Пояс Рода
Шрифт:
И пишет брат, что увиделись ему все его проступки, и людей он видел, страдавших от него, и так ему было за всех больно, что начал он кричать… А она его спрашивает: крепка ли вера твоя? Ты бы мог за кого-нибудь в костер? Видишь, я за всех молилась, и жива, а костер — вот, еще горит он. Взойдешь, чтобы искупить грехи всех братьев своих по вере? Он — креститься, молитвы читать, а она смотрит так укоризненно и говорит: а хотела помочь тебе…
Тут крест на груди у него плавиться начал… потерял он сознание.
Очнулся, а ему говорят: сгорела ведьма, пепел развеяли…
Долго он допытывался, но не мог понять,
Обо всем этом он написал, но мы изъяли, поскольку… по-моему, и не ведьма это была, и не сгорела она и вообще — лишнее это в той книге. Берег это для того, кто разберется до конца.
Но и негоже нам, Братству, призванному нести Знание Господне, уподобляться иезуитам, погрязшим в суевериях и собственных демонов принимающих за Зло наружное.
Цель Вашей поездки — найти То, что очистит Церковь от гнили невежества, как завещали нам наши основатели. Ибо Знание есть Благодать Господня, и от него бесы расточатся как туман на рассвете, и очистится Дом Господа нашего.
Много зависит от того, что вам удастся, любезный брат Франсуа.
Но и миссия будет нелегкой.
Особое внимание уделите грамоте, которая была в руках у этой женщины и дощечке, ибо здесь есть еще одна деталь: возможно, это и есть некая разгадка…
Дощечка, которую нарисовал обезумевший брат наш, похожа на одну из тех, найденных еще первыми византийскими монахами, которые пришли в эту страну, и, по отчетам, были отправлены в Рим, но по дороге исчезли.
Ходили слухи, что они были похищены одним из посланцев в Рим — русским рыцарем княжеского рода, но расследование из политических соображений не было продолжено.
Внимательно посмотрите на иллюстрацию — там видны первые буквы старого славянского варварского письма. Видимо, так врезались эти картины в память нашего бедного брата…
Но как их перевести?»
……………………………………………….
Дальше, — печать магистра Розенкрейцеров, и так далее.
Дощечка — это очень любопытная вещь, особенно в такой книге, как «Молот ведьм»:
Возможно, вы стоите на пороге важного открытия.
Повторяю, что, возможно, эти дощечки — те же самые, которые нашел ваш русский белогвардейский офицер во время Гражданской войны у вас в России и были названы Велесовой книгой. Впоследствии ее объявили подделкой, но многие так не считают.
Хотя то это, или не то, или таких много было…
Во всяком случае, они снова пропали, но есть фотоотпечаток одной из них. Я как заинтригованный специалист, сравнил рисунок и фото… Они совпадают! Хотя на рисунке видны не все строки. Это уже настоящая сенсация!
Конечно, все это доказать будет сложно… но я уже сегодня займусь этим!
Чтобы не заставлять тебя искать этот документ, я приведу примерный перевод:
Напрасно забываем доблесть нашу старых времен да идем куда — неведомо. И так вот мы зрим вспять и речем: «Неужто мы стыдимся Навь, Правь и Явь знати и все вокруг ведати и до ума идти (думать). То Бог Даждьбог сотворил нам яйцо, якое и есть свет зори нам сияющей. И во той бездне повесил Даждьбог землю нашу, абы та удержана была. То души пращуров суть, и те светят зорями нам от Ирия… Правь еси неведомо устроена Дажьбогом и по ней, яко прядётся, течет Явь, и та сотворила жизнь нашу, а коли отойдет — смерть будет.
Многие считают, что это подделка, но как объяснить, что на рисунке, который исполнил безумный садист-монах, есть явно воспроизведенный кусок:
…То души пращуров суть, и те светят зорями нам от Ирия… Правь еси неведомо устроена Дажьбогом и по ней, яко прядётся, течет Явь….(здесь кусок, закрытый рукой женщины)….Творящую Богову силу узрели в себе, то дано — дар Богов, и не потребуем, ибо то — напраснить. То души пращуров наших от Ирия зрят на нас, и от жалости плачут и возрекают нам, что мы не берегли Правь, Навь и Явь, и не бережем Божье, над тем смеясь.
Ты не представляешь, что ты нашла!
Ни слова больше, все при встрече.
А вот второй документ — так я не понял, по-моему, это просто азбучная молитва на глаголице…
Рад был быть полезным, Жак.
С нетерпением собираю чемоданы, технику и вылетаю ближайшим рейсом».
Тупо проглядев в стену часа полтора, Инквизитор опомнился.
Ну и занесло же его с этой бабой в очередной раз!
Вот тебе и ее вечная байка… она любила бесконечно фантазировать на эту тему. Смысл этих баек всегда был один: он — полный придурок. Так, оказывается, и действительно! Он никогда не принимал их всерьез. И молчала же столько времени… Хотя чего она должна была рассказать? Что документ нашла? Или еще что-то… Вдруг как-то неуютно ему стало. Послышался то ли смех, то ли плач… Вой какой-то за окном. Стало тревожно.
На цыпочках Инквизитор пробрался к спальне. Вроде спит… как всегда… руку под подушку, скрутившись калачиком. Повернулась. Вроде сопит даже. Захотелось погладить по голове… и не только.
И вдруг она повернулась, открыла глаза и посмотрела прямо на него.
— Не подходи. Можешь взять одеяло. Утром поговорим… Уйди.
Она плакала? Стерва. Впрочем, бабские слезы недорого стоят… а может, смеялась? С нее станет…
XIII
Когда он проснулся, она уже пила кофе за столом.
— Ну, прочел письмо с открыткой?
— Да, и понял, что я для тебя по-прежнему придурок. Это ясно. Ну и что француз?
— Что, что? Самолет не приземлился, вот что… Пришлось отставить это… да и наплевать мне, в сущности, на эти научные дрязги. Мне и так ясно, где подделка, а где нет. Знаешь, что до меня, так я всегда думала, что даже если это и подделка — то не совсем, а реконструкция какого-то послания. Мне казалось, что это какой-то волхв писал как раз перед приходом христиан. Но видишь, как оно… А так — всегда старшие сетовали на падение нравов. Мне было интересно не это. Это — дело историков, это им премии дают. Смысл же действий той женщины понятен: предложение помолиться. Но как было бы просто, если бы это всем помогало. А свет от рук?