Повседневная жизнь Арзамаса-16
Шрифт:
По вопросам политики мы очень часто оказывались с Николаем Александровичем на прямо противоположных позициях, спорили до хрипоты и часто расходились, оставаясь каждый при своем мнении, но это никак не влияло на наши добрые отношения. Николай Александрович обладал еще одним талантом: с уважением относиться к мнению своего оппонента. Но чего не прощал, так это лжи и лицемерия» [104] .
Уже в ходе первого персонального дела проявились черты, характерные для всего «политического» поведения Николая Александровича: прозорливость, умение по мельчайшим штрихам догадываться о крупных и важных событиях,
104
Адамская И. А Рядом с Н. А. Дмитриевым // Николай Александрович Дмитриев. С. 124–126.
Хотя данное персональное дело было предусмотрительно скрыто от общественности, в том числе и партийной, сведения об этом проникли даже в другой ядерный центр, Снежинск, где хорошо знали Н. А. Дмитриева. Вот какое письмо было получено от А. А. Бунатяна в 1957 году:
Дорогой Николай Александрович!
Мы все с огорчением узнали о произошедших у вас событиях. Я не знаю, правы ли Вы в том конкретном вопросе, о котором шла речь (судя по рассказам — нет), но не в этом сейчас дело. Мне хотелось лишь сказать Вам, что если Вы решите снова вступать в партию, то можете рассчитывать на рекомендацию от меня.
А. Бунатян.
Арзамасское бюро обкома КПСС (в то время Арзамас был областным центром и партийная организация города стояла на учете там) решение бюро ГК КПСС не утвердило, ограничившись строгим выговором за политически незрелые выступления.
В 1974 году возникло второе персональное дело коммуниста Н. А Дмитриева. На этот раз его обсуждение проходило не только в горкоме КПСС, но и в трудовом коллективе. Много лет спустя выяснилось, что толчком к обыску рабочего стола Н. А. Дмитриева стал сигнал из ЦК КПСС, направленный в горком партии Арзамаса-16. Сигнал был «ответом» на письмо Н. А. Дмитриева Л. И. Брежневу, написанное в 1973 году и отправленное адресату в июле того же года. В письме излагались взгляды Николая Александровича на некоторые моменты внешней и внутренней политики СССР, в частности, по советско-китайским отношениям и так называемому еврейскому вопросу. Результатом письма в ЦК КПСС и стал сигнал в горком партии Арзамаса-16. В семидесятые годы обыск рабочего помещения со вскрытием ящиков письменных столов никого бы не удивил. Таковы были требования режима. Они распространялись на всех. Проведена была проверка рабочего стола Дмитриева.
АКТ от 24 октября 1973 года
При проверке рабочей комнаты т. Дмитриева Н. А. был открыт средний ящик стола, где обратили внимание на записи «Воспоминания Н. А. Дмитриева об атомной бомбе», написанные карандашом на 6 листах.
В связи с этим было принято решение проверить содержание всех записей, лежащих в столе.
В результате проверки обнаружили много записей политического характера и проекты (черновики) писем Сахарову А Д., в ЦК КПСС.
Правда, Николай Александрович в то время, — да и позже, — ни с кем не обсуждал своих письменных работ и никому их не показывал. У него была привычка записывать мысли, возникшие «попутно» во время работы, на обороте листков с расчетами или где-то рядом. Затем все аккуратно переносилось на отдельные страницы, очень часто переписывалось, и не по одному разу, и как рабочие
Обнаруженные в ящиках стола записи, несомненно, произвели сильное впечатление на работников горкома. Главным отягчающим обстоятельством было то, что Н. А. не просто рассматривал множество самых разных вопросов, не связанных с его непосредственной работой, а делал вполне определенные и ясные выводы, которые повторялись в различных вариантах его записей. И выводы эти в большинстве случаев казались совершенно несовместимыми с официальной партийной платформой.
Из протокольной записи беседы в секретариате ГК КПСС 8 февраля 1974 года:
Николаю Александровичу задано 28 вопросов. К протоколу беседы подшиты конспекты черновых (то есть рукописных) записей Дмитриева:
О партии.
О либерализме.
О политике.
Еще раз «О политике».
Некоторые соображения о политике.
О философии и политике.
О локальной войне.
О выступлении А. Д. Сахарова.
О программе для либерально мыслящих интеллигентов в СССР (п. 1 в этой программе — вопросы внешней политики).
О свободе, демократии и конвергенции.
Размышления физика о физике с философской точки зрения.
Два письма А. Д. Сахарову.
Из объяснений Николая Александровича в секретариате ГК КПСС (беседа 11 февраля 1974 года):
«— Эти записи были для себя, я никому их не показывал, ни с кем о них не говорил. Надо четко выяснить, в чем же все-таки у меня расхождение с общепринятыми взглядами. Будучи пропагандистом, я выступал по этим вопросам, отстаивая общепринятые взгляды. Если и были неверные суждения, то у меня возникали неясности как у пропагандиста, и я пытался себе их объяснить.
Как пропагандист я не ухожу от острых вопросов…
Если мы отгораживаемся от враждебных радиопередач и не пускаем к себе буржуазные газеты, то это не борьба идеологии, а уклонение, уход от борьбы. Сейчас антисоветская пропаганда на русском языке доходит до каждого желающего. А либеральная пресса, которую они издают для себя, — она до нас не доходит. Обмен информацией путем распространения буржуазных либеральных изданий был бы нужен, да и все к тому идет…
— Считаете ли Вы, что Ваши взгляды совместимы с пребыванием в партии?
— Если мои товарищи по партии чего-то не понимают, я стараюсь доказать им правду, не выходя из партии. Ведь было же много несправедливостей и нарушений, они есть и сейчас…
Записала С. Труфанова».
А вот сведения из протокола № 13 от 13 мая 1974 года (в кратком изложении):
Заседает партбюро парторганизации № 58, на которое приглашен второй секретарь ГК КПСС В. Ф. Егоров. Мотивировка персонального дела Николая Александровича такова: Дмитриев в своих высказываниях, записях и беседе в секретариате ГК КПСС высказал ряд принципиальных положений, расходящихся с политикой партии. Решение об открытии дела принято единогласно.
В. Ф. Егоров рассказал о возникновении дела. «24 октября 1973 года в ходе режимной проверки из рабочего стола Николая Александровича были изъяты рукописные материалы, переданные затем в ГК КПСС. Мы были встревожены. 8 февраля 1974 года в ГК была проведена беседа с Николаем Александровичем, в ходе которой он подтвердил свой особый взгляд на ряд принципиальных положений нашей партии».
Партбюро решает заслушать Н. А. Дмитриева «без ограничений».
Николай Александрович излагает свои взгляды, запись протокольная, понять Дмитриева трудно. Но он утверждает, что все обвинения в его адрес неправильны.