Повседневная жизнь восточного гарема
Шрифт:
«По этой своеобразной картотеке государь потом выбирал себе подругу на ночь. Все наложницы наперебой давали Мао Янь-шоу взятки, чтобы он сделал их на портретах покрасивее. И только красавица Ван Чжао-цзюнь не пожелала подкупать художника, и он изобразил ее дурнушкой. Впоследствии по портрету государь выбрал ее для того, чтобы отдать в жены гуннскому князю. Когда же государь узрел женщину перед отъездом, он был поражен ее красотой, но сделать уже ничего было нельзя».
Там же говорится о том, что император Ханьский У-ди имел в своем гареме более трехсот красавиц, с которыми он должен был встречаться в строгой очередности.
А Роберт ван Гулик в своей книге пишет: «Постоянно возрастающее число женщин в гареме вынуждало вести подробные записи: дату и час каждого удачного сексуального единения, даты менструации каждой женщины и первые признаки беременности. Необходимы были и особые меры, не позволяющие что-либо перепутать. В своей книге „Чуан лоу цзи“ „Записки из гардеробной“ Чан Пи (около 940 года) утверждает, что, начиная со времени правления Кай-юань (713–741), каждая женщина, которую посещал ночью император, отмечалась клеймом, которое ставилось на руке. Клеймо сопровождалось специальной отметкой-названием „Ветер и луна (то есть сексуальное заигрывание) всегда будут новыми“. Такое клеймо втиралось с помощью особой мази, в состав которой входил коричник, что делало его несмываемым (издание „Лун вэй цун шу“, с. 7а). Ни одна из сотен женщин дворца не могла заявить о том, что получила благосклонность императора, не предъявив такое клеймо».
Об индийском варианте деликатных гаремных правил сообщает «Камасутра»:
«Когда царь встает после дневного сна, к нему приходит женщина, которая сообщает царю, какая из жен проведет с ним сегодня ночь. С ней приходят служанки жены, чья очередь пришла, а также тех, кто по разным причинам или по болезни пропустил свою очередь. Служанки кладут перед царем притирания и благовония, присланные этими женами, помеченные отпечатками их колец, и царю сообщают причины, по которым ему прислали эти притирания и благовония. После этого царь выбирает притирание одной из них, этой жене сообщают, что царь выбрал ее, и она готовится.
…Поскольку у царя, как правило, было много жен, обычно он наслаждался ими по очереди. Но бывало так, что некоторые пропускали свою очередь из-за отсутствия царя или из-за нездоровья, в таком случае среди тех, кто пропустил свою очередь, и тех, чья очередь наступила, устраивалось нечто вроде лотереи; участницы посылали царю свои мази, и он, принимая мазь одной из них, решал спор».
ГАРЕМНАЯ МАГИЯ
Привлечь к себе внимание повелителя было непросто, ведь гарем был переполнен красавицами. Поэтому женщины использовали любые средства, чтобы добиться успеха.
Мамед Сайд Ордубади писал в романе «Тавриз туманный»:
«Теперь, когда здесь не видно было ни зги, на темных кривых улицах появились женщины из аристократических гаремов. Тут и там мелькали их черные силуэты. Они спешили к цыганкам, чтобы поучиться у них кокетству, умению нравиться мужчинам. Из глинобитных домов доносились звуки музыки… Эти волнующие звуки очаровывали, сердца замирали от восторга, ноги отказывались идти дальше».
Секреты обольщения
Восток всегда был полон тайн и суеверий. Хотя в мусульманских странах магия и колдовство считались делом богопротивным, суеверия были весьма живучи.
Стараясь привлечь к себе мужа, женщины пускались на всевозможные уловки.
Мелек-ханум в своей книге рассказывает, как ей пришлось изготовить любовный талисман для одной из женщин:
«— Вы так добры и умны, — сказала мне однажды одна из них, — что я убеждена, что вы согласитесь сделать мне талисман для внушения паше любви ко мне.
— Вы меня считаете гораздо умнее, чем я есть, ответила я. — Как могу я составить такой могущественный талисман?
— Если захотите, то, наверное, можете это сделать, — настаивала она.
Я увидела, что продолжая отказываться, я только достигну уменьшения ее привязанности, не доказав ей бессмысленности ее просьбы.
