Повседневная жизнь древнегреческих женщин в классическую эпоху

Брюле Пьер

«Афиняне, желая увеличить население из-за недостатка мужчин, приняли закон, гласящий, что жениться можно на одной женщине города, но можно иметь детей от другой».

Этот закон вполне мог быть принят собранием, обеспокоенным будущим города, а значит, и его безопасностью. Факт, что закон сохранял звание супруги только за одной «женщиной города», вполне согласуется с законодательством, действовавшим тогда в Афинах, которое требовало, чтобы афиняне, желавшие обзавестись законными детьми, женились только на одной женщине и только «из города», то есть девушке, имевшей родителей-афинян.

А теперь рассмотрим природу связи гражданина с другой женщиной. Мы знаем, что подобное было всегда и во все времена и что любой мужчина мог спать с той, кого хотел, и иметь с ней детей. Но тогда к чему этот закон? Зачем подчеркивать мотивацию, способствующую повышению рождаемости, если плод такой связи является не гражданином, а бастардом? Дело в том, что до нас дошел сокращенный

текст закона. Если речь идет об «олигандрии», выражение «из города» должно рассматриваться как «даже из города» ^[80]. То есть и от новой подруги иметь законных детей — не важно, от какой женщины, и (даже) от женщины «из города». Настоящая бигамия могла быть разрешена при условии, что вторая женщина тоже является матерью законных детей, но не супругой. Возможно, после нескольких военных поражений оставшиеся в живых афиняне смирились с подобной мерой, не соответствующей их обычным принципам. Случай Сократа доказывает: эта другая женщина, Ксантиппа, — мать, но не супруга, — прожившая с ним всю жизнь, прекрасно сожительствовала с тем, кто делал ей детей, предписанных законом, а также с «официальной» супругой, той Мирто, которую философ взял без приданого.

Тем не менее Сократ очень скептически относился к браку. Но если он из чистой доброты взял в законные супруги Мирто, несмотря на ее бедность, зачем же он взял еще эту шлюху, лесбиянку, эту невыносимую Ксантиппу, «самую невыносимую из женщин существующих и... тех, что существовали, и тех, что еще будут существовать»? Неужели чтобы повысить рождаемость в обескровленном войной городе? Вероятно, нет, он был далек от коллективного стремления к процветанию в индивидуальном решении организации своей личной жизни. Нет, он жил с ней до брака с Мирто, и поскольку речь шла о сожительнице на манер Аспасии, он мог поступить так только по склонности.

Интермеццо: gamos, ночной праздник

Есть в жизни каждой женщины два дня лучших:

Когда женой берут — и на погост тащат.

Гиппонакт. Пер. В. Ярхо.

Нам осталось теперь «отпраздновать»свадьбу. Мы неоднократно к ней приближались, но никогда о ней не рассказывали — ни о том, как она проходила, ни о ее завершении — передаче женского тела мужчине. Самое очевидное, это переездсупруги из родительского дома в дом супруга. Антропологи довольно быстро обнаружили среди многочисленных церемоний ритуал «передачи». Этот ритуал состоит из трех частей: разделение — нимфа покидает семью, переезд — брачный кортеж провожает ее в новый «дом», вхождение — она входит в новый мир.

Священное, божественное, чистота — словом, религия играет во всем этом огромную роль. А также фольклор, например жест — муж берет юную супругу на руки, чтобы ввести ее в новый «дом», не касаясь порога, или суеверие, когда нимфа глотает гранатовое зернышко в вечер gamos.Но как воздействие «магического» на плодовитость, так и страх осквернения находятся в гармонии с восприятием священного.

Познакомимся с нимфой Гиппе, которую мужчина вскоре введет в свой «дом».

Дева Гиппе высоко зачесала короткие кудри своей шевелюры,

Виски умастив и лентой украсив. Для нее подошло время свадьбы.

Прими, Артемида, девичьи локоны в дар от нее. Пусть через волю твою

День этот станет также днем материнства ликомедонки прекрасной,

Что любит играть в свои бабки.

При переходе в новое состояние (брак для девочки, пубертат для мальчика) обычай предписывал приносить свои волосы (частично или целиком) богиням — покровительницам юности (Артемиде — девочки и Аполлону — мальчики). Гиппе — «Кобылица» — находится в переходном периоде, то есть в особой ситуации. Она parthenos,«незамужняя» или «дева», готовая выйти замуж, однако она не обязательно находится в физиологическом состоянии, квалифицирующем ее как «достигшую брачного возраста» (достигшую зрелости) в других культурах. Тем не менее gamosсвязан с зачатием: по воле Артемиды свадьба и зачатие должны стать для Гиппе одним целым. Происходит поразительное сжимание времени. Эта девочка, которая «любит бабки», отдает свои волосы Артемиде ради успешного зачатия в день собственной свадьбы и готовится стать в одно мгновение женой и матерью. Детские игрушки меняются на взрослую сексуальность и материнство: это происходит с головокружительной скоростью. Едва она расставила своих кукол, как ее уже зовут надеть свадебное платье

