Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003
Шрифт:
Рядовым депутатам персональных машин не полагалось, только руководству Думы — председателю, его замам, главам комитетов и лидерам фракций. Думская номенклатура ездила на иномарках. Спикер — на огромном «мерседесе» с красной и синей мигалками наверху и машиной сопровождения, вице-спикеры — на «Ауди-8» с синими мигалками, главы комитетов — на «Ауди-6» без мигалок, зато с федеральными номерами, на которых вместо цифр, обозначающих регион, красовался большой российский триколор. Лидерам фракций полагались седьмые БМВ с синими мигалками, но многие из них дополняли и разнообразили свой парк Лидер ЛДПР Жириновский всегда ездил под прикрытием джипов охраны. Потом его примеру последовали и некоторые другие. Что особенно возмущало старого коммуниста Никиту Петровича — и Зюганов. Самым скромным долгое время был Явлинский — он ездил на «Волге», причем не думской, а своего «ЭПИцентра». Это раздражало Никиту Петровича еще больше, чем барство товарища Зюганова. «Дешевый популизм», — говорил он, и Дымов, не любивший «Яблоко», как всякий приверженец гайдаро-чубайсовского либерализма, согласно кивал головой. Друзья успокоились, когда и Явлинский к середине работы второй Думы пересел на 728-й БМВ.
Машины,
165
Цена пропуска на машину колебалась от 500 до 1000 долларов США.
166
В третьей Думе порядок выдачи пропусков постепенно изменили. И это было буквально производственной необходимостью: число принадлежащих думцам БМВ, «мерседесов», «лексусов», «ауди» и других иномарок увеличилось настолько, что пришлось расширить парковки, выгородив на Охотном Ряду вдоль здания Госдумы три полосы движения, а также организовав дополнительные паркоместа на улице Большая Дмитровка, по обе стороны от Дома союзов, и у Большого театра. Всем депутатам на их личные автомобили были выданы федеральные номера. Сами же думские пропуска были поделены на две категории: старого образца — белого цвета с триколором и нового — голубоватые, без флажка. Голубой пропуск давал право ставить машину на всех думских парковках, кроме расположенных непосредственно у старого и нового зданий, проезжать через Георгиевский переулок, въезд в который со стороны и Большой Дмитровки, и Тверской был перекрыт шлагбаумами с охраной.
А вот ограничить число помощников депутатов на общественных началах (штатных не может быть больше пяти, при этом не более двух — в Думе, остальные — в регионе) долго не удавалось. Меньше пятнадцати — двадцати помощников не было, пожалуй, ни у одного народного избранника. Были среди думцев и истинные рекордсмены: их «группа поддержки» составляла несколько сот человек [167] . Больше других, если судить по количественным данным, нуждались в помощи и совете жириновцы. Но встречались такие «ослабленные» депутаты и в других фракциях — и у коммунистов, и у демократов. Продажа удостоверений помощников была одним из самых распространенных думских приработков. И уж точно — самым скандальным. По частоте попадания в криминальную хронику помощники Государственной думы делили строчку в милицейском рейтинге, наверное, только с «ночными бабочками». Никиту Петровича это обстоятельство весьма расстраивало, поскольку бросало тень и на весь корпус думских помощников, и на саму Думу. В удостоверении не указывалось, что его хозяин является помощником всего лишь на общественных началах [168] . Понятно, что «браткам» на крутых машинах и в золотых цепях бесплатный проезд на общественном транспорте (из-за чего многие депутаты быстренько оформили помощниками своих родственников и знакомых) был не нужен. Но помимо этого думская «ксива» давала возможность прохода не только в Думу, но и «по поручению депутата Государственной думы… в здания органов государственной власти, органов местного самоуправления». Кроме того, удостоверение помощника было своего рода охранной грамотой: в случае его задержания, ареста, привлечения к ответственности депутат должен был быть немедленно поставлен в известность.
167
В июле 1999 года в закон «О статусе члена Совета Федерации и депутата Государственной думы Федерального собрания РФ» были внесены изменения, согласно которым депутат не может иметь более тридцати помощников на общественных началах. Поправками в тот же закон, принятыми три года спустя, это число было увеличено до сорока человек.
168
Эта запись, по закону о статусе депутата, появилась только в 2004 году.
Среди внештатных помощников депутатов попадались и действительно дельные люди. Чаще всего, по наблюдениям Никиты Петровича, это были эксперты, трудившиеся в каких-то институтах или исследовательских центрах и реально помогавшие депутатам писать законы или поправки, либо
А в столице и влияние, и материальное обеспечение даже штатных помощников депутата оставляли желать лучшего. Это Огоньков, проработавший помощником два срока, знал не понаслышке. Влияние, правда, было материей субъективной, зависящей и от депутата, и от расторопности его помощника. Что же касается зарплаты, то она устанавливалась каждым депутатом лично. На всех помощников ему выделялся фонд в размере 1,65 депутатского оклада, и народный избранник определял, сколько штатных помощников ему нужно и как делить между ними эти деньги. Правда, работу помощника можно было совмещать с другой деятельностью. И некоторые коллеги Никиты Петровича, например, Дымов, этим правом пользовались. Правда и то, что, помимо государственного оклада, многие депутаты доплачивали своим помощникам из иных источников. У Николая Васильевича в первые годы работы в Думе таких источников попросту' не было (тогда, впрочем, они были не у многих думцев), а когда они и появились, он нарушать заведенного порядка не стал. Хотя иногда подбрасывал Никите Петровичу' «премиальные»: долларов 100–200.
