Пойди туда, не знаю куда. Книга 5. Покатигорошек
Шрифт:
– Я тоже не знаю. Но этот нож он положил в дупло уже после того, как Дуб срубили. И если я понимаю, мы примерно в том времени, когда это произошло.
– Да, – покивал Буревой, – но ты же знаешь, что для нас прошлое не спасение. Если он убит в будущем, то он убит, даже если еще жив сейчас…
– Я еще не восстановился, если честно… И не все знаю, что знал, поэтому я попробую! Даже если он убит!
– Тебе опять придется идти одному. Я должен буду охранять Трон. Василиса будет хранить Замок.
– Не привыкать. Храните гораздо! Пока вы храните, я чувствую, что у меня за спиной все надежно. Лишь
Буревой хмыкнул печально:
– Одна женщина встречалась с ним и, похоже, видела его смерть… Видимо, он любил ее, потому что ей была дарована вторая жизнь. Всю эту жизнь она пробыла под очарованием от встречи и написала вот это:
Слава тебе, безысходная боль!Умер вчера сероглазый король.Вечер осенний был душен и ал,Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:«Знаешь, с охоты его принесли,Тело у старого дуба нашли.Жаль королеву. Такой молодой!..За ночь одну она стала седой».Трубку свою на камине нашелИ на работу ночную ушел.Дочку мою я сейчас разбужу,В серые глазки ее погляжу.А за окном шелестят тополя:«Нет на земле твоего короля…»– Он всегда был бабником, – усмехнулся Нетот.
– И я бы не стала верить женским слезам в этом случае, – сказала Василиса. – Вовсе не обязательно, что она видела его мертвым. Она могла так передать свои чувства, когда он ее бросил.
– Или он подстроил свою смерть, – согласился Буревой. – Это он мог!
– Что ж, не будем гадать, – согласился и Нетот. – Путь наш ясен. Для начала мне надо разыскать одного приятеля, который знал дорогу к нему домой.
– Кто это?
Нетот с улыбкой посмотрел на Василису:
– Когда я был большим и лохматым псом, обильно обжитым блохами, мне довелось подружиться с лошадкой, которая была не совсем лошадкой. Звали моего приятеля Коньком-Горбунком. Он обещал вернуться, как только отведет старого колдуна к Посвисту. Ну ты помнишь Лешего, – повернулся он к Буревою. – Они ушли по краю нового мира, что мы сотворили тогда для твоей подруги, которую ты назвал Белкой-Летягой.
– Да-да-да! Я понял уже, – задумался Буревой. – Как же нам найти твоего Горбунка…
– Может, Дива поможет? – спросил Нетот, доставая волосяное колечко. – Ты не против, я ее приглашу?
– Или Крук! – усмехнулся Буревой. – Эти мудрецы много всего видали и знают, как находить следы.
– Так что, зову?
– Зови! Хотя они уже ждут тебя.
Нетот принялся тереть волосяное колечко, надетое на мизинец, и почувствовал, как оно разогревается.
– О, летит! Чую! – воскликнул Буревой. – Нравишься ты ей!
– Это вы о ком? – сразу заинтересовалась Василиса.
– Об одной старой богине, – ответил Буревой, улыбаясь. – Из древних. Она его лечащий врач. И, кажется, твоя дальняя родственница.
Нетот успокаивающе погладил Василису по руке:
– Ты же знаешь, я заговоренный от женского глазу…
– Знаю, но… Береженую бог бережет!
– Или богиня! – засмеялся он.
Впереди вдруг показался далекий огонек.
– А нас ждут!
– Кто это? – спросила Василиса. – Лечащий врач?
– Нет, это его наставник Баим держит для нас свет в окошке!
И тут же с разных сторон к ним подлетели огромный ворон и яркая птица, каких не видано было в этих краях. Они одновременно крикнули в ответ на их приветствия и полетели рядом с крыльями их ковра-самолета, торжественно сопровождая до дома.
А в светящемся проеме высокой башни, стрелой возносящейся над лесом, стал виден силуэт старого гусляра, который держал для них дверь открытой.
– Ну вот мы и дома, – сказал Буревой. – Каково это, брат, знать, что у тебя есть дом и там тебя ждут?
– Надо было изрядно поскитаться, чтобы эти слова перестали быть только словами… – вдруг осознал Нетот, наблюдая, как спадает внутреннее напряжение и слабость, словно прохладная вода, проливается внутрь тела, покалывая и обжигая его изнутри…
Возвращение утраченных слов
Башня колдуна, стоявшая на Материковом камне, была выше, чем казалась. Это Нетот помнил. Но когда они всей толпой ввалились в нее через дверку, выходящую в пустоту над верхушками деревьев, она оказалась еще и шире, чем была в его памяти, словно подросла и раздалась за это время.
Нетот подошел к Баиму, севшему на трон, чтобы не мешать вновь прибывшим, и поклонился ему. Баим встал и троекратно поцеловал его в щеки по старому русскому обычаю. Василиса сама расцеловала старика. Дива влетела яркой птицей и тут же превратилась в прекрасную и величественную женщину.
Нетот хотел поклониться ей, но свет пролился куда-то еще глубже, и вспышкой пришло понимание, как князь ветров должен поступать в таком случае. И Нетот открыл свое истинное лицо, преклонил колено, склонив голову. Дива тонко улыбнулась, положила руку ему на голову и мягко сказала:
– Встань, князь. Я рада, что ты вернулся. И мне нравится то, что я вижу.
Буревой раскланялся перед Дивой и тут же предложил ей чувствовать себя хозяйкой в его доме. Баим показывал ему глазами на Нетота и Василису:
– Однако там все готово! – и он показал пальцем вниз башни.
Буревой подхватил Василису под руку, едва она поклонилась Диве, и увел, бросив Нетоту:
– Повел сдавать вашу комнату хозяйке! Ты тут с Дивой пока поговори!
Дива прежде осмотрела Птицу Рах, которая приседала перед ней, распушая перья и слегка приоткрывая крылья, словно делала реверансы. Крук и Баюн тут же попрятались от Дивы за Баима, рассевшись на противоположных сторонах спинки трона, и оттуда настороженно за ней наблюдали. Баюн под ее взглядом даже стал на всякий случай полупрозрачным.