Повседневная жизнь пиратов и корсаров Атлантики от Фрэнсиса Дрейка до Генри Моргана
Шрифт:
Корсары принимали в них самое деятельное участие. Жак Кассар из Нанта, считавшийся одним из самых доблестных моряков, в 1702–1708 годах курсировал у берегов Англии и Ирландии, обложил данью город Корк, перехватил около двух десятков кораблей. Когда ему поручили эскортировать из Туниса караван из двадцати пяти судов, нагруженных хлебом для голодающего Прованса, он выполнит свою задачу, в одиночку обратив в бегство пять английских кораблей. В дальнейшем он осуществил еще несколько миссий такого рода.
В то время как на суше французские войска терпели поражение за поражением, французские корсары отправились за океан, выказывая чудеса смелости и дерзости. В 1709 году Людовик XIV пожаловал дворянство Рене Дюге-Труэну, совершившему немало подвигов во славу отечества, и позволил ему украсить свой герб двумя золотыми
93
По Утрехтскому мирному договору Филипп Анжуйский был признан королем Испании, но отказался от наследования французского престола, а французы признали господство Англии над Ньюфаундлендом, Гудзоном и Акадией. Кроме того, Англия получила монополию на торговлю чернокожими рабами сроком на 36 лет.
Пока власти были заняты войной, пираты в 1706 году установили свою власть в Нассау на острове Нью-Про-виденс (основанный англичанами как Чарлзтаун, этот город был переименован в 1695 году в честь Вильгельма Оранского-Нассау). Законопослушных колонистов силой заставили перебраться на один из островов Багамского архипелага. Багамы принадлежали фаворитам покойного короля, и представитель новой, Ганноверской правящей династии Георг I, даже не говоривший по английски, выказывал к ним полнейшее равнодушие. Лишь 11 лет спустя министры уговорили его вернуть острова британской короне и навести там порядок К тому моменту в Нассау обосновались более двух тысяч пиратов, и наибольшим авторитетом среди них пользовался Эдвард Тич по прозвищу Черная Борода, губернаторы Северной Каролины и Бермудских островов получали от него щедрые подачки, а потому никак не реагировали на мольбы мирных жителей этих колоний избавить их от жестокого насильника и грабителя.
Георг I назначил губернатором Багамских островов 39-летнего бристольского негоцианта Вудса Роджерса, который успел хорошо зарекомендовать себя как успешный… капер. В 1708 году несколько бристольских купцов, бизнес которых терпел убытки из-за очередной англо-испанской войны, учредили акционерное общество и приобрели два хорошо вооруженных корабля. Возглавить экспедицию купцы предложили Вудсу Роджерсу; старшим штурманом флотилии стал бывший флибустьер Уильям Дампир. Корабли без особых приключений пересекли Атлантику, обогнули мыс Горн и в течение 1709 года захватили два десятка испанских судов (среди них был манильский галеон с грузом, оцениваемым в два миллиона песо). В 1711 году, через Вест-Индию, Индийский океан и вдоль африканского побережья Роджерс вернулся на родину, совершив кругосветное плавание. Продажа ценного груза принесла бристольским судовладельцам 147 975 фунтов стерлингов.
Став губернатором, Роджерс объявил пиратам, что добровольно оставившие свое ремесло могут рассчитывать на амнистию. Капитан Бенджамин Хорниголд, под началом которого начинал свою карьеру Эдвард Тич, решил со своими людьми сдаться на милость властей, но сам Тич и еще один пиратский капитан, Чарлз Вейн, известный своей жестокостью, подняли черный флаг, поставив себя вне закона. Когда 26 июля 1718 года флотилия Роджерса вошла в гавань Нассау, Вейну удалось бежать. Роджерс отрядил на его поимку Хорнигол-да, но тот не справился с поставленной задачей. губернатор конфисковал все пиратские призы в гавани Нассау, утвердил в должностях главного судью, сборщика таможенных пошлин, мирового судью и констебля, укрепил форт, организовал три роты милиции для обороны города и выдал каперские грамоты тем экс-пиратам, которые захотели участвовать в поимке Вейна и других разбойников. 5 декабря 1718 года в Нассау состоялось заседание адмиралтейского суда, приговорившего десяток пойманных пиратов к повешению.
