Пояс Ипполиты

Крупняков Аркадий Степанович

– Кому им?

– Да, амазонкам, будь они неладны!..

– Амазонкам?!- Левкон даже привскочил на кровати.- Откуда у них флот, они же скачут верхом на конях, и вообще они... женщины из легенды.

– Вот потому-то ты должен их догнать, ну хотя бы ради любопытства.

– Но они же убивают мужчин!

– Если они не убили Перисада, того вонючего сборщика налогов...

– Откуда ты все это знаешь?

– Вернулась охрана сборщика. Она видела - все трюмы триер полны красивыми полуголыми бабами. По сто штук на триере, а кораблей

у них девятнадцать.

– Ты посылаешь меня на гибель, Великий Спарток. Хотя...

– Не трусь, не будь таким ослом, как твой отец, хотя он и царь Боспора. Пойми, наше царство невелико, на западе нас теснят скифы, на восточном берегу синды и прочие меоты — они хуже скифов, но живут с нами мирно, потому, что боятся нашего флота. Но если девятнадцать амазонских триер войдут в воды Синдики...

– Мой великий отец Сотир знает об этом?

– Пьян со вчерашнего вечера. Он пил до полуночи и не может поднять головы. Только мой великий внук и внучка...

– Какая еще внучка?

– Ты пойдешь в море не один, а с сестрой Арсиноей. Она умнее тебя на десять стадий и найдет с амазонками общий язык. Ты только вынюхай, сколько у них оружия и каковы их намерения. Может, они идут на берега Танаиса и их не надо трогать.

– А если к синдам?

– Тем более. Скажи, что и сам идешь в Синдику, в гости, к Гекатею и Тире.

– А они, дуры, поверят,- возразил Левкон, заканчивая одеваться.- В Синдику можно проехать прямо из Тритакской гавани, минуя пролив...

– А ты скажи, что везешь сестру на прогулку по Меотиде, ей, мол, захотелось узнать, что такое меотийская волна. Ах, если бы я не был так стар, я бы пошел с тобою и, будь уверен, пощупал бы царицу амазонок. У них ведь должна быть царица, Левкон, а?

– Ну, прощай, Великий Спарток. Если что - моя смерть будет на твоей совести.

– Возьми побольше подарков. Блестящие побрякушки, тряпки. Женщины, как сороки, любят все, что блестит...

Когда Левкон увидел Агнессу, то у него от удивления чуть не вывалилась изо рта челюсть. Девушка спустилась по веревочной лестнице до самой воды и принялась ее раскачивать. Легкий хитончик, закрепленный только на плечах, развевался за нею по воздуху, полностью обнажая великолепно сложенное тело. Раскачавшись достаточно сильно, она, словно белка, пролетела над морем и очутилась на борту фелюги. Одернув и поправив хитон, встала перед Левконом. Царевич зачарованно глядел на девушку, а она, рассмеявшись, сказала:

– Закрой рот - живот простудишь!

– Я приветствую... тебя... на борту...

–  Не надо. Лучше принеси воды - я умираю, хочу пить.

Пока Левкон думал, кого послать за водой, девушка грубо оттолкнула его и подошла к двуручной гидрии, глянула внутрь:

–  Вижу, и у вас нет воды.

–  Есть, есть!- послышалось где-то внизу, и из кубрика вышла девушка с глиняным сосудом и подала его Агнессе. Та схватила канфар ^[6]и жадно, крупными глотками начала

пить. Передавая пустой сосуд, спросила:

– Как тебя зовут?

– А тебя?— спросила хозяйка фелюги.

– Зови меня Несси.

– А меня просто - Силоя.

– А этого олуха?

– Этот олух, сын царя - Левкон. А я его сестра Арсиноя. А ты кто?

– Я храмовая жрица Агнесса. Куда идете?- Агнесса исподлобья глянула на юношу,- Нас встречать?

– Нет, мы прогуливаемся по Меотиде, а идем в Синдику, на остров Фанагория.

– Почему окружно? Я знаю - в Фанагорию есть путь покороче.

– Видишь ли, я больная... немного. Я нагуливаю аппетит. Совсем плохо кушаю.

– Мне бы твои заботы.

– Ты может быть голодна?

– Арсиноя, зови гостью в кубрик.- Левкон уже пришел в себя. Он протянул Агнессе руку, пытаясь взять ее за локоть. Агнесса одернула руку, сказала грубо:

– Я могу и ударить!

– За что?

– Я - амазонка, олух. Мы протянутую руку мужика отсекаем мечом.

– Совсем забыл об этом,- с досадой произнес куда-то в сторону Левкон.

– Да ты не похожа на амазонку. Ты словно с небес спустилась...

– Все может быть,— ответила Агнесса и спустилась в кубрик. Там Арсиноя накрывала на стол.

– Ты, наверно, думаешь - цари, а вся посуда из глины. Ты привыкла есть из серебра, пить из золотых сосудов?

– Это потому, что у амазонок нет хороших гончаров, это мужское дело.

Царевич молча поднял на стол большую глиняную амфору с вином, налил темно-красную жидкость в кратер, разбавил водой и разлил в три чашки. Агнесса, переглатывая слюну, смотрела на приготовления. Там, в Фермоскире ей не давали вина и она любила пить украдкой. Левкон поднял свою чашу:

– Я поднимаю этот киаф...

– Мы собрались сюда пить или говорить?- перебила его Агнесса и несколькими глотками выпила вино.- Вот теперь скажи, что ты хотел, а я пока попробую эту холодную телятину.

Левкон покачал головой и выпил свою чашу. Арсиноя только пригубила.

– Я хочу спросить...

– Налей мне еще,- снова перебила его гостья.- Только не разбавляй вино водой. Я хочу по-скифски.

– Это не очень благородно, Несси,- зашептала Арсиноя.-Женщине...

– Я не женщина, я — амазонка!
– Агнесса начала хмелеть.— И к тому же, едем к скифам. Пора привыкать,- Она встала, сняла с полки какой-то высокий узкогорлый сосуд и направилась к амфоре.

– Несси!- закричала Арсиноя.- Там же розовое масло. Это сосуд...

– Вот и хорошо! Я хочу вина с розовым маслом.- Агнесса опустила сосуд в амфору с вином. Вытерев о полу хитона руку, смоченную в вине, выпила лекиф до дна и сказала весело:

– Теперь я буду пьяна, как Дионис, и пахнуть, как роза. Так, что ты хотел спросить, олух?

– У вас на корабле есть старший? Не ты, надеюсь?

– Увы, нет. Старшей там Атосса, а кибернетом... как его - Перисад.

– Перисад?! Это мой сборщик налогов!