Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи

Фредерик Луи

Итак, отныне император Муцухито являлся единственным правителем островов Восходящего солнца, единолично принимал государственные постановления и мог не опасаться притязаний феодалов, всегда готовых к противостоянию. Он задумал первое преобразование общества, революционное по своей сути, создав три новых класса, которые должны были прийти на смену старому делению феодального общества. Первый — кадзоку— состоял из придворной аристократии и феодальной знати; второй — сидзоку— составляли самураи независимо от клана, семьи или уровня благосостояния. И, наконец, в третий, называемый зсэймин,входили люди из народа.

С этого времени одна реформа следовала за другой. Прежние даймё, сразу же назначенные наместниками в своих княжествах, получали жалованье, равное десятой части их доходов. Впоследствии они были вынуждены оставить эту должность и стать правительственными чиновниками в столице. Не оправдались и ожидания самураев и духовенства из крупных буддийских монастырей, которые лишились своих земель, что с корнем вырвало феодализм из почвы Японии. Но император не собирался останавливаться

на полпути. Выплата пенсий и жалований слишком давила на государственный бюджет, и в Лондоне японским правительством был заключен договор о займе, а в 1873 году оно предложило выкупать наиболее незначительные пенсии. Три года спустя все пенсии без какого-либо предупреждения были превращены в право на ренту.

Эти постановления императора естественным образом повлекли за собой освобождение земель из-под власти даймё, самураев и наиболее богатых храмов. В 1868 году, согласно очередному постановлению, земли должны были стать собственностью тех, кто их возделывал, либо в одиночку, либо коллективно, что было типичным для деревни. Начиная с 1873 года каждый имел право продавать или покупать землю либо для ее обработки, либо с иной целью. Посаженные, фигурально выражаясь, на хлеб и воду, даймё не имели средств для того, чтобы выкупать свои земли и восстанавливать поместья. Народ больше не чувствовал себя в кабале и впервые вздохнул свободно. Император же стал для него не только богом, но истинным благодетелем, и его популярность выросла во много раз.

Чтобы окончательно стереть последние следы феодализма, в стране ввели новое административное деление: княжества (провинции) заменили префектурами (кэн).Их новые границы не соответствовали прежним. В 1871 году кланы были окончательно устранены, и все японцы, какой бы ни была их социальная принадлежность, должны были платить национальный налог, который с 1871 года стал взиматься наличными, а не продуктами натурального хозяйства, как это было раньше. Рис, старая мера оплаты, отныне заменялся золотом, точнее — иеной, которую составляли сто сэн, а в каждом сэн было, в свою очередь, сто мон. О феодальной эпохе напоминали лишь сабли, которые носили некоторые представители военного сословия, но указ 1876 года, разрешавший надевать их только служащим императорской армии, положил конец и этому обычаю. Сидзоку, получившие разрешение выбирать наиболее подходящее им занятие, стали военными, полицейскими или же делали административную карьеру. Из всех старых привилегий у них осталось лишь право подвергаться особым (смягченным) наказаниям за уголовные преступления — сомнительная привилегия, которая, впрочем, также была упразднена в 1882 году. Итак, Япония пришла к равенству не через народную революцию, как это случилось во Франции в 1789 году, а, напротив, по воле одного человека — императора.

Категория хэймин, или «людей из народа», должна также была поглотить (как это предполагает принцип равенства) бывших эта (или хинин —«не-людей»), фактически имевших статус неприкасаемых и состоявших из тех, кто не принадлежал к остальным двум классам. На деле же, если в свете новых законов все хэймин были равны, то традиционные взгляды, которых придерживался народ, отказывали им в этом. Человек так устроен, что, будучи всегда готов принять свободу для себя, в то же время отказывает в ней другим… Так что эта, изначально представлявшие собой потомков военнопленных или тех, кто занимался работой, считавшейся «нечистой», до сих пор подвергаются определенному социальному остракизму. Официально этого факта стыдятся, но сделать с ним пока ничего не могут. Остальные хэймин делились на два резко разграниченных класса: тёнин,или горожан (среди которых также выделялись торговцы, рабочие и чиновники), и крестьян. Положение последних все еще было весьма плачевным, несмотря на новый статус свободных мужчин и женщин и устранение формы коллективной и семейной ответственности. Они отныне могли занимать важные посты и получать почетные награды в соответствии со своими заслугами и способностями. Они также имели возможность (пусть пока и теоретически) заключать равный брак с представителями других классов и путешествовать, в том числе и за границу, если позволяли средства. Так японское общество за несколько лет встало на путь обретения социального равенства. После некоторых колебаний было решено объявить о свободе вероисповедания, а что касалось христиан, то с 1873 года им наконец было позволено открыто исповедовать свою религию. Правда, для этого потребовалось давление христианских стран на Японию.