В свою очередь, губернатор Виргинии Александр Спотсвуд пообещал награду в 100 фунтов стерлингов тому, кто захватит или убьет Тича, а также меньшие суммы за рядовых пиратов. Сделать это вызвался Стид Боннет, получивший помилование от губернатора Северной Каролины, — у него с Тичем были свои счеты. Но Боннета постигла неудача, и он снова перешел в ряды пиратов. Как известно, покончить с Черной Бородой удалось лейтенанту Роберту Мейнарду.
Сразу или после уговоров королевское прощение приняли около тысячи пиратов. Кто-то из них перешел на королевскую службу, занялся торговлей или каким-либо иным законным промыслом. В 1728 году Роджерс утвердил в качестве девиза Багамских островов фразу, подводившую итог его миссии: Expulsis piratis restituta commercia — «Пираты изгнаны, торговля восстановлена».
В том же году новый испанский король Филипп V учредил Королевскую компанию Гигтускоа в Каракасе. Необычность предприятия заключалась в том, что его корабли могли заниматься и торговлей, и корсарским промыслом, охраняя берега Венесуэлы от набегов пиратов и корсаров других стран. В основном атакам грозных басков подвергались корабли англичан и голландцев, занимавшихся контрабандой. Успехи компании привели к небывалому подъему судостроения в портах Пасайа и Доностия-Сан-Себастьян: присутствие корсаров стало залогом экономического процветания…
Эпоха «первичного накопления капитала» заканчивалась; европейские державы понемногу начинали переводить экономику на мирные рельсы, вкладывая новое значение в слова «интересы государства», оперируя терминами «отчизна» и «патриотизм». Была ли родина у пиратов? Вряд ли они отождествляли ее с государством. Рыба ищет, где глубже, а флибустьер — где выгоднее…
Часть третья
ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЕГЕНДА
Сражение со стихией. — Борьба за выживание. — Плен, тюрьма, побег. — Казнь: петля или топор. — Суды и приговоры. — Пираты-мемуаристы. — Беллетристы о пиратах. — Карнавальный образ
Форбен как раз надписывал второе письмо, когда в окно ударился камешек. Почти тотчас колокола церкви Святого Андрея мелодично пробили полночь. Пора! Оставив письма на столе, шевалье прошел в смежную комнату и кивнул своему помощнику. Тот подошел к двери и завязал разговор с охраной. Под его шутки про ночные бдения без вина и девочек и намеренно громкий смех Форбен перепилил последний прут решетки (большая часть работы была уже сделана, надпил залеплен хлебным мякишем с сажей), а Барт крепким узлом связал вместе две простыни Ну, с Богом! Обняв помощника, который похлопал его по спине единственной рукой, и еще раз пообещав вызволить его отсюда при первой же возможности, Форбен ухватился за простыню, перешагнул через оконную раму и исчез в темноте. Барт последовал за ним, а верный лейтенант еще долго разговаривал на разные голоса, будто вел беседу с ними обоими, потом накрылся с головой одеялом и заснул.
Пока всё шло по плану: юнги, гордые своей находчивостью, провели их к ялику, куда уже были погружены бочонок пива, четыре каравая и голова сыра; на носу; в особой сумке, Форбен нашел карту, компас и циркуль, завернутые в вощеную бумагу, — родственник Барта из Остенде честно отработал свои 400 экю. Хирург тоже сидел в лодке и бледнел от страха при каждом шорохе.
— Ах, Боже мой, господин де Форбен! — воскликнул он. — У вас вскрылись раны! Давайте перевяжу!
— После, после! — отмахнулся шевалье. — Время дорого!