Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003
Шрифт:
«Вот теперь я точно знаю, что председатель думского комитета по культуре не знает родной истории, и не спорь со мной, Никита, я столько учеников выучил, сколько этот приятный мужчина ролей не переиграл», — прокомментировал услышанное Дымов.
Губенко тем временем продолжил: «Флаг и герб, конечно, несут в себе идеал, но они не должны быть вопиющим противоречием с реальностью государства. Если ОМОН под красным флагом дубинками разгоняет голодных шахтеров, то это не просто театр абсурда, это святотатство».
«А теперь, значит, можно», — снова съязвил Дымов. Огоньков только нахмурился.
«Идея всемирного братства, которую символизировал прежде глобус в гербе СССР, теперь придушена надвигающейся на мир глобализацией, — подводил идейную базу Губенко, — поэтому орел пусть зорко вглядывается в обе стороны».
«Да, правда, и орел наш — президент тоже зорко вглядывается в обе стороны: одна голова улыбается левым, а вторая — правым», — дополнил депутата Дымов. «Дима, прекрати ерничать!» — завопил Огоньков. «Ну знаешь, я тут такого от тебя наслушался, что теперь могу себе позволить немного пошутить», — ответил Дмитрий Михайлович, но все же примолк. Да и Губенко
Дальнейшее обсуждение было вялым. Огоньков и Дымов внимательно слушали пояснения Вилинбахова [404] и позволяли себе отвлекаться во время выступления депутатов и Котенкова. Они даже не стали спускаться вниз, к Малому залу, где обычно кипела думская жизнь. Все было и так ясно. К двенадцати часам приняли законы о гимне и флаге. Был объявлен перерыв. Друзья пошли позавтракать. А к часу, когда вернулись в кабинет, их ожидал самый настоящий сюрприз. Лидеры фракций и депутатских групп отказались от обязательных выступлений перед голосованием. В зале пленарных заседаний это возмутило только Жириновского: «Мы даже не даем возможности им (демократам. — С.Л., Г. Ч.)высказаться! Чего хорошего в этом? Ведь мы же вяло приняли сейчас… радости не испытываем, понимаете?! Мы проголосовали, но никакой радости не испытываем! Все недовольны, понимаете? Вот в этом плане мы сами виноваты — сами себе затыкаем рот! В этом наш с вами позор! Позор!»
404
Главный герольдмейстер России, заместитель директора Государственного Эрмитажа Георгий Вилинбахов.
Дымов и Огоньков тоже были в ярости. На их глазах попирались принципы, сами основы дискуссии в парламенте. Никогда такого не было, чтобы по принципиальному вопросу не проходило обсуждения, не выступали лидеры фракций.
«Это профанация, конечно», — промямлил Никита Петрович. «Все гораздо хуже, Никита, — грустно сказал Дымов. — Неужели ты так и не понял, что администрация президента живет по принципу „зеленых“ времен Гражданской войны: бей „красных“, пока не побелеют, бей „белых“, пока не покраснеют. Вместе с коммунистами они продавили гимн, вместе с нами продавят свободу купли-продажи земли [405] . Путин укрепляет режим личной власти, формирует коалицию… нет, не коалицию — опору для себя и для своей власти. Ни мы, ни вы ему не нужны. Он вообще без идеологии обойдется, легко и непринужденно. А в итоге проиграем и мы, и вы, потому что он решит, что гораздо удобнее иметь дело с „Единством“».
405
Через несколько дней после решения вопроса о государственной символике фракция СПС внесла поправку в закон о введении Гражданского кодекса в действие, размораживающую «земельную» главу этого кодекса. Статья 260 главы 17 Гражданского кодекса «Право собственности и другие вещные права на землю» предоставляла собственникам право продавать, дарить, отдавать в залог, сдавать свои земельные участки в аренду и т. п., если соответствующие земли не исключены или не ограничены в обороте. Поскольку коммунисты были против Земельного кодекса, который и должен был установить эти ограничения, то земельный вопрос мог решиться максимально либеральным образом. Считается, что это было сделано по согласованию с администрацией президента.
«Сколько его, этого „Единства“?» — насмешливо спросил Огоньков. «Если понадобится, будет очень много, — ответил Дымов, — и тогда в Думе будет тишь, гладь и полная благодать. Все вопросы станут решать в Кремле, ну еще что-то в правительстве. А депутатам останется просто кнопки нажимать».
«Мы не допустим этого», — твердо сказал Огоньков. Дымов засмеялся: «А вас в какой-то момент и спрашивать перестанут. Помнишь ту заметку, где писали, что администрация президента у вас комитеты отнимет» [406] . — «Брешут все журналисты», — неуверенно сказал Никита Петрович. «Ага, — засмеялся Дымов, — брешут и брешут, а потом всё так и получается. Только если ваши посты наши возьмут, то это им все равно боком выйдет».
406
5 декабря 2000 года в газете «Время новостей» вышла статья «Правый поворот Кремля»: «Слова про „непримиримую оппозиционность“ к режиму Путина, возможно, всего лишь по инерции сказанные Геннадием Зюгановым на недавнем коммунистическом слете, могут дорого обойтись КПРФ. По информации из близких к Кремлю источников, коммунисты могут лишиться большинства думских комитетов, отданных им при разделе портфелей в начале работы новой Думы. Дело, конечно, не в словах Зюганова. И даже не в недавнем выпаде его коллеги Анатолия Лукьянова, обвинившего г-на Путина в том, что в законопроекте о гарантиях бывшим президентам он фактически выдал себе „индульгенцию на совершение любых преступлений“. Мало ли чего не скажет политик, чтобы понравиться избирателю. Но и своими действиями коммунисты уже давно демонстрируют оппозиционность линии президента. С момента инаугурации они не поддержали ни одного важного закона: ни федеративного пакета, ни Налогового кодекса, ни бюджета, ни гарантий экс-президентам, ни третьего срока для нужных губернаторов».