— Очень хорошо, моя милая, — сказала я. — Я постараюсь исполнить ваше желание.
Поэтому я на другой день взяла немного истолченного сахара, смешала с солью и положила все в маленький шелковый мешочек, завязанный веревочкой, весьма запутанной и с большим количеством узлов.
— Вот талисман, который вы у меня просили, сказала я, отдавая мешочек. — Сегодня ночью, когда паша будет сидеть у вас и курить, надо тайком развязать шнурок и быстро всыпать содержимое в жаровню.
Она так и сделала.
— Что значит этот треск и дым? — воскликнул паша, услышав треск соли на огне и дым от горящего сахара.
— Вероятно, невольница положила дурных углей в жаровню, — сказала бедная женщина, вся дрожа.
Паша заметил ее расстройство, угадал, что здесь что-нибудь кроется, но не подал вида. Он решился исполнить ее желание и остался с ней на всю ночь. Предоставляю читателю решить, убедилась ли она после этого в могуществе моего волшебства.
Когда я достигла репутации искусной волшебницы, каждая из жен просила меня дать ей какое-либо магическое средство для увеличения любви ее мужа. Одна из них, более честолюбивая, долгое время просила научить ее какому-нибудь волшебству, чтобы сделаться матерью, обещая мне за это весьма значительную сумму.
Я дала ей большой мешок извести, советуя ей чаще ходить в ванну и каждый раз высыпать туда ложку этого состава, который имеет особенную силу для достижения требуемого результата. Случилось так, что она действительно забеременела вскоре после этого.
Было бы почти невозможным описать все те нежности, которые она мне расточала. К моему великому удовольствию все эти женщины были вполне убеждены в моем глубоком знании таинственных наук.
Все восточные женщины верят в действенность талисманов, наговоров, амулетов и тому подобных смешных проделок. Таким образом, много женщин и мужчин (так как и последние занимаются этим) живут за счет легковерия себе подобных. Но… бывает… вследствие невежества, а иногда даже недоброжелательства колдунов и колдуний, приходится испытывать серьезные последствия, а подчас можно и умереть от съеденной по совету этих плутов какой-нибудь… вредной смеси».
О ревности гаремных женщин, об их вечной готовности к интригам, к использованию всевозможных таинственных сил, магических приемов и колдовства писал и Осман-бей:
«Когда уже все средства истощены, то женское самолюбие все-таки не позволяет сознаться, что чарующая красота ее соперницы восторжествовала; сознавая себя побежденною, она будет доискиваться причины своего поражения в колдовстве, будто бы употребленном ее соперницей с успехом.
„Против колдовства нужно действовать колдовством, — говорит себе оскорбленная женщина, — и мы увидим, которая из нас лучше колдует“. Затем бедняжка обращается за советами к старым женщинам, которые премного сведущи по этой части.
— Ах, моя милая, — говорит она одной из таких старух, беспрестанно трущихся около гаремов. — Что мне делать? — ума не приложу. Эта мерзкая „маленькая дама“ приколдовала к себе моего пашу. Она делает из него что только ей вздумается, и бедный паша так переменился, что его нельзя узнать. Нужно сыграть какую-нибудь штуку с этой дрянью. Не знаешь ли ты хорошего ходжи, который мог бы мне сделать буйю (вещицу, имеющую магическую силу)?
— Как же, — отвечает старуха, — недавно прибыл сюда некий Сивасли-ходжа. Говорят, что он удивительный колдун (буюджи). Все бегут к нему. Если желаете, сударыня, то пойдемте к нему вместе.
— Я пошла бы к нему, но боюсь, что он такой же плохой колдун, как и все колдуны, к которым я до сих пор обращалась и которые нисколько мне не помогли.
— Будьте, сударыня, спокойны, — говорит старушка. — Сивасли-ходжа такой колдун, каких у нас еще не бывало; даже султанши ходят к нему.
В назначенный день они отправляются к прославленному колдуну. Разумеется, колдун старается успокоить встревоженную женщину, уверяя, что в подобных вещах не трудно пособить горю, так как всегда есть средства затронуть сердце даже самого грубого и холодного к женщинам мужчины. Что же касается самого колдовства, то услужливый старик спешить заверить своих клиенток, что он один имеет настоящий дар привораживать и может снабдить кого угодно таким буйю, каких ни у кого нет и не может быть. Затем он берет несколько кусочков бумаги, вырезанных самым затейливым образом, на которых проводит карандашом или пером несколько черт и знаков, и к этим бумажкам прилагает пакетик с таинственной пудрой, составленной из смеси различных веществ.
