Повседневная жизнь охотников на мамонтов
Шрифт:
Говоря о нравах и обычаях этого ушедшего Мира, я старался выделить то, что ближе и понятнее цивилизованному человеку,— не пренебрегая, конечно, и тем, что сейчас воспринимается как «экзотика». Многое пришлось упрощать: хотя бы правила, по которым мужчина мог или не мог взять себе в жены женщину. На самом деле они были гораздо сложнее, — хотя саму сущность (и строгость) запретов я постарался передать.
Я смягчал, как мог «интимные подробности». В жизни моих героев секс значил не меньше, чем в нашей. Даже больше. Но их отношение к этому было иным: более естественным, не скабрезным. И еще: для людей того Мира семья и дети значили несравненно больше, чем секс «для удовольствия».
В наше время сплошь и рядом встречаются 30— 40 летние мужчины, здоровые, активные в постели, но во всем остальном — самые
Для начала нужно хотя бы немного остановиться на особенностях первобытного мышления. Мы говорим и пишем: «первобытное искусство», «первобытная религия», «первобытная мораль» и тому подобное, как бы заранее предполагая, что все это существовало и в древности примерно так же, как и сейчас, только в более примитивных, «зачаточных» формах. Не случайно в советской атеистической литературе десятилетиями, на многих сотнях страниц доказывалось, что искусство, мораль и зачатки «положительных знаний» (некий «прообраз науки») возникают раньше, а религия — позже! Причем с самого начала — как исключительно вредоносный «пустоцвет, растущий на живом древе... человеческого познания» (В. И. Ленин). Много сил было затрачено в бесплодных попытках доказать недоказуемое, а именно — существование в истории человечества «дорелигиозного периода». Человек якобы был уже вполне человеком — трудился, жил в обществе, имевшем простейшую социальную структуру и зачатки морали — однако не обладал даже примитивными религиозными представлениями...
Однако более глубокие исследования первобытных обществ показали, что проблема гораздо сложнее. Оказывается, «первобытные» люди мыслят, воспринимают окружающий мир по-иному, во многом не так, как мы. Нет, не «проще», не «примитивнее» — а именно по-иному.
«Прелогическое» мышление
Долгое время считалось: мышление «дикаря» во всем подобно нашему, только проще, естественнее. Якобы дикари меньше знают об окружающем мире, чем мы, любимые. Из этой общей посылки выросло два прямо противоположных представления о первобытности. В уютных ученых кабинетах родился «добрый» дикарь, чья первозданная нравственность не замутнена пороками цивилизации. Этот фантастический дикарь жил в первозданной гармонии с природой и себе подобными... Одновременно среди тех, кто расширял границы «цивилизации» силой оружия, сложился прямо противоположный образ «кровожадного» дикаря — хитрого, коварного и крайне опасного, подлежащего истреблению во имя и во благо человечества. Оба эти представления совершенно ложны,уже в самой своей исходной посылке. Оба основаны на полном непонимании того, что мы сейчас называем «архаическим обществом», и, главное, непонимании особенностей первобытного мышления — восприятия мира.
Впервые идея о качественном отличии мышления первобытных народов от нашего высказана в начале XX века французским ученым Люсьеном Леви-Брюлем. На основании большого числа фактов, описанных этнографами, он показал принципиальные отличия современного мышления от мышления «дикаря». Последнее он определил, в общем и целом, как мистическоеили прелогическое(предупредив, впрочем, что термины эти во многом условны!).
Идеи Леви-Брюля вызвали большую полемику. В СССР их первоначально горячо поддержал академик Н. Я. Марр. Именно его усилиями был осуществлен перевод книги Леви-Брюля «Первобытное мышление» на русский язык (1930). При этом Н. Я. Марр искренне верил в то, что ему самому удалось продвинуться в этом вопросе значительно дальше, чем французскому «буржуазному» ученому. В действительности, выделенные им и его учениками «стадии развития» мышления и языка были чисто умозрительными конструкциями и серьезного научного значения не имели. После развенчания учения Н. Я. Марра о языке в 1951 году идеи Л. Леви-Брюля стали восприниматься в СССР как символ «буржуазного мракобесия» и долго безоговорочно отвергались.