и ритуальное покрывало и заставляют думать о колыбели! Здесь нет места подростковому периоду, и найдется ли здесь место тому, что мы называем юностью? Чтобы быть взятой мужчиной, нимфа Гиппе оставляет свои «девственные прелести» — прелести Артемиды — ради другого мира, мира взрослой женщины, получающей в удел других покровителей. Приношения Гиппе символизируют предстоящие в ее жизни перемены. Волосы, длинные и распущенные все детство, острижены, чтобы спать с мужем, а затем будут скромно покрыты. А вот что говорят тексты о нижнем белье девочки. «Parthenoi,собираясь выйти замуж, приносят свои девственные пояса Артемиде». Эти «пояса» — всего лишь неловкий современный перевод нижнего белья. Тимпаны. Не игрушки, а инструменты, позволявшие ей занимать свое место в религиозных хорах. Также, как она оставляет свои волосы, одежду и белье, она оставляет девственные хоры ради других культовых групп, обращающихся к богиням с помощью иных средств. Мяч и бабки противопоставляются домашней утвари: жаровне, ситу, ключам, которые она получает в ритуальное владение в «доме» супруга в конце брачной церемонии.

Подчинять с помощью богов

Понадобятся все средства принуждения со стороны этих обществ, чтобы девочка добровольно перешла в новое для нее состояние. И религия, о которой уже много говорилось, играет здесь не последнюю роль. Список божеств, покровителей gamos, приводит Плутарх: Зевс Телейос и Гера Телейя, Афродита, Пейто и Артемида. Политеизм имеет собственную внутреннюю строгость, и, видя подобный список, переводчик должен интересоваться не только ролью и функциями каждого бога, но и его связью с другими и всем ансамблем в целом. Уже упоминавшаяся Артемида является богиней, покровительствующей детству, что не мешает ей сопровождать нимфу до родов, поскольку она тесно связана женской физиологией и послеродовой сферой. Вместе с Пейто и Афродитой нимфа переходит из одного состояния в другое, и именно в связи со своей плотской связью с супругом просит она богиню любви о заступничестве. Эти богини помогают добиться сексуального союза. Вызывать желание — дело многозлатной Афродиты, а Пейто ей в этом помогает, ведь она, как и нимфа, является дочерью, согласно Сапфо: Гесиод показывает, как Пейто наделяет Пандору соблазнительными прелестями при помощи золотого колье. Она помогает женщине соблазнить своего мужа. Ребенку понравиться взрослому сложно! Зевс Телейос и Гера Телейя — образцовая божественная чета, «совершенные» (смысл слова телейос/телейя)мужчина и женщина, то есть супруги. Таким образом, от Артемиды до божественной супружеской пары каждый этап находится под защитой благосклонного божества. Но какое столкновение времен! Находящееся под покровительством Артемиды детство сталкивается с супружеской эротикой, и вот уже матрона, эта девочка вскоре присоединится к культовым группам, славящим Деметру или Диониса.

Именно через общий образ подчинения, который называется браком, видится сексуальный союз. Быть замужем по-гречески означает «быть в подчинении». Одно из имен Геры, богини-женщины-супруги, Syzygia(Покорная); даже Афродита называется Zygia,и Плутарх упоминает дельфийцев, называвших Афродиту «богиней супружеской упряжки». Этот образ девочки, рассматриваемой как обязанное подчиняться животное, мы уже встречали — это образ Навсикаи. В символических метафорах и она выступает как козочка или дикая козочка. Многие героини в предбрачное время носят «лошадиные» имена, а воспитать-приручить этих «дикарок» благодаря Артемиде «домашней» или выдать их замуж — одно и то же.

Кобылица молодая, бег стремя неукротимый,

На меня зачем косишься? Или мнишь: я — не ездок?

Подожди, пора настанет, удила я вмиг накину,

И, узде моей послушна, ты мне мету обогнешь.

А пока в лугах, на воле ты резвишься и играешь:

Знать, еще ты не напала на лихого ездока!

Анакреонт. Пер. Г. Церетели.

Там, где Киприда в нежной траве

Гиацинты взрастив, лошадей

Под ярмо шлет, всем желанное.

Анакреонт. Пер. В. Ярхо

Таким образом, свадьба — это разрыв со сферой покровительства Артемиды, местом первого приручения неконтролируемых сил подростка, которого тут же начинают муштровать другие силы.

Некогда в Спарте, придя к белокурому в дом Менелаю,

Девушки, кудри украсив свои гиацинтом цветущим,