Все эти глобальные реформы, проведенные за несколько лет, неминуемо должны были встретить сопротивление. Чувство клановости, глубоко укоренившееся в самураях за многие века, было еще живо, и некоторые бывшие феодалы, даймё и самураи, а также члены первых правительств эпохи Мэйдзи, испытывали в глубине души тоску по прежним временам. Те, кто был особенно привязан к прошлому, пытались бунтовать против нововведений, которые они ставили в упрек советникам и министрам, но отнюдь не императору, неизменно считавшемуся непогрешимым правителем, чья личность была неприкосновенна. Вспыхнули восстания в Хиго, Акизуки, Тикудзэн, Тёсю. Но бунт во всех случаях был подавлен, поскольку народ не поддерживал повстанцев, и зачинщиков мятежей казнили в 1876 году.

Наиболее серьезное восстание произошло в следующем году. Сайго Такамори (1827–1877) из клана Сацума, участвовавший в реорганизации императорской армии, яростно осудил введение всеобщей воинской повинности, что, по его мнению, уничтожало привилегии самураев, роль которых до этого как раз и заключалась в защите страны. Сайго Такамори был участником вооруженного вторжения на территорию Кореи. Это военное предприятие на какой-то миг вновь зажгло в самураях пламя отваги, хотя оно и противоречило мирным устремлениям Окубо Тосимити и Ивакуры Томоми (1825–1883), который возвратился в Японию после посольства в Соединенные Штаты и путешествия по Европе. Такамори оставил свой пост одновременно с другими санги(советниками) — участниками войны, и вернулся в Сацуму. Там

он занялся обучением самураев, сохранивших ему верность, якобы для того, чтобы освоить с ними земледелие. Правительство забеспокоилось и в 1877 году отправило в Кагосиму корабль, чтобы захватить склад с оружием, собранным Сайго и его «учениками». Последние скрылись в горах, прихватив с собой оружие, и Сайго неожиданно для правительства оказался во главе четырнадцати тысяч вооруженных самураев. В его планы входило соединение со сторонниками Тёсю и продвижение до Киото, где он рассчитывал получить поддержку. Но правительственные войска, незамедлительно выступившие против повстанцев, сумели удержать их в пределах острова Кюсю, несмотря на жестокое сопротивление. Прекрасно обученная и дисциплинированная армия императора разбила Сайго в январе 1877 года. Сам Сайго, раненый и окруженный вражескими войсками, покончил с собой в традиционной для самураев манере, сделав сеппуку24 сентября. Остальные восставшие были либо убиты, либо посажены в тюрьму. Единственный раз до страны донеслось эхо этого восстания, когда в 1878 году несколько самураев, преданных Сайго, организовали убийство министра Окубо, которого они обвинили в поражении своего предводителя.

