головам экипажа прибавились ошарашенные физиономии рыбодевочек. — Да мы в космосе первый раз, и в гипере никогда не были! — растерянно протянула одна из них — та, что большая полярная.
— Вы такие же создания гипера, как и Нулька. Разве что слабее и без постоянной прописки в параллельном мире, — произнесла довольная эффектом Варвара Васильевна. Она обвела всех присутствующих взглядом и громко продолжила: — И будь я — не я, если не заставлю вас прыгать!
— Не так, — тихо проговорила Дарька, сидя на своей кровати и наблюдая за Фёклой. Купчиха коротеньким, но очень острым ножом чистила картошку. Пальцы были изрядно изрезаны и перемотаны пластырем и нож держать получалось с трудом. Но Фёкла твёрдо решила добраться до космопорта — только там можно встретить подходящий корабль и сбежать. А для этого надо заслужить доверие упырей. План дурацкий, в нём множество дыр и нестыковок, но это единственный более-менее реалистичный план. И даже если не удастся сбежать, то право выбора и возможность жить по-человечески — тоже лучше, чем ничего. Старый вампир был очень убедителен в этом. А в качестве жертвы на роль отца Фёкла выбрала Макса. Ручной человек был всегда спокоен, послушен и искал лишь нехитрой дружбы.
Но сейчас надо приготовить ужин.
— А как? — огрызнулась купчиха, сверкая злыми глазами и играя желваками. В раковину, сделанную из обычной нержавейки, со звонким стуком падали большие куски клубней. Вода, неудачно попавшая на очистки, разлетались частыми брызгами, от которых Фёкла была мокрой с ног до головы. Из одежды был только серый фартук, да длинное кухонное полотенце, которое купеческая дочка намотала вокруг бёдер на манер пляжной юбки.
— Ты слишком много срезаешь, надо тонким слоем, иначе есть будет нечего — ты всё в мусор искрошишь, — мягко пояснила Дарька. Ручная человеческая самка, как называла её Фёкла, сидела с младенцем на руках и легонько его покачивала. Ребёнок изредка кряхтел во сне, недовольно морщился и водил личиком вправо-влево.
Купчиха с грохотом швырнула картофелину в раковину, упёрлась в столешницу руками и застыла с опущенной головой.
— Задолбали, — прорычала она. — Возьми да покажи.
Дарька вздохнула. Осторожно положила ребёнка на кровать и встала. В этот момент в комнату вошёл Макс.
Фёкла смерила его бесноватым взглядом, а потом взорвалась в крике:
— Разуваться не пробовал?! Видишь мои руки?! — купчиха покрутила перед лицом парня изрезанными ладонями, а затем указала на исцарапанные ноги. — А колени видишь?! Я эту долбанную конуру целый час сама мыла! Тоже мне друг называется!
Парень, переглянувшись с Дарькой, молча попятился, пока не упёрся спиной в стоящего позади него Рекса.
Тот, напротив, ни капли не смутился, а лишь вытянул шею и спокойно произнёс:
— Я надеюсь, ты так же будешь ценить чужой труд, как и свой. А то мы ещё даже до туалета не добрались.
— Когда же это рабство кончится, — застонала Фёкла и застыла посреди помещения, опустив руки и закрыв глаза.
Рекс оттеснил в сторону своего спутника, разулся и подошёл вплотную к купчихе.
— Я не знаю, что имеешь в виду под словом рабство, но мы должны быть благодарны кровавому богу, что живы. Без него мы бы не протянули минуты. Уже поверь, я видел людей, умирающих в вакууме. Они были выброшены нагишом на застывавший до состояния льда и снега воздух. У них вскипает кровь, а ноги застывают и лопаются, как стекло. Им нечем дышать, а лёгкие превращаются в сплошную кашу.
Сторожевой человек взял Фёклу за руку и неспешно оторвал один из пластырей. Купчиха постараюсь вырваться из железной хватки, но не получилось. По пальцам и ребру ладони побежала кровь.
Несколько капель с едва слышными шлёпками упали на серый бетон пола.
— Жертва кровавому богу, — прошептал Рекс, и Фёкла выпучила глаза, потому как кровь начла впитываться этот самый бетон, пока не исчезла без следа. — Кровь имеет силу, — прошептал сторожевой человек, отпустил купчиху и добавил: — Картошка подождёт, сейчас тебя зовёт госпожа. Вы пойдёте на тренировочную площадку. Макс поможет тебе. И дам совет — не играйся со словом «друг» и дружбой. Это святое. Ты либо своя, либо чужак, и правила для этих двух случаев разные. Друзей любят, врагов ненавидят, но могут уважать и бояться. А те, кто мечется между враждой и дружбой — это просто говно. Попробуй во время передышки поразмышлять о том, как относятся к говну.