Огоньков махнул рукой. Он не очень поверил в пессимистичные прогнозы своего друга, расстроившегося из-за гимна. «Союз нерушимый», — хотел было запеть Огоньков, но решил не добивать Дымова.
Глава 5
Критическая
Картинки с думской выставки (1994–2003 годы)
11 января 1994 года.
Анатолию казалось, что он спит и видит дурацкий сон. Если так выглядит парламент и такой балаган, похлеще верховносоветовского, здесь будет всегда, то, пожалуй, он сделал ошибку: надо было и дальше заниматься выпуском щитовых домиков по финской технологии. Новоиспеченный депутат осторожно скосил глаза, чтобы посмотреть на реакцию партийных вождей: Чубайс сидел очень прямо, слегка задрав подбородок кверху, и явно думал о чем-то своем, Гайдар [407] , напротив, несколько скрючился и глядел куда-то вбок.
407
Лидеры движения «Выбор России».
«Знамя мира — это дар женщин Чувашской республики Государственной думе. Знамя мира — символ единения всех людей доброй воли во имя общего блага независимо от национальности, вероисповедания и политических воззрений…» — Голос Надежды Бикаловой [408] торжественно звенел.
«Боже, она будет его разворачивать? Или завернется в него? Или, как олимпийцы, пробежится с ним по залу?» — думал Анатоль, пока депутат от Чувашии рассказывала про Рерихов, Пакт мира, Гаагскую конвенцию и про то, что знамя мира «реет над высочайшими вершинами планеты, установлено на Северном и Южном полюсах Земли, неоднократно побывало на космической орбите и даже в открытом космосе». «А ведь толковая должна быть, по идее, женщина — Фондом имущества в своей республике рулила», — подивился Анатоль, поглядев в припасенную им циковскую объективку на кандидатов в депутаты. И еще раз скосил глаза на главу всего российского имущества Анатолия Чубайса. Тезка, однопартиен и кумир был абсолютно невозмутим.
408
Депутат от Чувашской республики в первой Госдуме. Входила в группу «Новая региональная политика».
15 июня 1995 года.
«Ой, что это?!» — взвизгнула корреспондентка газеты «Либералъ» и, бросив депутата Анатоля, которого она пытала о возможности трастового соглашения правительства и банкиров [409] , кинулась куда-то влево. Удивленный Анатоль машинально пошел за ней. На стене, напротив стеклянных дверей, ведущих к лифтам, между двумя входами в зал заседаний висело оно — Знамя мира! Белое полотнище с красной окружностью посередине и тремя красными треугольниками, расположенными внутри.
409
Весной 1995 года группа банков, в частности «МЕНАТЕП», «ОНЭКСИМбанк», предложила правительству отдать им в траст ряд крупных промышленных объектов: РАО «Норильский никель», ЮКОС, «Сибнефть», Тюменскую нефтяную компанию. В конце 1995-го — в 1996 году правительством были проведены залоговые аукционы, в результате которых госпакеты акций некоторых предприятий, в том числе уже перечисленные, под денежные залоги передавались бизнес-структурам. Позже все эти объекты остались в руках у кредиторов: государство не смогло вернуть деньги. Во второй Госдуме была создана специальная комиссия по расследованию залоговых аукционов. Но, несмотря на ее выводы об имевших место нарушениях законодательства, к государству предприятия не вернулись. Вопрос о незаконности залоговых аукционов периодически всплывает до сих пор.
«Это ауристические яйца космических махатм, Наташа, — дурашливо объяснял своей коллеге Петя Громадин. — Если бы ты присутствовала на историческом открытии нашей Государственной думы, ты бы знала, что они были преподнесены господам депутатам в первый же день их работы. Правда, Анатолий Петрович?» — «Правда», — в тон ему ответил Анатоль и быстренько ретировался в сторону лифтов.
«Упорная женщина, эта Бикалова. Добилась все-таки, чтобы повесили этот непонятный флаг [410] , больше, по-моему, похожий на товарный знак Эх, такую бы энергию, да в нужных целях». — И Анатоль стал подниматься на тринадцатый этаж в кабинет Чубайса и Томчина [411] . Надо же узнать новости про залоговые аукционы.
410
Знамя мира, предложенное в 1929 году Николаем Рерихом, висело в думском холле вплоть до конца 2004 года. Причем в 1997 году уже новое знамя, подаренное Думе Международным центром Рерихов взамен обветшавшего первого, было помещено под стекло и снабжено табличкой с рассказом о его истории и значении. Инициатором снятия «оккультного полотнища» был член «Родины» Александр Крутов.
411
Анатолий Чубайси Георгий Тамчин —депутаты-выбороссы в первой Думе. Оба были членами комитета по приватизации и сидели в комнатах 13–28 и 13–29 с общей приемной.
5 декабря 1997 года.
Громадин и Родин, лениво попыхивая сигаретами, стояли у телевизора в холле возле Малого зала.
«Напомню, 5 декабря — День Конституции, при которой бюджет принимался всегда в срок, и обсуждение бюджета проходило минут за 10–15, быстро, хорошо, эффективно: кнопки нажали — пошли дальше…» — Энергичную речь зампреда фракции НДР Алексея Головкова мечтательно продолжил Петя Громадин: «…Обедать или хотя бы чай пить. С пирожками».