Вручая бумажки и пакет своей клиентке, ходжа дает ей наставления, как употреблять это магическое средство. Прежде всего бумажки должны быть положены под простыню постели, на которой муж ее должен спать с ее соперницей; затем нужно бросить горсть этой пудры на горячие уголья, чтобы дымом от нее изгнать духов, призываемых ее соперницей на помощь.
Бедная женщина выслушивает все эти наставления с крепкой верой в силу ворожбы, вручает деньги колдуну и возвращается домой с облегченным сердцем. Дома она тотчас же приступает к делу и в удобную минуту приготовляет постель для своих жертв, подпихивая бумажки под простыню, и затем выжидает последствий колдовства.
Подобные проделки совершаются в гаремах чуть ли не каждый день. Если бы женщины не верили в колдовство, то они не находили бы себе ни в чем утешения, а самим колдунам пришлось бы умереть с голоду.
Эти „ходжи“ имеют также средства против женского бесплодия. Ремесло колдуна весьма выгодное. Нередко они злоупотребляют своим положением, так как женщины, обращающиеся к их помощи, должны быть с ними откровенны и открывать им свои тайны».
В романе «Иосиф и его братья» Томас Манн приводит историю с мандрагоровыми яблоками, которые, по поверьям, обладали необычайной магической силой:
«Шершавая ботва с овальными листьями едва-едва поднималась над землей, незаметная для неискушенного глаза. Но по темным, с орех, ягодам, которые и назывались мандрагоровыми яблоками, Рувим узнал, что здесь прячет земля. Он засмеялся и поблагодарил. Схватив тотчас же нож, он начертил кружок и окопал корневище, так что оно повисло только на тонких волокнах. Затем, произнеся заклинание из двух слов, он рывком отделил корешок от земли. Он ожидал, что тот закричит, но этого не случилось. И все-таки он держал за вихор самого настоящего волшебного человечка: телесного цвета, с двумя ножками, ростом с детскую ладонь, бородатый и сплошь покрытый волокнистым пушком, — это был гном, удивительный и смешной. Мальчик знал его свойства. Они были многочисленны и полезны; но особенную пользу — так слышал Рувим — они приносили женщинам. Поэтому он сразу предназначил свою находку Лии, своей матери, и побежал вприпрыжку домой, чтобы отдать ей корень».
Яблоки мандрагоры, говорится в романе, способны были благорастворять воздух, отводить порчу от людей и скота, предсказывать погоду, узнавать скрытые и будущие события, делать мужчин неуязвимыми, приносить удачу в промысле и устраивать так, что судья всегда признавал их правыми. Кроме того, из яблок мандрагоры готовили отвар, «который усыпит человека, как только он понюхает его, а если будет нюхать долго, то лишит языка», «кто хлебнет лишнего, мужчина ли, женщина ли, тот умрет, но малая толика хорошо помогает при укусе змеи, а если тебя режут по живому телу, то кажется, что тело чужое».
Но главное свойство мандрагоры побуждало все еще остававшуюся бесплодной Рахиль молить Лию отдать ей чудесные яблоки:
«Чтобы я стала плодовита, ибо разочарование от того, что я до сих пор бесплодна, сокращает мне жизнь, и своей неполноценности я горько стыжусь! Лань моя, златокудрая среди черноголовых, ведь ты же знаешь, что это за отвар и как он воздействует на мужчин, ведь он же, как влага небесная, на женскую засуху, и женщины с его помощью зачинают счастливо и разрешаются от бремени с легкостью!»
Лия обменяла мандрагору Рахили на право «вне очереди» разделить с Иаковом супружеское ложе.
Чудесная сила мандрагоры проявилась очень скоро, однако рожать начала Лия. Со временем родила и Рахиль. Она подарила Иакову несколько сыновей и дочь и умерла при родах, оставив Иакову еще одного сына — Вениамина.
Одним из сыновей Рахили был Иосиф, названный впоследствии Прекрасным. Тот самый Иосиф, которого братья продали в рабство за то, что он был любимым сыном отца, и который затем стал в Египте самым могущественным после фараона лицом.