Повседневность Дракулы
Шрифт:
– Клоун на месте, - сказал он.
– Ой, извините, - смущённо потёр лоб Наскис.
– У меня просто... манера речи бывает грубая. Не берите на свой счёт.
– Да ладно, не переживайте. Мне всё равно, кто и что про меня думает. Я человек действия, мне некогда тратить время на эту чепуху.
Герберт повернулся к нему. Все вокруг ведут себя так спокойно. Доктора, санитары, медсёстры. Даже Наскис с этим мужиком ничего не подозревают. Неужели доктора не провели никакого обследования? Такого просто не может быть. Они сразу должны были раскрыть непривычную анатомию Герберта. Но, судя по всему, по какой-то причине, этого не случилось.
– Спасибо, что притащили меня сюда, - говорит Герберт.
– Жаль, что я заставил вас потратить своё время.
– Ничего страшного, - Матвей положил ему руку на плечо.
– Я далеко не всегда могут позволить себе вот так спонтанно помочь человеку. В такие моменты я перестаю чувствовать себя злодеем.
– Хэх, что это значит?
– В вашем возрасте вы должны понимать, что все мы не идеальны. Что часто внутри нас есть что-то злое и тёмное. Я борюсь с ним, помогая людям.
Наскис рассмеялся.
– Извините меня, но это какая-то пафосная дичь.
– Согласен, - улыбнулся Матвей и тоже засмеялся.
– Я отвёз старика в больницу просто, чтобы выглядеть героем в глазах людей. Вы бы видели их рожи, когда я самоотверженно бросился на помощь.
– Ну, - откашлялся Наскис, - когда-нибудь я пойму этот странный юмор.
Герберт присел на мягкую лавочку, выставленную под стенкой. Ноги не так хорошо держат, как того бы хотелось. Некая слабость всё ещё витает в воздухе.
– Что со мной?
– спрашивает он.
– Это болезнь?
– Переутомление, - сказал Матвей.
– Доктора мне так и разъяснили.
Этот человек что-то скрывает. Как-то неискренне всё это звучит. Никакого переутомления и в помине нет. Учитывая вольный график работы, Герберт часами валяется в кровати как боров и спит по двенадцать часов. Скорее всего, это ложь.
– То есть, я могу идти домой?
– Герберт решает подыграть Матвею.
Даже если ему и известно что-то о Герберте, то пока раскрывать это в разговоре не стоит.
– Ну, не совсем. Для начала нужно будет получить выписку у врача.
– Ладно.
В кабинете врача сильно пахло сигаретами. Сразу войдя внутрь, Герберт ловко подметил глазом лежащую в углу пепельницу. Выглядит так, будто её в ярости бросили об стену. Либо, это просто мрачная догадка. Герберт не понимает что происходит, поэтому паранойя и рисует в его голове такие сценарии.
– Ну, всё, вы можете идти, - говорит доктор, закончив свои дела.
– Да, спасибо. А вы ничего подозрительного не замечали при осмотре?
Доктор немного нервно постучал пальцами по столу, но потом резко перестал и улыбнулся.
– Нет. Разве что только следы от велосипедных шин у вас на штанине.
Герберт глянул на свои брюки и тихо выругался под нос.
– Я неудачно упал с велосипеда.
– В следующий раз будьте осторожней, - доктор наклонился над столом и перешёл на шёпот.
– Я больше никогда не хочу иметь дела с вами.
Он точно что-то знал.
– Что вы знаете?
– спрашивает Герберт.
– Просто уходите. Нам не стоит разговаривать. Уходите и всё. Окей?
Теперь сомнений не было. Здесь явно что-то не чисто. Герберт встал из-за стола и направился к выходу, думая о том, что же тут произошло на самом деле.
– Ну что, тебя подкинуть домой?
– спрашивает Наскис у выхода из клиники.
– Да... было бы неплохо. Только я бы ещё хотел забрать свой велик обратно. Я оставил его у той больницы.
– А, да всё нормуль. Его Ева забрала, так что можешь не переживать.
Пока Наскис вёз его домой, он прокручивал в голове разговор с врачом. Ему заплатили? Запугали? Или же, может быть, он сам решил утаить информацию для каких-то личных целей? Выбивать из него информацию Герберт не хотел. Это слишком жёстко, и это в прошлом. Все эти зверские методы пора отбросить, иначе проблемы только продолжат накапливаться.
Герберт почесал бороду. Или всё-таки завалить этого долбаного врача? Один раз, как говорится... Ну, в общем, эта скользкая мысль не получила развития. Врача он решил не трогать.
Ладно, я не буду сильно томить вас размышлениями насчёт Матвея Курского. Вас интересует, злодей ли он? Затевает ли он что-то? Ну, я бы не был настолько категоричен в подобной оценке.
После беседы с Гербертом, Матвей Курский отправился домой. Жил он, мягко говоря, не бедно. В большом особняке вместе с огромной семьёй. Жена, двое детей, родители и родители жены - вся эта мощная компания комфортно помещалась в таком роскошном жилье. Из этого можно вычленить, как минимум, то, что этот человек весьма компанейский.
– Эй, народ, я дома!
– заходит он, раскинув руки.
Маленькая дочь побежала к нему с объятьями, а чуть постарше сын не стал этого делать.
– Папа вернулся! Папа вернулся!
– обхватила его девочка.
– Да, малышка, я тоже по тебе очень соскучился.
– Ну ты и дура, - хмуро сказал мальчик.
– Так ты никогда не станешь взрослой и самостоятельной.
Матвей покрутил головой.
– Сынок, откуда такая грубость? Это же твоя сестра, имей уважение. По-настоящему взрослым ты станешь только когда начнёшь заботиться о других.