Поворотный момент
Шрифт:
— Не знаю, — с немного кривовой улыбкой пожала плечами девушка. — Я подумаю, но если захочу вернуться в стаю, скрауты меня примут, — ответила она и схватила стакан с напитком.
Варвара Васильевна, прикрыв лицо ладонью, коротко хохотнула над какими-то своими мыслями.
Иван медленно поднял взгляд на ведьму, не видя причин для смеха, но затем снова посмотрел на фею.
— Скрауты, это кто?
— Так на инквизиторской базе называли моих сородичей. То, во что оборачиваюсь, — улыбнулась Нулька.
Иван ухмыльнулся.
А Варвара Васильевна снова прыснула в ладонь, и только подавав приступ, заговорила:
— Я вот смотрю и думаю. А ведь если космический оборотень решит связать свою судьбу с человеком, то тёща будет самым натуральным зверем, даже больше — чудовищем.
Княжич криво улыбнулся, представив картинку, но промолчал, зато Нулька беззаботно отмахнулась:
— Принцип Маугли. Человеку — человеково, зверю — зверево. А по бумагам я сирота.
Ведьма цокнула языком и снова, недоумевая и не одобряя происходящее, покачала головой.
— А как космические родичи примут гипотетический поступок некой абстрактной космической беглянки?
— Никак. У скраутов нет запрета на свободу выбора, да и не узнают они ничего. Им всё равно на человеческие дела, если не вредят стае. — Девушка вздохнула и уставилась на ложку с кашей, думая, попросить добавки или нет.
Все замолчали, а по внутренней связи раздался голос пилота:
— Княже! У нас проблема! К нам движется одна живая торпеда! Идёт по прямой, без маневрирования! Я бы сказал на форсаже! Как бы проблем ни было!
Все дружно глянули сперва в большое окно, а затем на Нульку.
Та швыркнула компотом и улыбнулась.
— Не. Они все добрые, как заиньки. Наверное, кто-то захотел мне сказать до свидания.
Корабельная фея оттолкнулась от пола кончиками пальцев и совершил аккуратный низкогравитационный прыжок к окну.
— Торпеда приближается, — напомнил Женек. — Что делать?
— Ничего, — выдохнув произнёс Иван, тоже полетел к стеклу и стал вглядываться в пустоту, на душе у него было неприятно, он не хотел, чтоб Нулька общалась с непонятными чудовищами, но и сдерживать не собирался. Сдерживать — значит, посадить в золотую клетку. А насильно мил не будешь, как часто говорил отец.
Гостя долго ждать не пришлось. Вскоре в свете прожекторов промелькнуло грациозное создание. Сквозь обшивку донеся звук глухого удара, словно в корпус прилетел мешок с цементом, а затем нечто затопотало по металлу. Через несколько секунд за иллюминатором возникла звериная морда с быстробегающими глазами.
Нулька приветливо улыбнулась и приложила ладонь к стеклу. Зверь замер, ткнулся мордой в преграду. А затем исчез, чтоб с громким хлопком возникнуть посередине помещения.
Все замерли, уставившись на существо.
А зверь выглядел по-другому. И если Нулька в облике гиперпространственного создания свинцово серая и утончённая, то этот весь чёрен, как древесный уголь, и почти в полтора раза крупнее.
Зверь медленно опустился на столешницу, быстро нашёл глазами Нульку и вдруг вспыхнул — на его шкуре засветились голубыми огнями пятна, делая похожим на фотонегатив леопарда. Горло и грудь загорелась сплошным оранжевым. А ещё на всей шкуре виднелись многочисленные шрамы, полученные в ожесточённых боях. Зверь точно не был заинькой. От него веяло мощью и агрессией.
Нежданный гость выгнулся дугой, глубоко вдохнул и затянул громкую, аж уши заложило, песню. Звук возник сперва в нижней части диапазона, почтив инфразвуке, потом ушёл почти к ультразвуку и стал переливаться, словно смесь дельфиньих трелей и игры флейты.
— Нет, — прошептала Нулька и попыталась вжаться в стекло. — Не надо. Я не пойду с тобой.
Иван глянул на девушку и сделал плавный шаг вбок, загораживая собой.
Зверь перестал петь и уставился на княжича, а затем оскалился и дёрнулся вперёд, утробно зарычав. Дыхание стало частым-частым.
— Не надо, уходи, — прошептала Нулька. Но гость, разумеется, не понял человеческую речь. Он подобрался и взлетел, начав метаться по кают-компании, и при этом не своди взгляда с княжича, словно с врага. Длинный хвост с акульим плавником ударялся по шкафам и стенкам, громя всё, что попадётся. Русалки забились в углы, прикрывая руками головы, а ведьма отворила дверцу шкафа и спряталась за ней, как за щитом.
Под удар попали и аквариумы с мелкой нечистью. Анчутка сразу забился под сейф, и теперь лишь крошечные бусинки глаз блестели из-под чернёного металла, а металложёрки и призраки трилобитов стали торопливо расползаться по тёмным углам.
А Иван принял боевую стойку и достал гвоздь, который почти мгновенно превратился в острый, словно шило, тычковый стилет. Удерживать равновесие в невесомости было непривычно, но княжич не боялся. Некогда бояться. Он лишь отбросил в сторону осьминога, чтоб не мешался.
Зверь же, закончив яростные пируэты, оттолкнулся всеми лапами от переборки и кинулся в атаку. Княжич быстро отвёл назад левую ногу, уперевшись ею в стену, и балансировал свободной рукой.
Создание налетело на острейшую сталь и отрывисто взвизгнуло.
Хлопок перепада давления больной ударил по ушам, а на железном кончике осталась алая кровь.
Зверь напоролся на шило и, «став чуточку волной» и на доли секунды уйдя в гипер, отскочил к противоположной стенке. Словно кадр сменили — вот он рядом, и вот уже вне зоны досягаемости.
— Что! Не по зубам я тебе?! — заорал Иван и повёл остриём перед собой, словно волшебной палочкой.
— Не надо! Не деритесь! — закричала Нулька, но её не услышали — один ослеплён первобытным бешенством, второму не до размышлений, главное — не пропустить выпад противника и не проиграть стычку.