Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003
Шрифт:
«Депутатам стол не на что домой купить? Они вон себе здесь какие хоромы отделывают». — Тетя Люба потянулась за волованом. «Не говори, Любка, особо те, что на деньгах сидят», — подключилась к разговору соседка по столу. Она оказалась кем-то вроде бригадного генерала думских уборщиц и долго, со смаком расписывала Дымову и Любе, какие евроремонты сделали в своих кабинетах некоторые народные избранники. У того депутата, «дружка которого теперь посадили» (Дымов не сразу сообразил, что речь идет о Владимире Дубове из ОВР, одном из крупнейших акционеров ЮКОСа), по описанию статс-уборщицы, «приемная обшита буком или чем-то вроде того, а в ней — секретарша и барная стойка, а кабинет современный, в общем, как в кино». Еще один депутат — Гальченко, чтобы расширить свой кабинет, присоединил часть холла перед залом заседания бюджетного комитета. «Кто ему это разрешил и, главное, за сколько?» — кудахтали женщины. «За сколько, за сколько? В 2000-м, я слышала, депутаты новые от одной до пятнадцати тысяч „зеленых“ за хороший кабинет отдавали. Это только за само помещение. А этот, „пейте без остановки“, две
В зале становилось все шумнее, сказывалось количество опустошенных бутылок из-под более крепких напитков, чем пекаревский лимонад. Народ начал танцевать, фланировать от столика к столику, и когда тетя Люба пустилась в пляс с каким-то усачом, вместо нее к Дымову подсела женщина с «карнавальной» раскраской на лице и праздничным сооружением на голове. После пары рюмок Лена, так звали женщину с вызывающим макияжем и пугающей прической, сообщила, что она — «лучший мастер в думской парикмахерской».
Очевидно, чтобы поддержать светскую беседу с помощником депутата, как представился Дымов, Лена начала говорить о своих клиентках: «О! Когда Любка избралась и пост такой заняла, она поначалу все к нам бегала. Минимум два раза в неделю у меня укладку делала. Ты помнишь, что у нее на голове-то было? Жалкий саратовский перманент! А мы ей и мелирование делали, и причесочки всякие модные. И по одежде советы давали. А то, как она одевалась-то поначалу? В барахло турецкое, рюшки с рынков. Шубы, и то приличной не было — облезлая из кусков норки. Потом-то Слиска загордилась. В „Веллу-Долорес“ ходить стала. И тряпки у нее теперь все — фирменные. Денег, наверное, подзаработала. У нас-то цены — коммунистические. Укладка — 200 рэ. А в салоне — в пятнадцать раз дороже. И, ты думаешь, лучше? Нет. Мы на государственных людей работаем! Я еще в брежневские времена в УПДК трудиться начинала. Кто из депутатов понимает, к нам ходит. Коммунистические все дамы — у нас. Но они денег столько не гребут, совесть имеют. Или не дают им?» Каждое последующее предложение этого длинного монолога давалось новой знакомой Дымова с все большим трудом, поскольку перемежалось добрым глотком горячительного. Дмитрий Михайлович, страшно боявшийся пьяных женщин и сцен, был счастлив снова увидеть тетю Любу. Она застала финальную часть пламенной речи парикмахерши. Но и этого было достаточно, чтобы ненавидящая коммунистов буфетчица (на идеологической почве они и подружились с Дымовым в далекие шестидесятые), к тому же изрядно подогретая прогулкой по залу, взвилась, как ракета: «Это коммуняки твои бедные?! Да они сколько лет подряд на этой Думе паразитировали! Хозяйство думское у них только полтора года как отняли [171] , а до этого все было под ними: и комитеты, и все ресурсы думские. Даже в санаториях они лучшие комнаты занимали. И в новом доме на Улофа Пальме им первым квартиры давать начали. А они в них и сами не жили, и государству не отдавали!» Пока тетя Люба переводила дух, вдруг протрезвевшая Лена завопила: «А Слиске твоей квартиру там не дали?! Еще какую — пять комнат! А куда ей столько с одним мужем?! И все эти ваши дерьмократы поганые за квартиру душу продадут — не только партию. Вон еще одна такая юристка, Мизулина, ради квартирки новой из фракции сбежала. Чубайсу продалась!»
171
С января 1996-го по апрель 2002 года руководителем аппарата Госдумы был Николай Трошкин, назначенный по представлению председателя Госдумы, члена КПРФ Геннадия Селезнева. В апреле 2002 года фракция «Единство» при поддержке большинства думских объединений совершила так называемый пакетный передел, в результате которого коммунисты и агропромышленники потеряли почти все думские посты. Трошкин подал в отставку за несколько дней до этого. На его место, с подачи прокремлевских фракций, был назначен Александр Лоторев, депутат группы «Регионы России».
Дымов, пораженный осведомленностью и, главное, политизированностью думской обслуги, пытался унять разбушевавшихся женщин, переведя разговор на другую тему. И рассказал смешную историю о том, как год назад его знакомые журналисты из «Комсомолки» разыграли депутатов. Они обзвонили десятка полтора думцев из самых разных фракций и предложили каждому из них подзаработать на некоем корпоративном новогоднем празднике, изображая Деда Мороза с последующим разоблачением своего инкогнито. К великому удивлению корреспондентов, гонорар в полторы тысячи долларов заинтересовал всех без исключения — от коммуниста Василия Шандыбина до члена СПС Маргариты Баржановой, от единороссов Кадыр-Оола Бичелдея и Дмитрия Солдаткина до «народного депутата» Александра Чуева и «независимого» Виктора Черепкова.
