Повседневная жизнь королевских мушкетеров
Шрифт:
«Дорогая матушка, – писал домой шестнадцатилетний Жозеф де Монтескью, – я с нетерпением ожидаю прибытия коня, надежду на получение которого вы во мне пробудили, ибо нет ни одного достойного человека, который не имел бы коня». Королевскому мушкетеру требовался конь определенной масти – серый, белый или вороной, что усложняло задачу. Д'Артаньян продал нескольких собственных коней своему кузену Пьеру д'Артаньяну (Монтескью), а тот уступил затем одного из них кузену Жозефу за 40 луидоров.
Для коня надо было еще раздобыть сбрую. В 1788 году одно только кавалерийское седло стоило около 70 ливров; надо полагать, ранее цены были несколько ниже. Все французские кавалеристы должны были пользоваться «королевскими» седлами (за исключением гусар, использовавших «венгерские»), которые, как и прочая сбруя, должны были быть изготовлены из черной кожи.
Конь требовался мушкетеру
Казанова в своих «Записках» называет французские дороги «бессмертным творением Людовика XV». Действительно, в правление этого монарха в данной области удалось достичь существенных успехов. В одном официальном документе 1740 года сказано, что, например, в провинции Франш-Конте есть «75 000 аршин превосходных дорог, так что отныне можно ехать рысью в любом направлении через горы и болота, которые прежде были проходимы с трудом и лишь несколько месяцев в году». К концу XVIII века во Франции было 9 тысяч 500 километров дорог с 1200 почтовыми станциями; дорога Париж-Лион с 58 станциями считалась лучшей в Европе (путешествие по ней в дилижансе занимало пять дней). «Мне очень понравилась красота проезжей дороги, – делился Казанова воспоминаниями о 1750 годе – чистота постоялых дворов, еда, которую там подавали, быстрота, с какой нас обслуживали, прекрасные постели, скромный вид особы, прислуживавшей нам за столом…» Почтовые станции, представлявшие собой большие дома у края дороги, обозначенные вывеской в виде охотничьего рога, с большим мощеным двором и конюшнями, играли в те времена роль «мотелей»: там можно было остановиться на ночлег «конному и пешему». Постояльцам отводили комнаты на втором этаже. Возможно, мушкетеры пользовались таким пристанищем на ночь, а поутру отправлялись в путь, обгоняя почтовые кареты, крестьянские повозки и пеших путников – паломников или бедняков, идущих в город в поисках работы, – в подбитых железом башмаках.
В конце XVII – середине XVIII века хорошая рабочая лошадка стоила около 80 ливров – втрое больше быка. Но кавалерийский конь в четыре фута шесть дюймов в холке мог потянуть на все 300 ливров. В военное время стоимость лошадей, в особенности обученных, еще увеличивалась. В армии капитан, купивший свою роту, являлся собственником лошадей (рота состояла из 25-50 всадников; две роты составляли эскадрон, два-три эскадрона – кавалерийский полк). К этому следует добавить сбрую и расходы на фураж, вот и выходило, что конь – дорогое удовольствие. Содержанием и обучением лошадей должен был заниматься капитан-лейтенант; в XVIII веке ему на это отпускали из казны 800 ливров в год. Но данных средств было явно недостаточно, и при ответственном подходе к делу командиры несли большие расходы, чтобы поддерживать роту на должном уровне. Понятно, почему офицерские должности стоили так дорого.
Армия была получастным предприятием: офицерские должности покупались за деньги, каждый сражался своим оружием, в своей одежде, и даже на войне жены с детьми часто следовали за своими мужьями-военными. Офицеры должны были содержать себя и своих людей, получая из казны вспомоществование на выплату жалованья, пропитание, фураж и т. д.
Должность армейского капитана стоила 40 тысяч ливров, должность подполковника – вдвое больше. Д'Артаньян, начавший свою военную карьеру в гвардейском полку и к 1652 году дослужившийся до лейтенанта, давно мечтал о капитанской должности, но помимо денег нужна была еще свободная вакансия. Кстати, своим лейтенантским чином он был обязан покровительству Мазарини: на должность лейтенанта претендовал прапорщик Каргрес, опытный и храбрый человек, героически сражавшийся во время осады Армантьера, где ему пришлось командовать шестью гвардейскими ротами, поскольку все остальные офицеры выбыли из строя. Гвардейцы были на стороне Каргреса и оказали «любимчику кардинала» весьма холодный прием.