Тем временем японское государство, несмотря на сложную обстановку внутри страны, стремилось установить равноправные дипломатические отношения с иностранными державами. Но, чтобы достичь этого, необходимо было торопиться с модернизацией страны. Одним из первых шагов, предпринятых правительством Мэйдзи, было решение установить маяки в крупных портах, чтобы привлекать иностранные суда и способствовать, таким образом, развитию торговли. За границей закупались пароходы, ас 1872 года появились первые компании по торговому мореплаванию. Взяв еще один заем в Лондоне (который был возвращен в 1882 году), Япония приступает к строительству железной дороги. В 1869 году был установлен телеграф, а в 1871-м — почта. Значительно улучшилось состояние дорог. К 1871 году армия стала национальной и объединила большую часть вооруженных сил бывших кланов. Ее организацией занимались иностранцы, прибывшие по большей части из Франции и Пруссии. Отдельно от сухопутных войск в 1872 году под управлением британских моряков начал создаваться национальный флот. Французский инженер Верни приступил к устройству военного порта в 1872 году, а с 1886 по 1890 год этой работой занимался инженер Бертен. Развивалась и экономика. Здесь особую роль сыграла деятельность Ито Хиробуми (1841–1909), принадлежавшего Тёсю и получившего в Англии прекрасное образование. Благодаря государственным средствам, выделяемым прядильным фабрикам, стекольным заводам, цементной промышленности, писчебумажным магазинам, бурно развивались индустрия и тяжелая промышленность. Предметом пристального внимания приглашенных из США агрономов стало более рациональное использование возможностей в то время мало заселенного острова Хоккайдо. Возрастало число рабочих рук и количество фабрик; в 1881 году все государственные предприятия, в целом не слишком успешные, были возвращены в частные руки на очень выгодных условиях. Частные банки и банки-эмитенты, в свою очередь, были превращены в национальные банки, а в 1882 году был создан Национальный банк Японии (Нихон Гйнко).

Но результаты не могли быть стабильными без должной организации технического образования. До 1868 года существовали лишь частные школы и Тэра-коя,или «школы при храмах», где обучение носило поверхностный характер и ограничивалось преимущественно дисциплинами, связанными с литературой, — такими как каллиграфия, искусство поэзии… Точным наукам уделялось мало внимания. Но с 1871 года образование в Японии стало выстраиваться по европейскому образцу, и посещение начальной школы было объявлено обязательным для всех детей в возрасте от шести до двенадцати-тринадцати лет. Через год появились средние школы, школы, где изучались точные науки, высшие школы, частные и государственные школы. Целью реформы было распространение знаний, принесенных Западом, создание квалифицированных кадров, способных в короткие сроки заменить приезжих специалистов и профессоров, и появление интеллектуальной элиты, чья деятельность будет посвящена делам новой Японии и чья верность императору будет непоколебимой.

Национальная религия, синтоизм, была восстановлена для того, чтобы, с одной стороны, противостоять буддизму, который, по сути, не являлся исконно японской конфессией, а с другой стороны — противодействовать попыткам миссионеров из Европы и из Америки привить Японии христианство. Значительное развитие за эти годы получила пресса. В 1875 году пришлось даже вводить для нее ограничения, чтобы избежать злоупотреблений в этой сфере.

Изменение внутренней ситуации протекало параллельно с развитием отношений с Западом, что позволяло новорожденному японскому государству поддерживать достижения в области экономики. Около I860 года болезнь, поражающая коконы шелковичных червей, нанесла значительный урон европейскому рынку текстильной промышленности. Японские крестьяне воспользовались ситуацией, чтобы самим экспортировать шелк в Европу. Японское государство наблюдало за тем, как баланс этого экспорта становится избыточным, несмотря на низкую ставку таможни (5 %), навязанную иностранными державами для импорта. Кроме того, военная экспедиция на Формозу (Тайвань), предпринятая как акт мести за японских моряков, убитых на островах Рюкю, позволила зарождающимся промышленным обществам, таким, например, как компания, созданная Ивасаки (позднее она превратилась в трест Мицубиси), развиваться в значительной степени за счет заказов правительства на строительство судов. Кампания, развернутая против Сайго Такамори в 1877 году, также дала возможность разнообразить выпускаемую продукцию и получать неплохую прибыль, снабжая армию императора необходимым снаряжением. Позднее судоверфи Мицубиси и Мицуи, промышленные компании, созданные в эпоху Токугава, слились в трест ( дзайбацу), способный противостоять наплыву западной продукции. Именно индустриальная мощь этих совместных предприятий, контролирующих самые разные отрасли индустрии, позволила дать такой мощный толчок развитию экономики. Зарплата в то время была невысокой из-за массового притока в город крестьянского населения и большого числа безработных.