Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке
Шрифт:
Характерную зарисовку полевых работ в горах находим у того же А. Омарова: «На третий месяц весны, когда хлеба и травы поднимались довольно высоко, наступало время для первых полевых работ, принадлежащих исключительно женскому полу. Прежде всего, начиналась очистка хлеба от сорных трав. Каждая хозяйка по окончании домашнего утреннего распорядка выходила в поле и брала с собою шерстяной мешочек, в который клала для своего обеда полчурека с сыром или горсть толокна… В эту страдную пору, если посмотреть с возвышенного места, то всюду на зеленых нивах заметны медленно движущиеся фигуры женщин, точно пасущиеся стада; только по временам фигуры эти поднимаются и вытягиваются во весь рост, чтобы дать отдых усталой пояснице или же положить в сторону собранную в руках траву. В этот период весенних работ еще позволительно приносить зеленую траву домой для скотины; но когда наступает время второй очистки хлебов в последний месяц весны, - тогда строго запрещается это. Тогда все, что выщипывается на ниве, собирается в кучу и оставляется сохнуть на несколько дней, а потом женщины же
Жали серпами, которые, как и другой инвентарь, изготовляли местные кузнецы. Косили косами, скирдовали деревянными вилами. Молотили зерно на утрамбованном току, на который складывались колосья. Двигаясь по току, волы при помощи двух привязанных к ярму досок, на которые клали груз, выколачивали зерна из колосьев. Просо рушили толчеями. Зерно сгребали деревянными лопатами. Мололи зерно следующим образом: «Около нашего аула, который считался главною деревнею в Вицхинском обществе и состоял из 200 дворов, протекает горная речка, - вспоминал А. Омаров.
– Речка образует несколько маленьких водопадов, у которых были выстроены каменные мельницы, счетом больше полутора десятков. Каждая мельница принадлежала нескольким хозяевам, которые пользовались доходами с нее по очереди, то есть известное число суток доход с мельницы поступал в пользу каждого из хозяев ее, а один из них, более других обладавший способностями механика, исполнял должность собственника мельника и за это получал излишнюю, условленную часть дохода. Такие мельницы называются мелкими мельницами. Они действуют только в теплое время года; с наступлением же зимы… вода в речке убавлялась и замерзала, а потому мелкие мельницы зимою отдыхали. Зато большие мельницы, устроенные на реке Казикумухское Койсу, где в воде не было недостатка, действовали в это время усердно.
Таким образом, в описываемый мною период года наши мелкие мельницы пробуждались от зимнего отдыха, и на крыше какой-нибудь из них, бывало, кричал мельник громким голосом: «Несите зерно на мельницу!» Но прежде чем идти на зов мельника, хозяйки… сначала высыпали зерно на крышу своей сакли, на палас, чтобы просушить его на солнце, и назначали из своей семьи караульщика для охранения зерна от воробьев… Просушив зерно, хозяйки очищают его от земли посредством особого сита, а потом, ссыпав его в мешок, несут на своей спине на мельницу. Некоторые из них относили на мельницу заблаговременно чашку или маленький мешочек зерна в виде задатка, чтобы после долго не дожидаться очереди; другие давали мельникам подачку, как то: пучок табаку или кувшинчик бузы; третьи упрашивали тех, за кем бывала очередь, уступить ее им. Таким образом, мелкие мельницы наполнялись мешками с пшеницею, ячменем (большею частию жареным для толокна) и кукурузою. Последнюю не любили мельники мелких мельниц, потому что кукуруза портит жернов и вообще тяжесть жернова не соответствует твердости кукурузного зерна. Днем на мельницах находились женщины, а по ночам - караульщики с оружием; хозяин хлеба и мельник тоже должны были всегда иметь при себе оружие. Около некоторых, более отдаленных от деревни мельниц, были построены охранительные башни, и в них находился по ночам караул…»
Об итогах хозяйственного года мы можем судить по запискам Н. Воронова, путешествовавшего по Дагестану в конце 60-х годов XIX века: «Самый богатый из гидатлинских аулов - Орода - состоит из 272 дворов, с населением с лишком в 1000 душ. На это тысячное население приходится пахоты всего такое пространство, на котором можно засеять 2600 саб или же 285 четвертей зерна. При среднем здешнем урожае с полей собирается до 12 тыс. саб, то есть более чем по 40 саб на двор или семейство, или же по 12 саб на душу. Вот годовая пропорция продовольствия собственно хлебом. Так как среднедагестанская саба заключает в себе около 5 гарнцев, а весом около 30 фунтов, то, следовательно, на каждого 183 жителя приходится средним числом в год З60 фунтов зерна, или же около 1 фунта в день. Такая дневная пропорция может показаться весьма недостаточною, - но не для горца, постоянного и притом добровольного постника, довольствующегося в день несколькими комками толокна. По официальным же сведениям эта пропорция оказывается еще скуднее, а именно: во всем Гидатлинском наибстве считается годового урожая около 40 тыс. саб зерна, что на каждую душу дает несколько менее, чем по полфунта в день». Самой распространенной отраслью по обработке сельскохозяйственной продукции на Северном Кавказе была мукомольная. Наряду с водяными появились крупные паровые мельницы в Дагестане и Новороссийске - по 1, на Ставрополье - 18, в Терской области - 36, в Кубанской области - 56. Составляя чуть более 10% всех мельниц в крае, они перерабатывали более половины поступающего зерна.