Между тем хотя и не все детали концепции Леви-Брюля утвердились в науке, его основная идея оказалась очень плодотворной. Ее дальнейшее развитие привело к сложению концепции «первобытного синкретизма»,которая с конца семидесятых годов
Именно так — не механическая смесь всех этих форм в их зачаточном состоянии, а их единство, иное качество!
Трудно понять? Очень! Более того: мы просто не в состоянии прочувствовать в полной мере, что же это такое — первобытное мышление! Мы лишь можем сделать усилие над собой, своей привычкой логически мыслить, постараться не «навязывать» ее тем, кому она чужда по определению. Так или иначе, следует понять: в архаических обществах люди смотрели на мир по-иному. «Сверхъестественное» и «естественное», «видимое» и «невидимое» были для них нераздельны и одинаково реальны.Закон противоречия почти не действовал, ибо прошлое казалось таким же неотделимым от настоящего, как человек был неотделим от своих предков и потомков. И сам этот «первобытный» человек, и весь его коллектив были связаны с местом, где они жили, с населяющими его зверями и птицами (а также всевозможными духами!) — великим множеством уз. Эти последние сплетали людей и природу, естественное и сверхъестественное в единое, неделимое целое.
При этом очень важно понять и то, что говорить отдельно о «первобытном искусстве», «первобытной религии» и проч. можно лишь условно. В сущности, это искусственное разделение неделимого. Ставить же вопрос: что «первично» — религия или искусство? — вообще бессмысленно. Как утверждает современная наука, и эти, и другие формы общественного сознания, ныне выступающие во многом раздельно, возникли и очень долгое время развивались как единое целое.
Мифология
При всех отличиях, о которых мы говорили, между нами и первобытными людьми все же нет непреодолимой пропасти. Нас связывает бесчисленное множество связей — без этого не было бы и единства человеческого рода. Совершенно очевидно, что первобытные люди, как и мы, усваивали язык и основы социального поведения путем подражания и, в значительной степени, бессознательно. В сущности, так же, как и сейчас, весь окружавший человека предметный мир (или культурная среда!) учил его быть человеком — и при этом еще человеком своего народа, своей культуры. Однако были и другие, специально выработанные способы хранения и передачи информации. Конечно, это была не письменность, изобретенная только в эпоху ранних цивилизаций. Это была коллективная память,отлившаяся и в устные тексты (мифы, легенды, предания), и в правила повседневного поведения, и, кроме того, в произведения изобразительного искусства, в различного рода обычаи и обряды, связанные с самыми разными видами хозяйственной деятельности, событиями человеческой жизни и жизни всего коллектива.
Мифы не рассказывают просто так. И уж конечно, их не рассказывают, кому попало. Только посвященным, да и то — лишь в особо важных случаях. Например накануне Большой охоты:
И ночью долго не расходились; вместе, под открытым небом пели песни-мифы о Веником Мамонте, о Первобратьях, о начале их Рода, их Мира. И в их пении вновь смешивались времена и герои: Начало было здесь же, в Этой Ночи, и Первобратья, — здесь, с ними, почти зримо...
Содержанием этой коллективной памяти были события, происшедшие в седой незапамятной древности, однако при этом очень важные для людей и в их настоящем, а именно — события сотворения мира.Мы знаем о том из множества разных источников — от самых древних письменных памятников, до этнографических данных, описывающих мировосприятие современных архаических обществ — тех, что сохранили в значительной степени древний мифологический тип мышления. Да и мы, современные люди, тоже сохраняем в своем сознании частичку того, что в науке называется мифопоэтическим типом мышления.Без этого мы совершенно не смогли бы воспринимать ни поэзию, ни религию, не смогли бы увидеть и почувствовать красоту окружающего мира, ощутить себя частицей великого целого, имя которому различно от культуры к культуре, но сущность — одна... Однако у нас наряду с этим очень большую роль играет мышление рационалистическоеили логическое. Между тем в первобытном сознании этого рационалистического начала было неизмеримо меньше.