Но Огоньков никогда не жаловался: на фоне тотальной нищеты населения его обеспечение, а тем более, депутатское, казалось ему просто роскошным. И когда Николай Васильевич, довольно быстро позабывший о том, как до своего чудесного избрания в Думу он радовался хорошему урожаю картошки на даче, начинал рассуждать о зарплатах американских конгрессменов или членов германского бундестага, его помощник заводился не на шутку.
Оклад депутата, приравненный одним из первых постановлений нового парламента к окладу федерального министра, в 1994 году более чем в три раза превосходил среднюю зарплату по стране (зарплата всех думцев, за исключением председателя палаты, чье денежное вознаграждение и социальные льготы приравнены к премьерским, одинакова). Кроме того, депутатам ежемесячно выдавали еще пять минимальных зарплат на возмещение так называемых представительских расходов. Иногородние депутаты для переезда в Москву получали «подъемные»: половину от ежемесячной депутатской зарплаты на самого народного избранника и по четверти — на каждого члена его семьи. Помимо отпускных (депутатский отпуск длится 48 рабочих дней) парламентариям выдавали «лечебные» — по два ежемесячных оклада. И, наконец, в отличие от Никиты Петровича, которому для получения повышенной пенсии нужно было довести стаж работы на госслужбе до пятнадцати лет, любому депутату для этого достаточно было одного года. Всего одного года, чтобы, уйдя на заслуженный отдых, получать пенсию в размере 55 процентов зарплаты действующего депутата! Николай Васильевич же, чей депутатский стаж вдвое превышал трехлетний порог, будет до конца жизни получать 75 процентов думского оклада.
Иногородним депутатам, разумеется, предоставлялся бесплатный кров. Сначала парламентарии размещались в гостиницах. Одни, как Николай Васильевич, жили в «Москве», другие — в «России». Позже столичные власти начали выделять им служебные меблированные квартиры в новостройках нового московского района Митино. Всем депутатам полагался бесплатный проезд на всех видах общественного транспорта, за исключением такси. Последнее им ни к чему, к услугам каждого народного избранника круглосуточно бесплатное думское такси — прикрепленные к Думе машины. Государство оплачивало и все поездки депутатов по стране. В родной город, неважно, где он находится — на Чукотке или в Центральной России, депутат мог летать, ездить, плавать совершенно бесплатно хоть каждый день.
Парламентариев обслуживала находящаяся в новом здании Думы специальная касса, которая всегда имела брони на поезда и самолеты в любом направлении. Поначалу услугами этой кассы могли пользоваться не только депутаты. И билеты (за деньги, разумеется) можно было приобретать не только для парламентария, членов его семьи и его помощников, но и для любого человека. К концу второй Думы эту практику запретили, как уверял Никиту Петровича Дымов, из-за расцветшей пышным цветом спекуляции (еще один скромный думский приработок) билетами на популярные направления в период летних отпусков, зимних каникул и т. п.
Депутаты-москвичи (в первой Думе их было большинство — 280 человек, во второй уже только треть — 154) [169] , которым не нужно было предоставлять жилье, пользовались другими льготами, распространявшимися, естественно, и на иногородних: бесплатные разговоры (хоть междугородные, хоть международные) и со служебного, и с домашнего телефонов; бесплатное медицинское обслуживание в поликлиниках Управления делами президента (во взрослой — на Сивцевом Вражке, и в детской — в Старопанском переулке) и больницах и самих депутатов, и членов их семей. Понятие «семья» было очень широким: Никита Петрович с удивлением узнал, что ее членами считаются не только несовершеннолетние и учащиеся дети депутатов, но даже их внуки.
169
Почти столько же столичных депутатов было и в третьей Думе — 153 человека.
Наконец, депутаты могли с комфортом отдохнуть. К их услугам были президентские «Лесные дали» в Подмосковье или «Русь» в Сочи. А кроме того, еще не один десяток санаториев и домов отдыха по всей стране — от Алтая до Пятигорска и от Калининграда до Сочи — прибранные к рукам самым крепким хозяйственником страны Павлом Бородиным. Депутатам и членам их семей санаторно-курортные путевки полагались примерно за треть рыночной цены. «Зачем мне ехать в какую-то Испанию или Турцию, когда я за втрое меньшие деньги могу отдохнуть в „Руси“ с женой и сыном и меня еще все местные чиновники будут на руках носить, на машинах возить, шашлыками кормить», — случайно услышал прошедшим летом телефонные откровения председателя одного из комитетов Никита Петрович.