Добавкой к хлебу служили огородные культуры: лук, чеснок, морковь, редька, фасоль и др. «У лаков, как и везде в горах, - писал А. Омаров, - чрезвычайно мало огородов и овощи считаются почти излишним лакомством. Только в одном Вицхинском магале жители некоторых деревень занимаются ежегодно засеванием маленьких огородов или садиков (как сами жители их называют) зеленью. Как я сказал выше, аул наш отличался во всем ханстве изобилием воды; с южной стороны он примыкал к маленькой роще, шириною не больше 10 саженей, которая была разделена на несколько четырехугольников; каждый из них составлял собственность отдельного хозяина, а иногда и нескольких. Поэтому случалось, что в садах наших одно или два дерева принадлежали одному хозяину, а другие три или четыре дерева - другому. Сады эти состояли из грушевых и алычевых деревьев, из яблонь, которые давали наимельчайшие дикие плоды, и редко кое-где стояло старое ореховое
Кавказская администрация прилагала определенные усилия по развитию в Дагестане садоводства, виноградарства и посевов технических культур. В районе Дербента было высажено множество садов, в которых произрастали деревья, выписанные из Крыма и Южной Европы. В первой половине XIX века Кизляр превратился в центр виноделия: с 1800 по 1818 год число виноградных садов здесь выросло в 3 раза. В 1846 году в Кизляре насчитывалось свыше 11,5 млн. виноградных лоз. Л. Н. Толстой в «Кизлярских садах» писал: «Вы или идете по прекрасной, чисто выметенной и усыпанной песком дорожке, или стоите в тени огромных фруктовых дерев. Превосходные спелые плоды: груши, персики, абрикосы, бергамоты, сливы качаются на ветках, и вам стоит только протянуть руку, чтобы сорвать их. Кругом вас, справа, слева, спереди - целое море винограда, - и ничего больше, кроме винограда. Зелени не видать. Редко где-нибудь по высокой торкалине вьется лоза, на которой осталось несколько листов яркого кровавого цвета; остальные листы, запыленные, почерневшие, съежившиеся от солнца, прячутся между черными и темно-синими гроздьями, только кое-где прозрачными. Янтарные кисти белого и розового винограда нарушают это однообразие… Беспрестанно самые разнообразные звуки заглушают их (казачек - Авт.) голоса: то скрип арбы, нагруженной виноградом и тихо подвигающейся по дорожке; то однообразная песнь ногайца, который, где-нибудь на заводе, стоит в каюке, держится обеими руками за перекладину и лениво топчет мешки с виноградом голыми ногами, по колено выпачканными в красную, как кровь, чепру; то повелительный голос томады, который по-армянски или по-татарски отдает приказания своим разноплеменным работникам; то веселый женский смех или звонкое, несколько визгливое пение казачек, которые режут виноград в ближайшем саду…»
В районах Дербента и Кизляра в «обывательских садах» выращивали шафран, который «нимало не уступал лучшему европейскому». Дальнейшее развитие получило табаководство. Кроме местных, в Дагестане выращивали и привозные сорта. В 1849 году семена гаванского табака, привезенные с Кубы, были посеяны в Дербентском уезде, Южном Табасаране и Ахтах. Табак, выращенный на Северном Кавказе, использовали 9 фабрик, размещавшихся главным образом в Екатеринодаре, Армавире, Майкопе, Владикавказе и Порт-Петровске.
Для обеспечения сырьем развивающейся текстильной промышленности России в 30-х годах XIX века были увеличены посевы хлопчатника, причем для улучшения качества хлопка были выписаны из-за границы семена особо ценных длинноволокнистых сортов.
«Каспийская мануфактура» в Порт-Петровске, возникшая в конце XIX века, обслуживалась 700 рабочими и давала половину хлопчатобумажных тканей, вырабатывавшихся в Дагестане.
В качестве красителя широко использовалась кавказская марена, вывоз которой из Дагестана увеличился в десятки раз, почти полностью вытеснив с русского рынка иностранный крапп (красильная марена). В 1864 году в Дербенте была построена крапповская фабрика, вырабатывавшая ежегодно свыше 17 тыс. пудов марены.
В Кайтаге, Табасарани, Кумыкии и в районе Кизляра широкое развитие получило шелководство. Только в 1 846 году из Дагестана на Царь-Абадскую шелкомотальную фабрику близ Нухи было доставлено свыше 12 тыс. пудов шелка-сырца.
Во второй половине XIX века, особенно в равнинных районах, стали использоваться машины фабричного производства: трех-четырехлемешный железный плуг («Буккер»), жатка («лобогрейка»), молотилка, сноповязалка, сенокосилка, конные грабли и т. д. Увеличилось производство зерновых культур, особенно кукурузы.
Большое количество зерна шло на продажу. «Ввиду сбыта ржи и кукурузы на винокуренные заводы, горское население Кубанской области, преимущественно той ее части, где находятся оные заводы, значительно увеличило распашку земли под эти хлеба, преимущественно под кукурузу, которая обращается в продажу не только на заводы Кубанской области, но и Ставропольской губернии», - сообщал начальник области в отчете за 1881 год. Осваивали в Кубанской области и новые культуры, в частности гречиху. В плоскостных аулах адыгов сложился свой земледельческий четырехлетний цикл, предусматривавший чередование культур и черный пар. В Кабардино-Балкарии с 1867 по 1890 год производство кукурузы выросло с 80 тыс. до 800 тыс. пудов, то есть в 10 раз, а валовый сбор зерна - в два с лишним раза.