Повседневная жизнь восточного гарема
Шрифт:
Затем мулла объявлял, что такой-то, сын такого-то, желает взять в жены такую-то, дочь такого-то. Когда невеста из-за занавеса или ширмы трижды отвечала «да» на вопрос, желает ли она стать женой этого человека, мулла официально скреплял союз, читал молитву и делал в особой книге соответствующую запись, которая удостоверялась обеими сторонами. Обряд венчания на этом заканчивался, а брачный союз обретал законную силу.
Далее все происходило по обычному сценарию: невеста блистала красотой и драгоценностями, жених роскошно обустраивал ей отдельную квартиру или целый дом, а родители невесты отправляли туда ее приданое.
Посылка приданого
Посылка приданого
Трон невесты
Турецкий свадебный обряд имел много общего с подобными обрядами у других народов, но были у него и свои любопытные особенности.
Для невесты готовили богато украшенный трон (аски), на который ее усаживал прибывший с друзьями жених. После этого жених на время откланивался, предоставляя женщинам восторгаться красотой невесты, роскошью ее нарядов и сокровищами из приданого.
Трон невесты помещался под богато декорированным балдахином, который украшался золотыми звездами, жемчужными нитями и гирляндами ярких цветов.
После свадьбы трон вместе с балдахином исчезал из дома невесты навсегда.
Еще одной особенностью турецких свадеб была выставка приданого в комнате невесты, которую охотно посещали все женщины, независимо от того, были ли они приглашены на свадьбу или нет.
«Эта экспозиция, — писала Мелек-ханум, — состояла из туалетного столика, массивного серебряного обеденного сервиза, вышитого золотом белья, зеркал, обуви, украшенных бриллиантами и другими драгоценностями кубков и часов, дорогих тканей и т. д. Во избежание соблазнов, сокровища невесты были отгорожены позолоченной решеткой. …На каждую свадьбу множество женщин стекается от всех сторон, чтобы полюбоваться волнующим зрелищем. Есть женщины, которые просто помешаны на свадьбах. …Приглашены они или нет, они одеваются и бегут прямо в дом невесты, делают различные замечания касательно новобрачной, критикуют ее туалет и приданое, едят плов и другие сладости, и затем возвращаются домой, чтобы рассказать соседкам все, что они видели».
Еще один свадебный ритуал заключался в том, что вечером накануне свадьбы в гареме устраивался прием для подруг невесты. Это называлось «Ночь хны», потому что все направлялись в баню, где главным действием было окрашивание хной ногтей, пальцев рук и ног невесты.
В день свадьбы невесту наряжают и приводят к отцу, который благословляет дочь и опоясывает ее драгоценным поясом — знаком предстоящего замужества. Затем невеста направляется к матери, которая дополняет наряд невесты цветами и бриллиантами.
Шествие невесты к жениху
Эту красочную церемонию описала Мелек-ханум: «Когда солнце село, все дамы завернулись в свои белые плащи, которые составляют дополнение к их костюму и служат им покрывалом, оставляя открытыми лишь глаза. Невеста оделась точно так же; тогда все гости отправились провожать ее до дома жениха. Четыре из приглашенных подняли укрепленное на палках сиденье из красного сукна, устроенное вроде палатки, открытой спереди. Жених, стоя на пороге своего дома, приветствовал кортеж, бросая мелкую монету, а женщины при этом кричали: „Лу, лу, лу!“, читали стихи в честь невесты и выражали разные добрые пожелания. Когда невеста и все женское общество вошли в дом, жених вышел из него. Невеста села на диван, и, по мере того как гостьи входили, она вставала и целовала у них руку. Затем две старые невольницы сняли с нее покрывало и поднесли ей прохладительное питье».
Свадьба
Осман-бей живописал страсти, бурлившие вокруг свадеб:
«День свадьбы у турок то же, что огненный столб, который указывал путь евреям во время странствования их в пустыне. Те, которые шли впереди столба, оборачивались назад, чтобы любоваться, а шедшие позади смотрели прямо на него.
День свадьбы — это огненный столб, на который устремлены глаза всех турецких девушек, принадлежащих к подрастающему поколению, тогда как авангард старушек, престарелых девиц и всяких кумушек обращается к нему со взором, преисполненным самых сладостных воспоминаний…
— Ах, если бы вы присутствовали на нашей свадьбе, — говаривали они, — то увидели бы то, чего никогда вам не видать!
— Моя свадьба наделала шуму по всему городу, — говорит другая. — Все сбежались смотреть на меня!
Эти восклицания сопровождались обыкновенно глубокими вздохами…
— Нужно было видеть, как я была одета в этот день! Я была причесана, завита и наряжена, как султанша! На голове моей была диадема, кушак был весь обшит бриллиантами, платье же мое было залито золотом!»
Свадебную церемонию вспоминала и Мелек-ханум: «В восемь часов, после вечерних молитв, жених, прослушав свадебные молитвы, прочитанные в мечети, возвратился в свой дом в сопровождении многочисленного общества своих знакомых, несших зажженные факелы и поющих молитвы; имам взял жениха за плечи и втолкнул его в дом, после чего все выпили шербета и разошлись. Тогда жених пошел наверх и сел в кресло, а его невеста в сопровождении двух старых невольниц, несших зажженные подсвечники в руках, предстала пред лицом своего будущего мужа, и все три начали танцевать; время от времени они удалялись, чтобы переменить на молодой платье, и опять возвращались с нею и принимались за танцы. Таким образом продолжалось до тех пор, пока невеста не переодела всех платьев, находившихся в ее приданом. Когда эта церемония кончилась, муж взял жену за руку и повел в спальню».
Но брачный ритуал на этом не заканчивался. Жених еще должен был выкупить право открыть лицо невесты. Она соглашалась не сразу, а когда жених наконец поднимал покрывало, то, восхитившись красотой своей избранницы, украшал ее головку драгоценной булавкой с бриллиантами.
На следующее утро счастливый муж отправлялся благодарить родителей невесты, которые дарили ему, как правило, хорошего коня и дорогую саблю.
Разводы
По шариату, чтобы развестись с женой, мужчине было достаточно заявить при свидетелях, что он ее «отпускает», и сказать: «Талак» (развод). При этом он мог не объяснять причины, побудившие его к расторжению брака. Если такое происходило по недоразумению, в порыве сиюминутного гнева или в результате гаремных интриг, закон оставлял раскаявшемуся мужу возможность возобновления супружеских отношений в течение трех месяцев. Если за это срок муж не возвращал жену в дом, брак считался окончательно расторгнутым и женщина могла выйти замуж за другого мужчину.