В 1656 году вакансия освободилась: непосредственный начальник д'Артаньяна капитан Фуриль решил купить должность подполковника, стоившую 80 тысяч ливров, однако потребовал столько же за свою собственную. Чтобы набрать нужную сумму, д'Артаньяну пришлось продать свою должность лейтенанта гвардейскому прапорщику Фрасси, свою должность капитана-консьержа королевского вольера – губернатору Мезьера д'Эстраду, да еще занять недостающие четыре тысячи у Кольбера. Д'Артаньян сохранял за собой командование ротой французской гвардии вплоть до кончины кардинала Мазарини, занимаясь при этом делами мушкетеров. Окончательно перейдя на службу к королю, он задешево продал свою капитанскую должность знаменосцу гвардии Мазарини и поступил в роту «серых мушкетеров» в чине подпоручика. В самом деле, лучше было быть подпоручиком королевских мушкетеров, чем капитаном гвардии.
В мушкетерских ротах расценки были гораздо выше: должность капитан-лейтенанта стоила больше 200 тысяч ливров. Д'Артаньян, который фактически являлся командиром «серых мушкетеров» (племянник Мазарини числился им чисто номинально), смог купить чин капитан-лейтенанта только в 1667 году (погиб он в 1673 году в чине бригадного генерала).
После гибели д'Артаньяна должность капитан-лейтенанта «серых мушкетеров» досталась майору лейб-гвардии шевалье де Форбену с жалованьем в 50 тысяч ливров в год, «но поскольку он многократно обкрадывал собственную роту, его уже не любили так, как его предшественника».
Филипп Клод де Монбуасье-Бофор-Каниллак, маркиз де Монбуасье, начинал в 1692 году мушкетером второй роты. Через десять лет, все так же будучи мушкетером, он получил от короля позволение сформировать пехотный полк и стал полковником. В 1712 году он стал вторым корнетом «черных мушкетеров», уплатив 35 тысяч ливров вдове поручика де Отфора. Затем он купил у капитан-лейтенанта своей роты маркиза де Вена чин поручика мушкетеров за 50 тысяч экю: 10 тысяч уплатил сам, а остальные 40 получил от господина де Кроза, купившего его должность корнета. В 1729 году он сам стал капитан-лейтенантом второй мушкетерской роты, сменив своего родственника Жана де Монбуасье-Бофора-Каниллака, графа де Каниллака. Эта должность приносила ему 21 тысячу 880 ливров в год, включая 16 тысяч 800 ливров твердого жалованья. Когда в 1754 году встал вопрос о ее продаже, маркиз, которому стукнуло 80 лет, запросил за нее 350 тысяч ливров и еще две тысячи пожизненной ренты. Умер он в 91 год.
Позже Людовик XIV начал дарить офицерские должности сержантам и положил за правило, что вакантные должности корнетов будут поочередно отдавать сержанту мушкетеров и полковнику кавалерии (такая же система применялась к должности прапорщика в лейб-гвардии); до окончания царствования Короля-Солнце сержанты из числа королевских мушкетеров почти всегда получали должность корнета в дар. Что же до армейских офицерских чинов, то король предоставлял мушкетеру возможность подняться по служебной лестнице, купить роту или даже полк только в том случае, если в характеристике, выданной ему капитан-лейтенантом, не было никаких нареканий, а одни лишь похвалы. Такое отношение монарха постоянно поддерживало в роте дух здорового соперничества.
МУШКЕТЕРЫ ЗА СТОЛОМ
– Десерты, пряности, соусы. – «Русская сервировка». – «Высокая кухня». – «Серебряная башня». – Шоколад, чай, кофе. – Цены на продукты. – Вино. – Таверны
Когда… д'Артаньян спросил своих друзей, как лучше употребить свою часть сорока пистолей, Атос посоветовал ему заказать хороший обед в «Сосновой шишке», Портос – нанять слугу, а Арамис – обзавестись достойной любовницей.