Не только тетя Люба и Лена, успевшие уже выпить за мир и дружбу, но и другие участники банкета хохотали над новогодней историей, которая в изложении профессионального рассказчика Дмитрия Михайловича казалась еще смешнее. Как это часто бывает, после общего бурного веселья вдруг наступила тишина. Ее нарушил женский плач: «Полторы тысячи долларов! Зарплата у них маленькая — 500 долларов. А как мне на мою — в тысячу рублей жить?» Дымов с удивлением посмотрел по сторонам.
«Не расстраивайся, бабонька, сейчас их всех отсюда выкинут, а мы останемся, — решила успокоить уборщицу парикмахерша Лена. — И из Пальмы этой выкинут. Я точно знаю, мне человек из аппарата лоторевского сказал, когда я его стригла. И бумажки им уже вручили. Как в Митине было, никого не оставят — ни Мизулину эту, ни этого, как его, который Ходорковского посадил. А не пойдут — так по суду с ОМОНом выселять будут!» [172] После этого всплеска политических и человеческих эмоций банкет стал вянуть, музыка — стихать, народ — скучнеть и потихоньку расходиться. Легкая позолота элитарной жизни, к которой приобщились выпивавшие, закусывавшие и танцевавшие в депутатской столовой простые думские люди и рядовые избиратели, слетела с них тут же, на выходе из тяжеловесного здания с российским флагом на крыше и советским гербом на фасаде.
172
Депутатов третьей Думы, которых не переизбрали в четвертую, действительно попросили освободить выделенные им квартиры. Многих, правда, удалось выселить только после решения суда. Для депутата Владимира Юдина, с запроса в прокуратуру которого началось так называемое «Дело ЮКОСа», тоже не было сделано исключения. Управление делами президента отказало ему в просьбе приватизировать московскую квартиру в депутатском доме в обмен на две питерские. Депутаты предыдущих созывов, не оказавшие столь неоценимых услуг правоохранительным органам, сумели сохранить за собой служебное жилье. 48 квартир приватизировали думцы первого созыва, почти 200 — второго. Первый председатель Госдумы Иван Рыбкин был награжден за отличную работу элитной квартирой в центре Москвы, в Плотниковом переулке, второй — Геннадий Селезнев — квартирой на Ленинском проспекте.
Дымов, с трудом прикурив сигарету на холодном декабрьском ветру, медленно пошел к метро. У перехода он оглянулся. Жалости, что приходится уходить из этого дома, где столько пережито, передумано, переделано за десять лет, больше не было. После банкета «в людской» он чувствовал только жгучее разочарование, разочарование от того, что эти десять лет «не потрясли мир» и все было напрасно.
ЧАСТЬ VI
ПРОЗА ЖИЗНИ
Привычки и повадки депутатов. Корпоративные правила поведения, этика и эстетика охотнорядской жизни
Глава 1
Спортивная Речитатив депутата-футболиста (1995 год)
Перед матчем.
А ведь это была мечта детства — выйти в основном составе московского «Спартака» в красной майке с белой полосой против бело-голубого киевского «Динамо» и порвать их, как тузик грелку. Не я один мечтал — весь наш класс в СДЮШОР «Спартака» мечтал об этом. Потому и пахали так на тренировках. У меня были неплохие шансы сделать мечту былью — тренер меня выделял. Но дома все были против. Как в той поговорке: было у отца три сына: двое умных, а один футболист. Нас было, правда, двое, но все равно ни о каком большом спорте мечтать я и не мог. Поэтому бросил спартаковскую школу и начал готовиться к поступлению в университет и, вообще, строить карьеру. Которая и вывела меня на это поле, против команды Верховной рады Украины. Среди них тоже наверняка есть кто-то из занимавшихся в спортивной школе «Динамо» (Киев) и мечтавших порвать парней в красных футболках с белой полосой. Вот жизнь и сделала круг.
Когда через несколько месяцев после начала работы Государственной думы появилось предложение провести внутридумский турнир по мини-футболу, я был в первых рядах желающих погонять мяч. Было забавно.
Свою команду выставили даже «Женщины России» — за них играли независимые депутаты во главе с Геной Бурбулисом. Он тоже любит футбол В 1992 году даже организовал матч между правительством России и правительством Москвы — говорят, для того, чтобы сгладить конфликтную ситуацию между двумя реформаторскими командами. Ну, конфликт, конечно, решали по-другому, но и футбол помог.
Футбол вообще очень сильно сближает. Летом 1994 года, когда чемпионат мира в США был, почти вся Дума ходила невыспавшаяся — футбол по ночам смотрели. А потом еще и впечатлениями делились, не обращая внимания на фракционную принадлежность и политические взгляды. У агрария Николая Харитонова, большого любителя футбола, как выяснилось, даже идея появилась: на следующий чемпионат мира послать думскую делегацию, чтобы и за сборной присмотрела, и интересы страны соблюла [173] . А что удивительного — тот же Харитонов рассказывал, что в советские времена делегации ЦК на чемпионат мира отправлялись. Идея с думской делегацией чудо как хороша — думаю, к тому времени и авральные сессии прекратятся.
173
В 1998 году думской делегации не удалось выехать на чемпионат мира по футболу, поскольку российская сборная не смогла на него пробиться. А вот в 2002 году, когда под руководством Олега Романцева сборная все-таки попала на чемпионат мира, проводившийся в Японии и Южной Корее, Дума была представлена достаточно широко: по различным оценкам, поддержать команду выехало от 20 до 40 депутатов.